Объединяя усилия

— Ты трогала себя, думая о нас троих вместе?

Я громко стону, прежде чем выдавить слово «да», едва связное, когда Ной ругается, его голос приглушен, пока он сосёт мой клитор.

Голос Эйдена — низкий рокот в моём ухе.

— В тот день, когда мы были в твоём офисе, ты фантазировала о том, как я наклоняю тебя над столом и трахаю, не так ли? Ты думал о нас обоих.

Мой стон выдаёт меня.

Я сжимаю голову Ноя, когда его пальцы гладят меня быстрее, а его язык кружится вокруг моего клитора, пытаясь удержать его, потому что я боюсь потерять контроль. Я отчаянно пытаюсь не взорваться в этот момент, но я уже на грани, так близко, так быстро.

— Скажи мне, о чём ты думала? Я трахал тебя сзади, пока член Ноя был у тебя во рту? Или всё было наоборот?

Пальцы Эйдена находят мой рот, и я втягиваю их, посасывая между губ, как будто это его член. Его другая рука сжимает мою ягодицу, и когда он прижимает палец к моему отверстию, я слишком далеко зашла, чтобы протестовать, слишком далеко зашла, чтобы быть застенчивой, хотя ни один мужчина никогда не делал этого раньше.

Потом он шепчет.

— Я не могу дождаться, когда эта идеальная, тугая маленькая задница станет моей.

Как только он произносит эти слова, я взрываюсь. Ни один из моих высоконравственных, сверхконсервативных бойфрендов никогда не говорил со мной подобным образом. Я парю над обрывом, посылаемая пальцем Эйдена в моей тугой дырочке, языком Ноя на моём клиторе, и его пальцами внутри меня.

Кажется, я кричу. Я сильнее посасываю пальцы Эйдена, пытаясь заглушить себя, когда кончаю так сильно, что, кажется, могу упасть в обморок.

Они не дают мне прийти в себя. Я всё ещё кончаю, когда Ной скользит пальцами между моих ног, моя киска пульсирует от отсутствия его прикосновений.

— Нет, — умоляю я. — Не останавливайся. Пожалуйста.

Ной ухмыляется.

— Пожалуйста? — переспрашивает он. — Ты чертовски вежлива после того, как испытала оргазм.

Я пытаюсь пристально посмотреть на него, но терплю неудачу, потому что мои мышцы пульсируют, моя киска по-прежнему сильно сжимается снова и снова, и у меня нет силы воли, чтобы сфокусировать взгляд.

Ной улыбается, засовывая мокрые пальцы в рот, слизывает с них каждую каплю и стонет.

— Ты чертовски хороша на вкус, — заявляет он. — Ты должен попробовать её, Эйден.

Я всхлипываю, едва способная говорить, едва способная удерживать собственный вес, потому что мне кажется, что мои ноги превратились в желе.

— Думаю, я так и сделаю, — говорит Эйден. Прежде чем я успеваю подумать, что он делает, он заменяет Ноя между моих ног, нежно касаясь языком моего набухшего клитора. Я не знаю, куда смотреть — на восторженное выражение лица Эйдена, когда он начинает лизать меня, или на Ноя, когда он стоит в нескольких футах от меня, снимая футболку и бросая её на кафельный пол, его очевидная эрекция натягивает штаны, когда он наблюдает за нами.

— Я дрочил, думая о том, какой ты будешь на вкус, сладкая. И это лучше, чем я себе представлял.

Я стону, когда язык Эйдена ласкает меня нежно — исследуя меня, изучая меня, пока он облизывает каждую частичку моей влаги. Его движения мягче, вялее и медленнее, чем у Ноя. Он не торопится со мной, наслаждаясь каждой каплей этого, а не пожирает меня с такой интенсивностью, как только что сделал Ной. Он отличается от Ноя, но такой же горячий, и моё тело реагирует так же, как и тогда, когда Ной был у меня между ног — немедленно, как будто оно ждало этих двух мужчин целую вечность.

Это должно быть так неправильно. Всего несколько минут назад лицо другого мужчины было между моих ног, язык другого мужчины на моём клиторе, его пальцы глубоко погружались в меня, пока я кричала от оргазма. Но это не так, наоборот, это ощущается потрясающе.

Пульсирующая пустота снова уступает место всепоглощающему возбуждению, когда язык Эйдена входит в меня. Эйден трахает меня своим языком, двигаясь туда и обратно, где пальцы Ноя были несколько мгновений назад. Я закрываю глаза, отдаваясь этому ощущению.

Боже мой. Я уже близка к тому, чтобы кончить во второй раз.

Но я останавливаю себя.

— Нет, — шепчу я. Думаю, оргазм сделал меня более смелой. Или сумасшедшей. Наверное, и то, и другое. Это единственное объяснение, почему я говорю такое прямо сейчас. — Я хочу большего… мне нужно больше, чем твой рот на мне.

Едва слова слетают с моих губ, моё сердце начинает бешено колотиться в груди, даже когда робкая часть меня снова напоминает, что Первые Дочери не занимаются сексом с несколькими футболистами. У них скучный, миссионерский секс хороших девочек со своими давними бойфрендами, которые являются легендами Уолл-Стрит, или известными адвокатами, или независимо богатыми миллиардерами.

Но затем Эйден отстраняется от меня, встаёт, чтобы раздеться, и они с Ноем оба оказываются передо мной обнажёнными, и страшные мысли сменяются одной единственной мыслью:

Ни. Хера. Себе.

Я просто пялюсь.

— Вы… — мой голос срывается, а дыхание застревает в горле. — Эм… огромные.

Везде.

Они оба массивные — стена из скульптурных мышц, рельефный пресс и… самые большие, самые твёрдые члены, которые я когда-либо видела. Когда они начинают медленно поглаживать эти члены прямо передо мной, на моём лице появляется румянец, а пульсация между ног напоминает мне о том, чего я хочу.

— Ну, я больше, — говорит Эйден.

— Неужели? Ты, блядь, так думаешь? — Ной бросает ему вызов.

— Возможно, мы должны позволить Грейс решать, — отвечает Эйден, его глаза смотрят на меня. Он одаривает меня дерзкой улыбкой. — А ты как думаешь?

Думаю? Сейчас я ни о чём не думаю, потому что вся кровь в моём мозгу сместилась вниз. Я думаю, что мой IQ значительно упал, что делает меня глупой и неспособной сформировать полноценную мысль, не говоря уже о том, чтобы сформулировать связное предложение.

— Я думаю… — мой голос срывается, когда я набираюсь смелости и слов, чтобы сказать именно то, что думаю. — Я хочу…

— Только не говори мне, что ты лишилась дара речи, — поддразнивает Ной.

— Да, я хочу услышать, как твой хорошенький ротик точно опишет, чего ты хочешь, — вмешивается Эйден.

Ной стонет, его рука скользит по его длине.

— Я тоже.

— Я хочу… ваши члены, — я делаю паузу, выдыхаю и затем делаю глубокий, медленный вдох, прежде чем продолжить. Моё сердце бешено колотится в груди. Хорошо, я собираюсь сказать это. — Я хочу ваши члены. В. Своём. Рту. — Я делаю глубокий вдох между каждым словом не потому, что стараюсь быть выразительной, а потому, что пытаюсь сохранить мужество. — Я хочу попробовать вас обоих.