Оберон - 24. Последние приключения перед школой.

Как я и ожидал, Катя его взволновала. Ночевать мне на мансарде, понял я, враги всю ночь будут выяснять отношения. Но клубок проблем уже так запутался, что его можно только рубить.

Тоник не пойдёт на такое, не будет он изменять своей любимой, даже ради спокойствия Рода…

Впрочем, откуда я знаю? На кону стоит жизнь его семьи, Катя ведь может пойти на всё.

Я с ней прожил несколько лет, знаю, на что может пойти эта мягкая, добрая и любящая девочка. Теперь уже воительница, вождь племени.

– Пойдёмте, - пригласила она нас, - поедим, и начнём разговор.

Я сел во главе стола, сняв, наконец, своё оружие. Впрочем, разоружились все, убрав мечи в оружейный шкаф. Я запер шкаф и объявил Великое перемирие.

Когда мы принялись за чай, я объявил:

– Я, принц Антониэль, сын Виталиэля, Властителя Шестого сектора Галактики, именуемого у людей сектором Морской Звезды, извещаю вас, что, волею отца моего, Властителя Виталиэля, наделён властью рассмотреть ваши обоюдные претензии, и любыми, повторяю, любыми, способами, примирить вас, или склонить к миру.

Глава первая.

Отцы и дети.

Когда папа вызвал меня к себе в кабинет, я даже обрадовался. Я знал, что папа дома, работает у себя в кабинете, и не зашёл ко мне, не поздоровался со своим сыном.

Даже если он сердит на меня, пусть скажет, за что, пусть накажет, потому что эта пытка неизвестностью выматывала хуже любого наказания.

Алия и Май тоже, глядя на меня, пребывали в унынии. Они не были родными детьми моего папы, поэтому не так страдали без его внимания, тем более, что мой папа общался с ними, прибыв домой, а меня не позвал.

Алия сильно переживала за меня, даже не стала хвастаться своей игрушкой, подаренной ей папой.

А вот Май не утерпел. Папа знает всё, поэтому, узнав об увлечении детей холодным оружием, подарил Маю лук, стрелы и меч. Вещи эти не были бездушными, они подстраивались под рост, силу и вес подростка, пытались развить его способности, делались всё более тяжёлыми и мощными по мере развития ребёнка.

Наверно, и Алия получила такой подарок. Я не мог понять, чем мог провиниться, и вот, наконец, получил вызов.

Постучавшись и получив дозволения войти, я встал у входа, сдвинув пятки вместе и слегка наклонив голову. Одет я был в парадный мундирчик воспитанника кадетского корпуса, куда меня должны были определить уже скоро.

Папа сидел за столом, работая с компьютером. Что и зачем он там делал, мне было непонятно и не видно.

Скорее всего, для того, чтобы я проникся, насколько провинился перед папой, что его ангельское терпение иссякло.

– А, - «заметил» меня папа, - явился.

Я молчал, недоумевая.

– Я уже пожалел, остановив естественное стремление твоего организма к своему возрасту. Тебе ведь нет и семи лет?

– Я был человеком, - решился сказать я, - у нас это уважаемый возраст.

– Объясни мне, как ты будешь учиться вместе с Маем, не зная азов? Тебя надо отдавать в первый класс… Даже со своим человеческим опытом ты совершаешь такие непростительные ошибки, что только то, что ты мой сын, останавливает меня от того, чтобы сослать тебя куда-нибудь в отдалённую туманность, к динозаврам. Только и там, думаю, ты сумеешь наворотить дел, только самим фактом своего присутствия.

Я недоумённо посмотрел на папу, который встал из-за стола, начал ходить передо мной.

Что я сделал-то?

– Не строй из себя невинную овечку! Ты должен просчитывать свои действия наперёд.

Зачем ты взял с собой Мая и Алию?

– Показать им Мир, они засиделись здесь, в четырёх стенах.

– Ты знаешь, что из этого вышло?

– Нет, - честно посмотрел я в глаза папе.

– В этом маленьком мирке ты с самого начала действовал, как слон в посудной лавке.

– Но, папа!

– Не повышай на папу голос! Да, мы знали, что ты делаешь, но мы не можем войти в эти Миры!

В заповедных Мирах есть наши резиденты, постоянно там живущие, но они настолько привыкли к этим Мирам, что сами себя считают их жителями. Этот Ичубей…

– Ичубей? – удивился я.

– Да, Ичубей, наш резидент.

– Папа! За что вы на меня-то сердитесь? Ичубей нас с Катей обвенчал! Я даже не знал, где нахожусь, был загнан в угол!

– Это всё мне известно, как и то, что Ичубей вывел вас из заповедника на Перекрёсток Миров, где ты торговал нашими генами.

Я сильно покраснел, опустив голову.

– Нам любопытно было следить за тобой, твои действия выбивались из нашей логики: ты лишался дара, спасая девочку. Но потом ты стал вмешиваться в события! Благодаря тебе Славутич не был разграблен и сожжён, потому что ты взял в плен испанца, который вёз с собой важного боярина, благодаря которому враг мог найти слабые места в охраняемой зоне. К тому же вы с Катей убили другого испанца, шпиона Великой Инквизиции. Кольцо не замкнулось, получился новый виток.

– Это плохо? – рискнул спросить я.

– Не перебивай старших! – прикрикнул папа, - То, что ты скрыл от нас местонахождение проводника, тоже сошлёшься на незнание?

Я опять поднял голову:

– Но, папа! Вы же знали о нём!

– Знали. Ты думаешь, легко разрываться на тысячу кусков? Ты обижаешься, что папа с мамой не уделяют тебе внимания, а сам, говоря вашим языком, ставишь нам палки в колёса. Ты прекрасно понимаешь, насколько велика его ценность для нас. Ты сам себе усложняешь жизнь! Вместо него я отправлю тебя в какое-нибудь неприятное место. Потом, у викингов. Зачем ты оживил эту девочку?

– Но, папа!

– Ты даже не удосужился узнать, кто такой Ильмар! Влюбившись в твою Рони, он не отправится в поход на Ирландию, другой викинг будет там королём. Но больше всего ты натворил бед у Сахов. Я разрешил тебе сходить туда, но зачем ты всем сказал, что Алия – твоя невеста?! Потеряв всякую надежду на спасение, Катя начала действовать, и теперь она вождь Вахэров!

– О! – вырвалось у меня.

– У неё родился внук вождя, теперь она, мать внука вождя, управляет племенем от его имени, затевает войну с Сахами.