Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе

Дак предупреждение тоже уловил, и взгляд, хоть и не оборачивался, почувствовал: правая рука шатена взметнулась к затылку и взъерошила чуть волнистые волосы.

– Да. Там моралью и не пахло.
– без задней мысли согласился Дакраир.

Ну, что, Василиса, молодец! Возьми с полки пирожок.

– Почему не предупредил? Не запретил?
– остановилась я, медленно переваривая новости о своём, как оказалось, абсолютно непристойном поведении и падении «в пучину разврата».

– Ты так радовалась.
– пожав плечами, искренне улыбнулся ведьмак.

И стало абсолютно ясно, что ему глубоко безразлично мнение окружающих, потому что есть нечто более важное. Осознавать себя этим самым «важным» было невыразимо приятно, и внутри разливалось тепло. Лера подошёл вплотную, и, чмокнув в висок, аккуратно подпихнул вперед.

– Пошли. Дакраир и в обычном-то состоянии трудно переносим, а когда голоден, становится и вовсе ужасен.

– Да. Я страшен в гневе.
– гордо распрямил спину гвардеец.

– Во время нашего обучения, брюзжание этого «умирающего от истощения» не мог выдержать даже гоблин-кладовщик, за что мы и огребали по-полной.

– Огребали мы за то, что кто-то сбегал с занятий.

– Как-будто я один сбегал!

– Но инициатива-то была твоя!

Мужчины поминали друг другу старые грешки и шутливо переругивались, а я слушала об их приключениях и каверзах. Так мы и добрались до верха.

На почти идеально плоской площадке кое-где желтели пучки неприхотливых травок, в остальном же пейзаж казался неживым: серая солёная земля и темные валуны. Тропинка, по которой мы шли, никуда не сворачивая и не разветвляясь, просто исчезала, сходила на нет посередине. Именно тут, в поле, на конце оборванной ленты мы и замерли.

– Как же я скучал по этому месту.
– вздохнул мой ведьмак, подняв голову и жадно рассматривая небо, - Сто лет здесь не был.

– Ну, со сроком ты немного промахнулся, или это очередное выражение с Земли?
– заметил Дакраир, - Ты как вернулся, ими так и сыплешь.

– Ничего не могу поделать, они прилипчивы, как веранийские кацупы.
– кивнул Танилер, продолжая всматриваться в золотившийся закатом простор.

И если у самого горизонта угасающее светило еще теплело полоской апельсиновой рыжеватости, то в вышине в свои права уже вступал бархатистый королевский пурпур. Совсем скоро и он растворится в темноте ночи, исчезнет, отдав себя тысячам беспечных сияющих искорок звезд.

– Давай лапку. В первый раз проведу.
– Дак, подхватив мою ладонь, и, не дожидаясь ответа, шагнул вперед.

Туда, где заканчивалась тропинка, туда, где в последнюю секунду едва уловимо сгустился воздух. И я инстинктивно зажмурилась.

Преграда оказалась вполне материальна. Я словно прошла сквозь упругую латексную плёнку, что с характерным, неслышным, но таким ощутимым «чпок» сомкнулась у меня за спиной.

– Добро пожаловать!
– возвестил хозяин... замка.

ГЛАВА 19

– О Боже.
– ошарашенно прошептала я, задирая голову и рассматривая, как недавно Лера, вовсе не небо, а удивительное, похожее на готический собор, строение.

Замок был огромен, но оценить его массивность и габариты было почти невозможно: невообразимо тонкое каменное кружево, что паутиной оплетало башни от основания до самых кончиков остроконечных шпилей, казалось невесомым, воздушным. Материал бликовал и светился в последних закатных лучах, требуя полюбоваться собой подольше. И такая филигранная работа настоящего мастера действительно была достойна, чтобы ею восхищались.

Вновь и вновь проходясь взглядом по остовам арок, мозаике окон, ветвям и стволам каменного леса, я наконец поняла, что он мне так напоминает: Миланский собор!

– Это очень красиво.
– восторженно выдохнула я.
– Это... это...

Мы стояли в воротах, буквально на полшага отойдя от границы замковой стены. Как раз по её периметру и проходила странная «резиновая» магическая защита.

– Вот бессовестные вы всё-таки люди, что ты, что ведьмак твой, - пошёл в нападение гвардеец, - Я не гордый, напомню: я между прочим не ужинал, в отличии от некоторых!

– Дак, ты иди. Мы догоним.
– приобнял меня за плечи незаметно подошедший Танилер.

– Знаю я Вас, догоните... а мне потом перед Императором объясняться, куда его племянник слился.

Перед Императором?

– А раньше предупредить не мог?
– чуть раздраженно спросил полубог, и сильнее прижал меня к себе.

– Не мог. Он клятву стребовал.
– виновато признался Дакраир.

– Да, почему?!
– возмутился Танилер, - Я же её не прячу. Я бы показал. Просто Ваську надо было подготовить...

– Не надо.
– властно отрезал Император.

Он вышел не из парадных дверей замка, а сбоку, из незаметной ниши, где должна была располагаться стража.

– Не надо, - значительно мягче повторил не молодой, но всё еще очень сильный мужчина, - Я хотел посмотреть на неё настоящую.

Окинув меня взглядом (и принципиально не обращая внимания на собственнический жест моего ведьмака), Император констатировал:

– Штаны и рубашка, растрёпанная коса и обгоревший нос. Судя по цвету, кстати, он уже завтра начнёт шелушиться...
– было заметно, что Император не впечатлён, но и какого-то негативного отношения я у него не вызвала, - Прямо как Линка. Что ж, Тани, я рад что тебе досталась живая ведьма, а не дворцовая кукла.

Лерка кивнул, но собственнических объятий не разжал, и я была этому рада. Всё же проще общаться с настоящим «всамделишным» (хоть и «не впечатлённым») Императором, чувствуя за спиной опору и поддержку.

– Локловирей.
– протянул он мне ладонь, - Кажется так у вас здороваются.

– Василиса.
– стараясь благожелательно улыбнуться, пожала я протянутую руку, - Да, Ваше Императорское Величество, именно так.

Локловирей кивнул, и поторопил:

– Идёмте к столу.

***

В обеденный зал я спускалась в сопровождении горничной, которая и помогала мне привести себя в порядок к позднему ужину. Приняв ванну, облачившись в положенное по случаю пышное вечернее платье насыщенного винного оттенка, я всё же чувствовала себя неуверенно: сегодня выяснилось, что я по сути ничего не знаю о местных нормах приличий и правилах поведения, и тот факт, что сейчас нужно будет сидеть за столом с Императором (который является дядей моего ведьмака, и, если вспомнить слова Дакраира, вполне может препятствовать нашему союзу) спокойствия не добавлял.