Оберон - 24 В поисках проводника.

Значит, Артёмка не у бабушки был? Об этом я узнаю только завтра.

Пока Артёмка кушал, пришёл невесёлый Андрюшка. Он так и не переоделся. Всё-таки в шортах удобнее. И бегать, и на велике кататься.

– Привет, Артёмка! – поздоровался он.

– Что-то ты рано! – удивился я. – Я думал, вы до утра будете гулять.

– Я тоже думал, но Кате позвонила мама, велела идти домой.

Мы ещё поиграли втроём, в неизвестную мне компьютерную игру, и стали укладываться спать.

Мне было неудобно посередине, жёстко, поэтому я перебрался на сторону, где развалился Артёмка, мы обнялись и уснули, уткнувшись носами.

Ночью я проснулся оттого, что на меня кто-то смотрит. Открыв глаза, увидел, что Артёмка не спит, загадочно смотрит на меня, глаза у него слегка светятся.

Я невольно загляделся на глаза Артёмки, и почувствовал, что кто-то пытается вытянуть меня из тела. Я машинально прикоснулся к контуру Силы, и стал копировать Артёмку.

Этот процесс протекал легко, как будто я всегда этим занимался. До этого я даже не задумывался, что буду делать, найдя Женьку. Вернее, задумывался. но думал, что его скопируют, когда я приведу проводника к себе.

Оказывается, я сам умел это. «Много чего заложено в твоей черепушке», - как-то раз сказала Катя.

Артёмка хорошо перенёс копирование, улёгся у меня в голове, архивировался.

Настоящий Артёмка перестал сверкать глазами, улыбнулся, снова обнял меня, и легко заснул.

Утром Артёмка ничего не помнил. Мы проснулись, по очереди умылись и сели завтракать. Новостей от Кати я не ждал. Думаю, они спят сейчас, если ездили всю ночь. Неужели никого не нашли? Тогда что было этой ночью? Меня ведь явно собирались скопировать! Хорошо хоть, спящего нельзя копировать, а то служил бы сейчас в Чёрном Легионе! Я снова вспомнил, что было ночью, и понял, что не копировать меня пытались, полностью хотели вынуть сознание из тела!

Позавтракав, мы сели на незаправленный диван, я достал рисунок Юрки и показал Артёмке:

– Это кто?

– Похож на дядю Юру, - ответил Артёмка. – Зачем он вам?

– Я ищу твоего папу.

– Зачем? – спросил Артём, улыбаясь.

– Он мой старый друг!

– Я знаю!
– улыбнулся Артёмка ещё шире.

– Папа, что, говорил с тобой обо мне? – удивился я.

– Да, последний раз, вчера. Я позвонил ему, отпроситься, а он попросил меня приехать. Я приехал. Тогда папа сказал, что хочет сделать тебе сюрприз. Поэтому не хочет пока, чтобы ты знал, что он в городе.

– Ты хочешь сказать, что он сам меня найдёт?

– Да, Антошка, ещё он сказал, что очень будет хорошо, если я с тобой подружусь.

– Так это папа тебе сказал, чтобы ты со мной подружился?

– Сначала, да. Потом я уже сам не мог без тебя. Правда, - опустил взгляд Артёмка.

Я обнял его, и мальчик доверчиво прижался ко мне.

– Скажи, Артёмка, а где работает твой дядя?

– Играет в ресторане, с группой «Славутич».

– В каком ресторане?

– В «Славутиче», - пожал плечами мальчик.

Вот так! А ведь Катя была в этом ресторане в день нашего приезда! Куда она смотрела? На Мишу?

Начали собираться ребята. Они привычно занимали свои места, не без шутливых потасовок, препирательств и оживлённых разговоров.

– Артёмка, а у тебя в телефоне есть фото твоего папы? – решил спросить я.

– Есть, конечно! – Артёмка вынул мобильник, нашёл снимок папы.

Да, встретив его на улице, не узнал бы. Серьёзный мужчина, опасный.

Я обвёл взглядом ребят. Все были здесь. Катя с Андрюшкой. Лёшка и Виталька, которого уже можно было узнать с трудом: постройнел, ездит на велосипеде, играет с нами в прятки, бросил привычку есть постоянно. И остальные мальчики, и девочки, смотрят выжидающе.

– Давайте, ребята, скопируем изображение папы Артёма и поищем его сегодня в городе. На какой улице живёт твой дядя, Артём?

– На Каштановой, - не стал скрывать Артёмка.

Я встал, достал из ящика стола деньги, сказал:

– Вы все будете нуждаться в деньгах. Попить, покушать, купить что-нибудь. По десятке на брата хватит?

– На брата, может, и хватит, - сказала Лена, - а на сестру маловато!

– Хорошо! – засмеялся я, выдавая по двадцать рублей каждому. На десять рублей здесь можно прожить неделю.

И тут…

Входная дверь вдруг вылетела, сорванная с петель. Хорошо, я раздавал деньги, и там никто не стоял!

– Всем оставаться на местах! Работает спецназ! – громовым голосом прокричал кто-то.

В квартиру ворвались бойцы в чёрном, лица были закрыты полумасками. Они всех ребят и девочек, тоже, бросили на пол, ко мне быстро приблизился один из них. Приставил к шее ствол автомата, схватив за майку.

– Командир! – растерянно сказал один из спецназовцев. – Здесь одни дети! Где террористы?

– Вот этот точно не ребёнок! – сказал тот, которого назвали командиром, удерживающий меня за шкирку. – Он даже не человек!

– Командир! Ты что?!...

– Выводи детей! – велел командир. К нему вдруг бросился Артёмка:

– Папа! Что ты делаешь?! Отпусти Антошку! Ты же говорил, он твой друг! – Артёмка схватил спецназовца за руку. Тот оттолкнул ребёнка. Артёмка споткнулся, сильно ударился, с размаху сев на пятую точку, и заплакал.

– Уводите всех, я сказал! – крикнул командир, - Иди я выбью ему мозги! – и больно ткнул меня в горло стволом автомата.

Спецназовцы организованно начали выводить ребят.

– Последний, повесь дверь на место! – командир стянул маску с лица и повернулся ко мне: - Ну, что? Узнаёшь меня, друг?

– Женя?! Что с тобой?

– Со мной? Со мной всё в порядке! Сейчас позвонишь своей сестре, или кто она тебе, и позовёшь сюда. Потом мы уйдём к нам.

– Хорошо, - согласился я, - только не тряси меня, ты вон какой здоровый стал, а я каким был, хиляком, таким и остался.

– Да, - презрительно сказал Женя, - как я вас ненавижу! Бессмертные чистоплюи! – Женя сплюнул на пол.

– Тебя что, не приобщили к бессмертию твои новые хозяева? – спросил я.

– Что? У нас нет хозяев! Мы все равны! – гордо ответил мой бывший друг.

– Только некоторые равнее, - буркнул я и Женя опять встряхнул меня.

– Не нравится? – удивился я, - Значит, правда?

– Не твоего ума дело! – огрызнулся Женя. – Звони давай!

– Дай телефон, не научился ещё вызывать без телефона, - Женя вытащил из моего кармана сотовый, вложил в руку.

– Ты можешь не тыкать своей винтовкой мне в горло? – спросил я. – Неужели с метра не попадёшь?