Обернись моим счастьем

Глава пятнадцатая

Алекс

Я и Морган, мы, хохоча, как сумасшедшие, прижимая к груди драгоценное спиртное, влетели в наш новый дом. Госпожа Клай, стряхивая с рук остатки муки и тяжело вздыхая, смотрела на нас, как на не в меру расшалившихся детей.

— Ехууууу! Мы — благородные грабители! — выкрикнул Морган, звонко чмокнув по сургучной печати, украшающей темное стекло пузатой бутылки.

— Вы… — начала было мадам Клай, но я успела раньше:

— Мадам Клай, чем так восхитительно пахнет? Булочки! Мои любимые! Мммммммм…

Этого было достаточно — экономка простила нам с Морганом все и сразу. Лицо женщины озарила улыбка и я впервые в жизни подумала о том, что она, должно быть, была красавицей в молодости.

Надо же… Раньше в голову подобные мысли не приходили. Не хочется признавать, но мы с отцом так много работали, когда он был жив, что я мало обращала внимания на тех, кто рядом. А ведь все это время они дарили мне свою любовь. Морган следил, чтобы пила вовремя зелья, мадам Клай бросалась печь булочки каждый раз, когда ей казалось, что я слишком бледная…

Стыдно. Но теперь… Теперь я буду заботиться о них!

Морган, желая, наверное, что-то сказать, неудачно взмахнул руками — и из-под полы посыпались бутылки. С грацией льва-аристократа (а может — уличного жонглера?) дворецкий поймал их все, и с самым невозмутимым видом понес спасенное богатство в бар. Мол: «Что вы открыли рты, дамы? А? Почему застыли, словно увидели чудо? Ничего выдающегося не случилось — подумаешь, уронил сразу три бутылки одновременно и умудрился, особо не напрягаясь, поймать, ни одну не разбив? Что такого-то? Обычное дело!»

Взвизгнув от восторга, я разразилась бурными овациями в адрес маэстро, но лишь после того, как аккуратно поставила на пол свои бутылки. Все до одной. Иначе маэстро бы меня просто убил!

— Неужели вы ограбили Нимертию? Алекс?! — Клай старалась не показывать виду, но было видно — еще чуть-чуть и она примется хохотать вместе с нами!

— Конфисковали, — кивнул Морган. — Коллекционные напитки Питера этой гусыне не достанутся!

С лестницы раздался горестный вздох.

— Ари! Рад видеть тебя, девочка, — бросил дворецкий, исчезая в гостиной со своей драгоценной добычей.

Адвокат покачала головой, и вопросительно уставилась на меня. «Алекс… где, храни нас Льярра, тебя носило, сестренка? Какого бешеного пса ты полезла в логово этого зверя — Нимертии?!» — говорили ее глаза.

— Ари… Все хорошо. Правда.

— Что? Что именно хорошо, Алекс? — Ари склонила голову набок и скрестила руки на груди.

— Сестру Алекса Марлоу не будут разыскивать с полицией, — начала я загибать пальцы, — ее не объявили недееспособной, и… Нимертия жива.

— Великий предок! — пальцы Ари исчезли в облаках золотых волос, глаза закатились к потолку. — Только не говорите, что вы напали…

— Нет, — обиженно посмотрела я на Ари. — Как ты могла подумать. Напала она — хотела ударить бутылкой по голове, но стре… В общем, после того как головокружение от парализующего зелья пройдет, у тети зад…

— Алекс! — донесся из гостиной возмущенный вопль дворецкого.

— Попа. Попа госпожи Нимертии будет чесаться еще пару дней. Это — все.

Ари хотела что-то сказать, но тут мы услышали ругательства из гостиной, и, не сговариваясь, бросились туда! Хорошим манерам на этот раз меня не учили. На этот раз случилось что-то серьезное, потому как ТАКИХ слов от Моргана я еще ни разу не слышала…

Дворецкий застыл возле распахнутых резных дверок бара, очень похожего на тот, что был в нашем доме. Или тот побольше? Морган на что-то смотрел, не мигая, бледнея и сжимая кулаки.

— Один в один, — наконец выдохнул он, не отрывая взгляд от… заставленных бутылками полок.

Точно такими же бутылками. Алкоголь. Коллекционный. Держаться. Только держаться! Не смеяться ни в коем случае — Морган обидится. Смертельно обидится.

— Думаю, — наконец произносит дворецкий, — этот дом следует разобрать по кирпичику. Судя по всему, сюрпризы еще не закончились. И, зная Питера, могу с уверенностью сказать, что разгадку он нам оставил. Какой-то намек…

— Оставил или нет, — мне вдруг стало так больно — наверное, последствие слишком бурных эмоций, — он уже не вернется.

Я тихо вышла из маленькой гостиной.

— Алекс, — окликнула госпожа Клай. — Я скоро подам ужин…

— И… смой белила, — добавил Морган.

Белил на мне не было. Просто Морган хотел хоть что-то сказать. Я поднялась наверх и стала выкручиваться из одежды барышни. Опять эти… Крючки, тесемки, корсет… Как они все это носят, разорви меня оборотни! В дверь постучали, я дернулась, едва не порвав кружево.

Ну что? Что там еще? Закончится этот бесконечный день когда-нибудь или нет в конце-то концов!

— Алекс, живее! — окликнули снизу.

Я заторопилась. Одежда! Мужская! Клетчатый костюмчик и ботинки. Как же легко! Удобно! Переодевшись, я вприпрыжку сбежала по лестнице как раз в тот момент, когда Морган открывал дверь… нотариусу.

— Господин Хоккинг? — спросили мы хором.

Вот уж кого не ожидали увидеть на пороге нашего нового дома! Особенно после того, что наговорили друг другу утром.

— Разрешите? — усмехнулся старый нотариус.

Олеф Хоккинс сопровождал все сделки отца. Папа ему доверял. Он — друг, я это чувствовала.

Не знаю, откуда у меня это, но все люди делятся на… Это трудно объяснить, но я попробую. В первые секунды, как видишь человека — появляется ЧУВСТВО. Чувство опасности. Чувство доверия. Просто неприятное чувство. «Доверяй себе, Алекс! Верь. Ты… Ты вряд ли ошибешься. Мир вокруг себя надо нюхать! Так, будто в тебе живет оборотень. Никогда не полагайся на человека, если сомневаешься в нем. Никогда!» Так учил отец. И я следую его наставлениям. Всегда. Вот только с чувством, что возникает, когда вижу герцога Арктура, разобраться не могу до сих пор.

Олеф Хоккинс был невысокий, полноватый пожилой мужчина с очень добрыми и одновременно хитрыми глазами. Я думала, так не бывает, пока не увидела господина Хоккинса первый раз. Добрые и хитрые одновременно — именно так. Он носил мешковатый костюм и слегка прихрамывал. Трость у него была обычная, с ручкой из змеевика. Этот камень, в артефакторике используется редко, но говорят — помогает от давления и болей в суставах.

Обитатели нашего дома молчали — ждали, чтобы я приняла гостя на правах хозяина.