Об истине

Корабль качнулся под стремительно расправляющимися парусами, и со стороны носа раздались радостный визг малыша Дара и ругань Низкана. Дарилла обернулась как раз в тот момент, когда зверёныш поехал по слегка накренившейся палубе, но бывший вольный успел поймать его и теперь держал пушистой попой вверх. Куцый хвостик детёныша счастливо мотылялся из стороны в сторону.

– У Миссэ что-то случилось?
– осторожно уточнила Дарилла.
– Он грустный очень...

– Да я же сказал, семья ему нужна... дети... Дозрел уже. Ему не столько мужем, сколько отцом хочется быть, - помолчав, Доаш добавил: - Хорошим отцом.

– Он будет замечательным отцом, - с полной уверенностью заявила Дарилла.

– У вас что-то произошло?
– полюбопытствовал подошедший Риалаш.

Доаш и Дарилла разом отрицательно мотнули головами, вызвав своим единодушием подозрительный взгляд.

Ближе к ночи Риалаш утащил Дариллу на корму, где обернул вокруг себя и девушки одеяло и начал шептать ей на ухо всякие глупости. Та опасливо смотрела на устроившегося на носу Миссэ и хлопала наагасаха по шаловливым пальцам, которые так и норовили забраться за пояс её штанов или пробраться под рубашку.

– Наагасах, здесь же полно народу, - умоляюще прошептала Дарилла, ощущая, как жар растекается по телу.
– Ну прекратите...

– Я же всего лишь трогаю, - ласково пропел наагасах, касаясь губами её шеи.

– Если вы продолжите меня дразнить, то я вас за борт сброшу!
– пригрозила девушка.

Наг тихо, чарующе рассмеялся и, поцеловав её в плечо, прекратил попытки добраться до тела девушки.

– Ну извини, - раскаяния, впрочем, в его голосе слышно не было, - но я терпел с самого отъезда из дома Вотых. А мне, молодому мужу, очень сложно устоять перед такой соблазнительной женой, особенно, когда она сердится.

– Но я же держусь!
– сердито прошипела Дарилла.
– Хотя вы тоже, когда сердитесь, становитесь очень притягательны.

– Да что ты говоришь?
– промурлыкал Риалаш.

Девушка зажмурилась и закусила губу. И кто её за язык тянул? Стремясь уйти от смущающей её темы, Дарилла торопливо проворчала:

– Я, между прочим, до сих пор обижена за то, что вы нарычали на меня утром. Можно ведь было и спокойно поговорить.

Риалаш тяжело вздохнул, ощущая, как сходит на нет шаловливое настроение.

– А ты могла бы и обо мне подумать, - недовольно заметил он.

– Я даже предположить не могла, что вы на это внимание обратите, - Дарилла опустила голову.
– Для меня это вполне обычно.

– Обычно...
– Риалаш недовольно фыркнул.

– А вам бы понравилось, если бы я запретила вам ездить на лошади или... или... ну, например, тренироваться с оружием?

– Я мужчина!

– То, что вы мужчина, не мешает мне переживать за вас!

Наступило неловкое молчание.

– Мне сейчас сложно держать себя в руках, - с трудом выдавил из себя Риалаш. Ему не хотелось признаться в подобном. Всё же неспособность контролировать себя - это слабость.

– Инстинкты?
– тихо уточнила Дарилла.

Наг немного удивлённо уставился на неё. Девушка не могла видеть его взгляд, но недоумение ощутила кожей.

– Мне Миссэ рассказывал, - призналась она.
– Тяжело с ними, да?

Риалаш стиснул её в своих объятиях и прижался лбом к её щеке.

– Тяжеловато, - поделился он.
– Я ведь утром не только испугался за тебя, но приревновал.

– Приревновали?!
– поразилась девушка.
– Но почему?

– Ну ты с голыми ногами щеголяла, - недовольно заметил наг.

Дарилла прищурилась, вспоминая утреннее происшествие.

– Так в сапогах скользко, - заметила она.

– Ты штанины до колена закатала!
– прошипел ревнивый наг.

– Что?
– Дарилла развеселилась.
– Из-за этого? Ой, простите, я не хотела смеяться.

Но Риалаш успел немного обидеться.

– Все речники на тебя пялились!

– Да не смотрели они, - неуверенно протянула девушка.
– Нашли тоже к кому ревновать. Между прочим, я бы тоже могла вас приревновать.

– К кому?
– с ехидством уточнил Риалаш.
– К капитану?

Дарилла прыснула от смеха, представив сурового капитана, бросающего нежные взгляды в сторону смущённого наагасаха. Риалаш попытался взглянуть на девушку с укором, но сам весело фыркнул.

– И всё же я не могу понять причины вашей ревности, - отсмеявшись, призналась Дарилла.
– Я же не обращаю на других мужчин внимания, не флиртую с ними, не строю глазки... А если что-то такое происходит, то чисто случайно. Мне и вас достаточно.

– Я польщён, - наагасах расплылся в широкой улыбке.
– Но природа моей ревности несколько сложнее. Видишь ли, инстинкты требуют, чтобы ты была только моей. Совсем моей. Полностью. И желательно, чтобы на тебя вообще никто не смотрел и ты ни на кого не смотрела.

– Как много они хотят...
– протянула поражённая Дарилла.
– Это же невозможно!

– Невозможно, - покладисто согласился Риалаш, - но мне от этого не легче. Инстинкты нужно контролировать, но мне пока это не всегда удаётся. Давненько я уже не подвергался столь агрессивной атаке с их стороны...

– То есть так уже было?
– в голосе девушки невольно прозвучали ревнивые нотки.

Наагасах уловил их и с удивлением посмотрел на затылок девушки. Та смущённо потупилась и шмыгнула носом. Мужчина положил подбородок на её плечо и вкрадчиво поинтересовался:

– Так значит, я не один подвержен ревности?

– А я не человек, что ли?
– Дарилла раздражённо стянула края одеяла на груди, а затем чуть слышно призналась: - Я побаиваюсь, что вы любили её сильнее, чем меня, и что-то из тех чувств осталось. И завидую ей: вы полюбили её раньше, чем меня. А я вообще никого, кроме вас, не любила.

Девушка сдавленно пискнула, когда наагасах сильно стиснул её в своих объятиях.

– Мне это нравится...
– довольно протянул Риалаш, но тут же спохватился: - Я хотел сказать, что очень тебе сочувствую.

– Заметно, - обиженно процедила девушка.

– Но всё же зря ты об этом думаешь.

Дарилла поворочалась в его руках и повернула голову, вопросительно уставившись на мужчину.

– Моя любовь к Оисише и моя любовь к тебе совершенно разные, - спокойно ответил на её немой вопрос Риалаш.
– Эти два чувства нельзя сравнивать. Оисишу я любил тихой и размеренной любовью, которая переросла в очень болезненное чувство, а затем сменилась привязанностью и благодарностью. Любовь к тебе сводит меня с ума. Точнее, твои поступки сводят меня с ума, - в голосе нага опять зазвучало недовольство.
– В этом чувстве нет ничего размеренного и тихого. Порой я ощущаю себя горящим заживо. И если ты меня оставишь, то благодарности я к тебе никогда не почувствую.