Оберон - 24

– Коть, тебе не надо? – вышла Катя из будочки.

– Надо, конечно! – я заскочил в будочку, а Катя осталась ждать снаружи, разглядывая смородиновые кусты. Собирали мы смородину ещё и на продажу, потому что семья у нас немаленькая, и четверо детей ещё школьники.

По этой же причине мы бегали всё лето с Катей в трусиках, маечках, и босиком, чтобы не трепать летом одежду и обувь. Боялись только порезаться, зато стёкла не били. Почти все дети бегали босиком, по всяким неожиданным местам, особенно по свалкам.

Я вышел из будочки, и мы побежали на летнюю кухню. Возле двери был прибит умывальник, мы умылись, балуясь и брызгаясь.

– Когда только вы начнёте за собой убирать, - спросила мама, выходя из дома, - почему я должна за вами заправлять кровати? Прекратите баловаться! Катя что ты с растрёпанными волосами до сих пор? Иди сюда, косички заплетём.

Раньше мы с Катей носили одинаковые причёски, не длинные, но и не короткие, но в последний год Катя решила, что она девочка, и ей нужны косички, как у всех девочек. Я только вздохнул: раньше нас путали, а сейчас даже не всякий видел, что мы близнецы. Так, двойняшки.

Пока мама заплетала сестре косички, я принялся за кашу.

– А Котю надо постричь, - решила мама, посмотрев на меня, - сходите одни в парикмахерскую?

У меня даже кусок застрял во рту. Я хотел отрастить за лето волосы, как большие пацаны.

– Что ты там давишься? Смотри, как зарос! Не будешь стричься, косички заплету!

Катя весело засмеялась, садясь рядом со мной.

– Мама, а где Саша? – спросила она.

– На практике, в школе - ответила мама, - скоро уже придёт. Не то что вы, засони. Сегодня прополете грядку с морковкой.

– У-у-у, - загудели мы.

– Не гудите, маме надо помочь?

– Надо, - сказала Катя, а я подумал, что мама забудет про парикмахерскую.

Когда поели и попили чай, мы, на цыпочках, отправились на огород, пропалывать морковку.

Сели на корточки, напротив друг друга и начали щипать травку.

– Котя, а почему ты не хочешь постригаться? – спросила меня Катя. Я посопел, думая над глупым вопросом. Сама же понимает!

– Катя, ты же сама понимаешь.

– Что большие мальчишки длинные волосы отращивают? Тебе зачем? Тебе очень пойдёт коротенькая стрижка с чубчиком, и не жарко. Будь бы я мальчишкой, сделала бы себе такую!

– Ну и делала бы! – сердито сказал я, - Опять близнецами бы стали. А то уже совсем непохожи…

– Ну тебя, Костя, я же девочка, ты что, тоже хочешь быть девочкой?!

– Ты что? – удивился я, даже бросив щипать травку.

– Длинные волосы отпускаешь, косички будешь заплетать…

– А! Тебя мама подговорила! – понял я.

– И ничего не подговаривала, - ответила Катя, не поднимая глаз от грядки.

– Ну, если родная сестра меня предаёт, придётся идти! – шумно вздохнул я.

– И ничего не предаю! – обиделась сестра, - Коть, так тебе и правда, лучше будет, не вру!

– Катя! Котя! – закричали с дороги, которая проходила по склону сопки, за нашим забором.

– Что? – встал я, загораживаясь от солнца ладошкой.

– На пляж пойдёте? – спрашивали нас мальчики, наши одноклассники, Саша и Витя. Витя нёс туго накачанную автомобильную камеру. Одеты они были так же, как и мы, в чёрные трусики, и белые маечки.

– Если мама отпустит! Видишь, нам надо грядку прополоть!

– Давайте, приходите! Мы вас будем ждать!

– А где вы будете? – спросил я.

– Прямо здесь! – показал Саша рукой на пляж.

– Хорошо, вы долго будете купаться?

– Наверно, весь день, - пожал плечами Саша, - смотрите, какое солнце!

День, действительно разыгрался, как по заказу, солнечный, на небе ни облачка, а тут сиди, пропалывай грядку! Мама объясняла нам, что в такую погоду сорняки быстро вянут, и больше не принимаются.

– Мы придём! – крикнул я, и ребята, к которым ещё присоединились несколько мальчишек, пошли на пляж.

Домучив грядку, побежали мыть руки. Въевшаяся зелень отмываться не хотела. Бросив это дело, побежали искать маму.

– Мам! Мы пропололи грядку! Можно на пляж?

– Одни? С Сашей пойдёте.

– Мам, там почти все наши ребята! – взмолился я. Вдруг Саша не захочет с нами возиться? Он уже большой, у него своя компания, девочки…

– Утонешь, как в прошлый раз!

– Ничего не утонет! – поддержала меня Катя, - И в прошлый раз Котя не утонул, это Сашка напридумывал, нажаловался!

– Правильно сделал! Надо было ещё выпороть вас! Крапивой. Саша еле отошёл, от страха за вас!

– Ладно, пойдёте на пляж. Но после парикмахерской!

– Ну, мам! – взмолились мы, - В парикмахерскую можно и в дождь сходить!

Звякнул крючок на калитке. Мы оглянулись, и, забыв про всё, побежали навстречу пришедшему Саше.

– Саша! – закричали мы, повиснув на нём.

– У, котята!
– засмеялся Саша, обнимая нас. Нас все любили и баловали, и мы беззастенчиво пользовались этим.

– Саша, а мама не пускает нас на пляж, - пожаловался я.

– Вас опасно пускать одних.

– А мы не одни! – запрыгала Катя, - С нами мальчишки! Они уже там, купаются!

– Только на баллоне не плавать! – засмеялся Саша, потому что в прошлый раз мы свалились с камеры, и чуть не пошли ко дну.

– Ура! – закричали мы, - Мама! Нас Саша отпустил! – закричали мы, выскакивая за калитку.

Поймай нас теперь! Мы с гиканьем и воплями помчались по тропинке, мимо вечных луж в колеях заброшенной дороги.

Прибежав на пляж, увидели своих друзей. Моментально сбросили маечки и побежали в воду, потому что ребята недавно искупались, и зарывались в песок, дрожа.

Вода ещё не прогрелась как следует, но когда это останавливало детей? Мы с воплями плескались возле берега, гонялись друг за другом, разгоняя мелких рыбёшек. Маленькие волны с тихим шорохом накатывались на берег, гладкий, твёрдый, с наклоном к морю. По этому твёрдому песочку мы бегали с Катей наперегонки, потом снова бросались в море, бултыхались и брызгались там.