Оберег

– Ну, кому что приснилось?
– Молчан старался говорить бодро, но в голосе его почему-то ощущалось легкое смущение. Рыбий Сын, тоже слегка смущаясь от того, что хотел узреть во сне счастье для всех, а увидел лишь толику собственного, рассказал о своем сне. Оба, и волхв, и богатырь, слушали его очень внимательно.

– Слушай, а река возле города была?
– Спросил Руслан.

– Была... Большая такая.

– Ага. А, когда по городу шел, большой такой терем, в несколько поверхов видал? Возле него должно быть много народу: воины, холопы...

– Видал...
– совсем растерялся Рыбий Сын.
– А это ты к чему?

– Тогда можешь больше не сомневаться, тебе и впрямь Киев приснился.

– Значит...

– Ничего не значит.
– перебил его Руслан.

– Но ты ведь и так собирался в Киев, правда?

– Правда... А что видел ты?

– А я видел такое, что... В общем, слушайте. Приснилось мне, что мы с вами втроем едем по лесной дороге. Только я во сне знаю, что происходит это не сейчас, а гораздо позже, мы старше стали, у Молчана борода отросла, не хуже, чем у Черноморда... Все, пошутил! Ну говорю ж, что пошутил! Не дуйся! Вот, и встречается нам по пути дедушка такой плюгавенький, весьма замшелый. И стоит он на полянке, аккурат на развилке трех дорог. Ну, Молчан ему и говорит: "Здрав будь, дедушка! Что ты тут делаешь, совсем один да в такой глуши?". А старик ему и отвечает: " И вы будете в добром здравии... Ежели верной дорогой поедете, хе-хе. Потому как я вам не дедушка, а камень придорожный. И сойти мне с этого места никак не можно. А вид такой дурацкий имею лишь потому, что наложил на меня три дюжины заклятий Кощей Бессмертный. Во времена молодости он был не дурак пошутить на хмельную голову... Так что, ребята, слушайте: кто налево пойдет - тот жену обретет. Кто направо пойдет - ничего не найдет. А кто прямо пойдет - неожиданной смертью помрет. Ну, так куда направите вы копыта своих коней?". Остановились мы тогда посоветоваться. "Налево мне идти совсем не хочется, да и вам не советую - Молчан говорит.
– Жены у нас у всех уже есть, а кое у кого так и дети ожидаются. Как насчет пойти направо?" - "Нет, Рыбий Сын говорит, - нет чести в том, чтобы идти в никуда". "Как это в никуда?" - "А вот так. Где еще, по-твоему, ничего не найдешь?". Тут вздыхаю я, и говорю: "Что ж, други, пойдем-ка прямо. Во-первых, хоть какая-то, но определенность. А во-вторых, - мало кто ждал свою смерть, она всегда некстати". И едем мы прямо. Долго ли, коротко ли, но несется нам навстречу огромное войско. Да не простые степняки, как у нас уже бывало, а княжья дружина. А впереди, на белом коне - сам князь... И так меня это потрясло, скажу я вам, что тут же проснулся и более уж не мог заснуть.
– печально закончил Руслан.

– Какой князь-то?
– с надеждой вы голосе спросил Молчан.
– знакомый, аль так, не очень?

– Очень даже знакомый, - вздохнул Руслан.
– Владимир его имя.

– Да...
– Молчан совсем расстроился. А Рыбий Сын, напротив, был весел:

– Да ладно вам, ишь, пригорюнились... Не вещий то был сон, говорю вам! Ну, скажите, где это вы видели женатого Молчана? Он же от каждой юбки шарахается!

– А и впрямь...
– расцвел Руслан, но тут Молчан снова вздохнул горестно.

– Рано радуетесь. Я еще свой сон не рассказал. Мне девка снилась.

– Врешь, небось?
– не поверил Руслан.

– Ага, делать мне больше нечего... Мне взаправду приснилась девка, и какая! Явно не наша, по виду, я бы сказал, что гречанка.

– И что?
– теперь в голосе богатыря слышался неприкрытый интерес.

– Что-что...
– Молчан вконец смутился.
– влюбился я в нее по уши...

– Во сне?
– уточнил Рыбий Сын.

– А какая разница? Сон-то вещим был!

После обмена сновидениям и разговор как-то не клеился. Рыбий Сын втайне продолжил мечтания о новеньком домике в конце киевской улицы, Молчан украдкой вздыхал по заморской красавице, а Руслан никак не мог понять, почему он в грядущем должен принять неожиданную смерть от руки князя, коему служит и верой, и правдой?! Собрались, поехали дальше. Вскочив в седло, Руслан бесшабашно тряхнул головой:

– Чепуха это все! И вещие сны, и гадания, и прочие пророчества! Я и сам с усам, и судьбу свою творю я тоже сам!

