Оберег
Шрифт:
– С полсотни верст будет.
– Поспеем, ежели поторопимся. На коней - и вперед!
– Коней бы не загнать...
– Пустое, у нас их много...
– нетерпеливо махнул рукой Рыбий Сын, виновато погладил своего лиловоглазого Ерша, легко вскочил в седло. В сотый раз проверил, легко ли меч выходит из ножен, поправил перевязь.
– Я готов!
– Ну, Шмель, выручай опять.
– сказал Руслан коню, трогаясь с места. сегодня надо быстрее ветра мчаться. Я тебя долго щадил, сегодня же прошу - не подведи!
– Ладно, хозяин, сам чую, что пора на подвиги мчаться!
– коню тоже передалось настроение хозяина, и он, наконец-то, воспрял
– Ну, если что, я на другого коня пересяду...
– Обижаешь, хозяин! Домчу в лучшем виде!
– Ну, и добро. Вперед!
Они скакали рядом, все трое, позади растянулся табун запасных коней. Сильный встречный ветер заставлял щурить слезящиеся глаза, немилосердно жег кожу, и Руслан, подумав, надел шлем, опустил личину. Так стало легче. Рыбий Сын еще с утра замотал голову той тряпкой, под которой некогда Фатима скрывала лицо; лишь щелочки глаз видны.
– Ты похож на какого-то ночного демона!
– усмехнулся Руслан.
– А ты как думал!
– хищно, со зловещей хрипотцой, от которой мороз побежал по коже, ответил словенин.
– Может, я и есть демон, откуда ты знаешь?
Богатырь лишь головой покачал, задумчиво глядя на Молчана. Волхву приходилось труднее всех: ему нечем было прикрыть лицо, и потому он просто закрыл глаза, открывая их лишь изредка, чтобы убедиться, что не сбился с пути. Длинные волосы трепал немилосердный ветер, и Молчан с ужасом чувствовал, что волос становится все меньше и меньше. "Этак, пока до Черноморда доберемся, я совсем лысым стану!" - мелькнула в его голове суматошная мысль.
Комья земли летели из-под копыт Шмеля, единственного подкованного коня в их отряде. Солнце немилосердно жарило, и Руслан жалел, что не может себе позволить снять доспехи. "В собственном соку сварюсь, пока доскачем!" ворчливо подумал он, стискивая зубы. Надо терпеть. Главное - успеть, пока эти девчонки не наворотили боги знают чего...
Незадолго до полудня впереди, над виднокраем, показалась точка, стремительно увеличивающаяся в размерах.
– Это еще что такое?
– недоумевал Рыбий Сын.
– Змей!
– простонал Руслан, по-прежнему видевший несколько лучше друзей. Его нам только не хватало! Вовремя он, ничего не скажешь!
– А что ему от нас надо?
– спросил словенин.
– Сожрать хочет, чего ж еще?!
– Может, коня утащит, и отстанет?
– А кто знает, что там у него на уме?
– вопросом на вопрос ответил Руслан. Змей уже был отлично виден: крупный, матерый, о трех головах.
– Горыныч, будь он неладен!
– в сердцах воскликнул Молчан.
– Помнится, кто-то из волхвов говорил, что их всего трое осталось таких, трехглавых, да где-то один семиглавый еще летает...
– Да, везет же нам!
– фыркнул Рыбий Сын.
– Такая редкость, один из последних - и все к нам, как по заказу, да в такой час, когда нужен он нам тут, как волхву гусли... Ну, что? По голове на брата, чтобы побыстрее?
– Да, пожалуй.
– кивнул Руслан, останавливая Шмеля.
– Ну, держись, конячка, вот тебе и подвиги!
Змей, развернув огромные крылья подобно парусам, уже скреб землю растопыренными лапами с саженными когтями, оставляя за собой глубокие борозды. Затормозив настолько, что уже мог контролировать свои движения, он сложил крылья и тяжело побежал навстречу путникам, плюясь огнем из всех голов сразу.
– Разбегаемся!
– крикнул Руслан, и они с Рыбьим Сыном тут же разъехались в стороны. Словенин спешился, коротким возгласом отослал коня прочь. Молчан остался стоять на месте,
– Слава!!!
– заорал Руслан, нападая на левую голову.
– Брысь с дороги, чучело зеленое!
– Слава!!!
– крикнул Рыбий Сын, начиная пляску смерти с мечом в руке вокруг правой головы. Он очень ловко уворачивался от огненных плевков чудовища, норовя подобраться поближе.
Молчан не знал, что ему делать. Дураку ясно, что посохом такого здоровяка не проймешь. Меча у него нет, да и не умеет он толком с ним обращаться. И тогда, почти бездумно, волхв прищелкнул пальцами. Змей взревел: среднюю голову охватил огонь. Две прочие головы тут же позабыли о противниках, принялись дуть на горящую; но, разгоряченный боем, змей не сразу заметил, что пытается затушить пожар собственным огнем! Несчастная голова заполыхала пуще прежнего, и с считанные мгновения от нее ничего не осталось. Удушливая вонь распространилась вокруг.
Пока змей пытался спасти свою среднюю часть, Рыбий Сын вскарабкался на правую шею и теперь старательно рубил голову. Руслан выгадал момент, и проделал то же самое со своей стороны. За четверть часа со змеем было покончено. Огромная обезглавленная туша осталась валяться посередь степи, медленно пожираемая негасимым огнем Молчана, а Руслан, Рыбий Сын и волхв уже мчались дальше.
– Не боишься пожар на всю степь устроить?
– прокричал богатырь Молчану.
– Подумаешь, ну, выкурим из степи пару-тройку печенежских племен, так на заставах, поди, тоже не лаптем щи хлебают...
– отмахнулся тот. Впрочем, как хочешь.
– Он плюнул через левое плечо, пробормотал что-то. Сзади громко хлопнуло, туша змея разлетелась на тысячи клочков, а посреди степи образовалась глубокая яма - Наверное, сгоряча слова перепутал, или не через то плечо плюнул...
– растерянно предположил Молчан и поспешил увести беседу в другую сторону: - А быстро мы его одолели, да?
– Да, не совсем по-честному, конечно, все-таки нас было трое, а он - один, но делать нечего - спешить надо! Если б ты его сразу так рванул, то и трудиться не пришлось бы!
– Человек обязан трудиться!
– назидательно произнес Рыбий Сын.
– иначе быстро обленится, одичает...
– Время не ждет!
– напомнил богатырь.
– Вперед, други! Шмель, прибавь ходу, ради всех богов!
Они уже скакали по перешейку, отделяющему Таврику от остальных земель, когда послышался нарастающий гул, земля затряслась. Кони в панике заржали, Непоседа попытался встать на дыбы, но Молчан ласково погладил его кулаком по затылку:
– Цыц, волчья сыть! Вперед, быстрее ветра!
– Быстрее, быстрее! Авось, проскочим!
– заорал Руслан.
– А это еще что?
– спросил Рыбий Сын. В этот день его любопытство, кажется, пределов не знало.
– А тебе не все равно?
– огрызнулся богатырь.
– Чем бы это ни было, ничего хорошего явно не предвидится!
– Боги! Земля разъезжается!
– ахнул внезапно побледневший Молчан, оглянувшись назад. И впрямь, на том месте, где только что проскакали трое друзей, землю вспорола трещина, края которой очень быстро стали расползаться в разные стороны. Вскоре к оглушительному гулу раненой земли добавился рев воды, спешащей заполнить образовавшуюся расщелину. Убедившись, что разлом перестал расширяться, путники остановили коней.