Оберег

– Точно?

– У богов спроси, точно, али нет.
– ухмыльнулся незнакомец.

– Тогда, может, его просто стоит убить?

– Таких богатырей земля родит не часто. Пробросаешься, княже. Он, когда в полную силу войдет, под стать Илье будет, если не лучше. И потом, слишком уж все запутанно с этими судьбами и предназначениями. Эвон, мы в свое время головы ломали-ломали, спорили-спорили, аж до драки дело дошло, да мало что поняли, если честно. А, пустое это все. Лучше найди ту дочь, князь. Не так уж это и трудно. Зато пользы... Ну, прощай.
– и, прежде, чем Владимир успел сказать хоть слово, ночной гость растворился в воздухе. Князь пожал плечами, снова лег, и проспал до утра. Больше ему ничего не грезилось, даже царьградская царевна, которая снилась почти каждую ночь.

Глава 5.

Морозное выдалось утро. Синеватый снег загадочно искрился под медленно светлеющим небом. Солнце еще не взошло, когда Руслан вышел во двор, умылся снегом.

– Ну, я полетел?
– сонно спросил филин.- А то спать охота, да и зябко что-то...

– Лети. Спасибо за подмогу.
– поклонился ему витязь. Филин кивнул, взмахнул крыльями. Мгновение - и большая птица растворилась во тьме леса.

– Это ты с кем тут беседы ведешь?
– стуча зубами от холода спросила Мила.

– А с пичугами разными.
– хитро прищурился Руслан.
– Как почивалось?

– Грезилось всякое... странное. Будто под облаками лечу, а вокруг гроза, молнии, дождь...

– Значит, так. Для начала пойдем перекусим. Потом - в путь-дорогу. Я еду на юг, могу до поры тебя с собой взять. Потом ты пойдешь в Киев, а я... А я дальше. Ну, как?

– Ладно, уговорил. Только, чур, не командовать! И не надо носиться со мной, как с торбой писаной. Надоело!

– Добро. Все делай сама. Ты девка взрослая, хотя и балованная...

– Это я-то балованная?! Ах ты...

– Тихо, тихо. Спокойно. Пошутил неудачно. У тебя оружие-то какое было?

– Да... Лук со стрелами и кинжал.

– Ладно, поищем. Но сначала идем завтракать, больно уж жрать охота. А потом - сразу в путь. Время не терпит.

Выехали с разбойничьего двора вместе с первыми лучами солнца. По вчерашним следам Руслана вышли на большак. Весь день молча скакали трактом, чередуя рысь с галопом. Редко когда обменивались парой-тройкой фраз. Но ближе к вечеру скука одолела обоих, и разговорились.

– А зачем ты отца ищешь?
– спросил Руслан, когда они в очередной раз пустили коней рысью.

– А как ты думаешь?

– Ну...
– Руслан честно попытался придумать, зачем девушке мог вдруг так занадобиться отец, но так ничего и не надумал.
– ну...

– Что, даже ни одной причины сочинить не можешь?
– насмешливо спросила Мила.
– Тебе, небось, повезло...

– Повезло? Это как сказать, может, и повезло. Отца я никогда не знал, мать степняки убили, когда я еще пешком под стол ходил. Так что, сколько себя помню, кругом одни мужчины, воины.

– А я всю жизнь с одними мамками да няньками, скука смертная... Мальчишки во дворе играют то в царьградский поход Вещего Олега, то в хазарскую войну Святослава... Однажды, правда, и мне повезло: они собрались играть в месть княгини Ольги, им нужна была девчонка - княгиню изображать, а кроме меня, других девчонок на дворе не было... Ух, как мы тогда сарай спалили! И досталось же нам!
– она на мгновение счастливо улыбнулась.
– И ты знаешь, после этого мне захотелось быть такой же, как княгиня Ольга: вроде бы, красна девица, добрая жена, за мужем, как за частоколом, а случись вдруг что - меч в руку и вперед! Насчет "доброй жены" и прочего я уже наслушалась, а вот с мечом обращаться почти не умею. Вон, вчера разбойникам попалась... А был бы меч отбилась бы! Вот и ищу отца - слыхала, знатный он воин...

– А ты уверена, что тебе так уж надо мечом владеть? Война - дело мужское, грязная работа... Хотя, конечно, доблесть там, слава и все такое прочее... Но все ж таки девкам на войне делать нечего... И ты учти, что отец твой тебе то же самое скажет.

– И ты туда же...
– поморщилась Мила.
– Ты такой же зануда, как и моя мать!
– она пришпорила коня и унеслась вперед.

– Ишь, недотрога какая! Меч ей подавай...
– проворчал Руслан, в свою очередь, пришпоривая коня.

– Хозяин! Больно же! Словами попросить не мог?!
– возмутился конь.