Глава 39

– Еще несколько дней вы будете наслаждаться жизнью, как делаете это сейчас.
– вещал Черноморд, паря под потолком.
– потом я брошу вас в темницу, всех троих, и буду держать на цепи среди крыс и гадов ползучих. Давать вам будут только хлеб и воду. А знаете, что самое ужасное в моей темнице? Там светло, и кругом - зеркала: на стенах, на полу и даже на потолке. И вы будете смотреть, как день за днем увядает ваша красота, как вы превращаетесь в тощих высохших старух! И так будет до тех пор, пока вы не броситесь в мои объятия с мольбами о прощении. И тогда, может быть, я вам его дарую. И, кстати, кроме меня никто не сможет вернуть вам утраченную красу! Так что подумайте, подумайте! У вас есть еще несколько дней. А пока - наслаждайтесь! Бани и бассейны с ароматными солями, изысканнейшие яства - отъедайтесь, строптивые мои, лишний жирок вам очень скоро пригодится! Вкуснейшие из вин и райский сад - все это по-прежнему в вашем полном распоряжении! Датма, Тандза, Нарана! Ну, идите, идите ко мне, милые мои крошки!

– он спустился почти до пола.
– Пойдем, я расскажу и покажу вам волшебную сказку! А с этими упрямыми ослицами не водитесь, не стоят они вас! Придет время, и они вам станут пятки лизать, я обещаю! Пойдем!

Двери закрылись. Три девушки переглянулись, кивнули. Старательно изображая понурый вид, вышли в сад. Сад все так же цвел, как и вчера, и много дней назад. Чужие птицы горланили свои слащавые песни, а огромные павлины, которым петь лучше не стоит, чтобы не напугать кого ненароком, щеголяли своими роскошными хвостами. Черные и белые лебеди неторопливо плавали в небольшом пруду, и все это вместе с ажурным дворцом создавало обманчивую картину полнейшей безмятежности.

– Ну, что делать будем?
– спросила Фатима.
– Дожидаться, пока он нас на цепь посадит?

– Нет.
– покачала головой Мила.
– Мы будем пару дней старательно делать вид, что покорно ждем своей участи и торопимся получить все удовольствия, возможные здесь.

– А на самом деле?
– пытливо спросила Лидия, успевшая изучить решительную и хитроумную подругу.

– А на самом деле... Мы будем усиленно готовиться. Потому что как раз на третий день мы и убежим!

– Я все же предлагаю убраться отсюда по-тихому.
– упрямо тряхнула головкой Фатима. Было видно, что спор этот затянулся меж подругами не на один день.

– А я за то, чтобы уйти по-громкому!
– гнула свое княжна.
– Чтоб на всю оставшуюся жизнь запомнил, страхолюд!

– Впредь будет семь раз думать, прежде чем девушек красть!
– поддержала ее Лидия.

– Нет, не будет.
– усмехнулась Мила.
– Если уж наши добры молодцы до него доберутся, то в ближайшее время колдуну не до того будет...

– Ну, да поможет нам Аллах...
– вздохнула Фатима, и тут же быстро добавила: - и ваши боги-демоны тоже!
– видя, как снова рассмеялись подруги, Фатима совсем смутилась. Все-таки очень трудно воспитать в себе терпимость к чужой вере, когда с детства знаешь, что нет бога, кроме Аллаха...
– Уж если будем, как вы говорите, по-громкому, тогда... Пойдем, что покажу!

Мила и Лидия, заинтересованные, поспешили за своей маленькой подружкой. Та шла легко и бесшумно, словно не касаясь земли. Миновав две аллеи, Фатима углубилась в какие-то кусты. Девушки, конечно же, не отставали. Придя в какое-то одной ей по приметам известное место, Фатима зашарила в густом кустарнике.

– Вот!
– наконец, она гордо распрямилась. В руке, чуть подрагивающей от тяжести, она держала кривую печенежскую саблю.

– Вот это да!
– вырвался у Милы восхищенный возглас.- Дай подержать! Фатима с радостью рассталась с опасной игрушкой.

– Там еще одна есть!
– сияя, сообщила она.

– И давно ты их нашла?
– поинтересовалась Лидия.

– Два дня назад...

– И ты молчала?!

– Я надеялась, что мы сбежим, не поднимая шума...

– Запомни.
– голос Милы стал холодным и тяжелым, видать, заговорила в ней кровь князей, людей решительных и, как правило, суровых.
– По-тихому ли, по-громкому - а оружие лишним не бывает! Воспряньте! Теперь мы этого старого бородатого сластолюбца в капусту порубим!