– Цыц, волчья сыть! Разговорчивый больно стал! Отдам смердам, будешь остаток дней своих плуг тягать - узнаешь, почем пуд лиха...

К вечеру достигли обитаемых мест: у дороги притулилась корчма, поодаль виднелись заснеженные крыши десятка изб. В корчме, кроме маявшегося скукой престарелого корчмаря, никого не было. Увидев посетителей, хозяин рассыпался в улыбках:

– Добро пожаловать, путники! Садитесь, садитесь! Обогрейтесь, поешьте, попейте! Устали ведь, поди, с дороги!

– Есть такое.
– кивнул Руслан.
– Здрав будь, хозяин. Нам еды, питья, две комнаты.

– Есть мясо, есть похлебка, есть мед, есть варяжское пиво, ромейское вино, квас, щи, сбитень. Чего изволите?

– Мяса и пива.
– ответил богатырь, покосившись на Милу.

– Похлебки и квасу.
– тут же заказала она.

– Сей момент, сей момент!
– засуетился корчмарь.
– А комнат точно две? Руслан молча показал ему кулак.
– Хорошо, хорошо, две так две.

Пока хозяин возился с едой, пока путники ели-пили, погода за порогом изменилась. Расшитый звездами темно-синий бархат неба затянули мутные тучи, замела-закружила вьюга.

– Добро, что до корчмы добрались. А то в дороге в такую погоду попасть не приведи боги!
– прошептала Мила, передергивая плечами. Руслан услышал ее и кивнул.

– И вот что я тебе еще хотел рассказать о мечах, боях и прочих вещах, о которых ты так горячо мечтаешь. Ходили мы два года тому назад на вятичей. Упрямые они ребята, дань платить никак не желают, вот мы постоянно и пытаемся их примучить. Дурные они, не понимают того, что вместе - проще. И жить, и воевать. Нахлынет Степь - так сообща ее можно сдержать, а по одиночке? Всем гибель. Ну, вот, ходили мы на вятичей. Кое-какие племена их мы пару лет назад данью все же обложили, так они там на этот год, вроде как, восстали немножко порубили отряд, посланный за оброком. А князь обозлился и повелел скарать их всех на горло, дабы неповадно было. Пришли мы в их земли, и вот тут началось... Они в открытую драться никак не желали, все больше из засады, по подлому. Понимали, что в честном бою не устоять им. Воевода наш тогда осерчал крепко, и приказал предать огню и мечу все их веси. Только не все так просто оказалось: до весей-то тоже добраться надобно, а пока дойдешь - тут тебе и волчьи ямы с кольями, и стрелы из лесу частенько вылетают. Был у меня друг закадычный, Карасиком звали. С младых ногтей вместе мы были, не одну передрягу пополам расхлебали. И вот как-то мы прорвались в весь... Воину рассуждать не положено, приказано: скарать. Огнем и мечом. Скарали. Страшная потеха была. Когда мужчины, все, кто оружие держать мог, и стар и млад, полегли, супротив нас бабы пошли с ребятишками. А мы их мечом... и избы пожгли. И, когда все закончилось, стали мы собираться обратно, другов своих пересчитывать. Дюжины недосчитались, среди них и Карасика моего. Пошел я тогда его искать. Нашел... Лежал он возле спаленной избы. Десница отрублена, сам весь иссечен, вместо головы - каша кровавая... И два синих глаза глядят из этой каши... Он умер сразу же, как меня дождался. У нас с ним уговор такой был - не уходить в Вирий, с другом не попрощавшись... Он успел прошептать мне лишь пять слов: "Руслан, зачем мы это сделали?", и только потом ушел окончательно. Два года прошло, а до сих пор мне его глаза ночами снятся. Я - воин. Я князю на верность присягнул и клятву никогда не нарушу. Да, я люблю силушку выказать, благо немало ее у меня. Да, хорошо подвиг-другой свершить, и людям польза, князю и мне - слава, да и просто приятно: будет, чем на пиру похвастать. Но война - это дело другое. Да и за страховидлами девкам неча гонять: дом-то должен на ком-то держаться, али как? Вот так, Мила... Эй, хозяин! Где там твое пиво?!

Мила долго сидела молча. Иногда качала головой, то задумчиво, то иронично. В конце концов не выдержала:

– Ну, добро, война - это, конечно, дело не женское. Но откуда тогда столько кощунов о бесстрашных воительницах? И, потом, вот давай представим такую картинку: ты - богатырь на княжеской службе. Я - твоя жена.
– у Руслана почему-то защекотало где-то внутри.
– Ты целыми летами пропадаешь на заставе своей богатырской, а мне что прикажешь делать? Вышивать? А кто тебе будет порты стирать?