Обещания, которые мы собирались сдержать

Только потому, что в большинстве случаев Спенсер прав в своих предположениях — и это бесит.

Он медленно осматривает остальную часть моей спальни, останавливаясь, когда замечает вазу кремового цвета на комоде, из которой торчит букет черных перьев. Он совершенно не сочетается с остальным декором комнаты, но я нашла эту странную композицию в антикварном магазине в Кармеле и поняла, что должна ее заполучить.

— Красивые перья, — говорит он, и его взгляд находит мой.

Я улыбаюсь. — Они напомнили мне… меня.

— Все еще падший ангел, Сил?

— Скорее, ангел с черным сердцем, который наконец — то знает, как защитить себя, — поправляю я его.

Он кивает. — Мне нравится эта версия тебя.

Удовольствие проходит через меня, и я говорю себе не обращать на него внимания.

— Не хочешь переодеться? — спрашиваю я.

— Считаю ли я себя достаточно достойным, чтобы остаться?

— Ты хочешь остаться?

— Мне, наверное, пора возвращаться.

Разочарование пронзает меня, но я поднимаю подбородок, борясь с эмоциями. — Тогда возвращайся. Сделай свой отчет и сообщи моему брату, что я в порядке.

Он поднимает бровь. — Ты думаешь, я буду составлять отчет о твоем текущем состоянии для Уита?

— Ты ведь для этого здесь, верно?

— Я не сказал Уиту, что приеду. — Он колеблется всего мгновение. — Он даже не знает, что я нашел тебя.

Шок проходит через меня, делая меня неподвижной. — Правда? — пискнула я.

Спенсер кивает. — Я сказал ему, что не собираюсь искать тебя, но потом не смог удержаться.

Мне нравится это признание — слишком сильно. — Ты уезжаешь сегодня или нет?

— Я должен.

Раздражение делает меня раздражительным. — Ответь мне, Спенс.

— Я остаюсь.

От облегчения у меня подкашиваются колени. — Надолго?

— Пока мне не придется вернуться. — Его неопределенность раздражает, но я не признаю этого.

— Тогда тебе стоит переодеться.

— Я тебе не нравлюсь в костюме? — Он опускает взгляд на себя.

Он мне чертовски нравится в костюме, не то чтобы я когда — либо говорила ему об этом. — Ты не сможешь совершить поход в своем шикарном костюме.

— В этом костюме я могу сделать практически все. — Он расстегивает пуговицу, пиджак распахивается, демонстрируя плоский живот и то, как хрустящая рубашка заправлена в пояс брюк.

— Но не ходить по лесу к океану. Ты же не хочешь его испортить.

— Полагаю, что нет. Я возьму свой чемодан.

— Так ты все — таки взял чемодан.

— Просто на всякий случай. Не думай об этом слишком много. — Он направляется ко мне, проталкиваясь мимо меня, пока идет к двери. — Я займу комнату рядом с твоей.

Он не спрашивает, просто говорит мне, что собирается делать. Это ненормально.

Но я понимаю, что более молодого и милого Спенса нигде нет. Его заменил более взрослый, свирепый Спенсер, и я должна признать…

мне это даже нравится. Эта его новая версия.

***

Солнце светит на нас, согревая, несмотря на прохладный ветер, который проносится над нами. Холм перед нами кажется достаточно легким, но земля в основном песчаная, и мы будем постоянно бороться за сцепление с поверхностью, пока взбираемся на него.

Спенс просто еще не знает об этом.

Я спряталась на кухне, когда он тащил свой чемодан в спальню, и я ни слова не сказала о размере этого чемодана. Он большой. Похоже, он привез достаточно, чтобы переехать. Я думала, что хочу быть здесь одна, но я знаю, что когда он уйдет, на его месте останется дыра, и я никогда не смогу ее заполнить.

Возможно, это была ошибка, что я позволила ему остаться. Будет трудно оправиться от его визита. Я только мучаю себя.

Но я не говорю ему уйти. Уже слишком поздно. Он нужен мне здесь.

Он просто нужен мне. И точка.

Он не спеша поднялся наверх, пока я возилась на кухне, собирая свою посуду с завтрака и ополаскивая ее, а затем складывая в посудомоечную машину. Я протерла стойки и навела порядок, удивляясь тому, что я вообще знаю, как убираться на кухне. С самого рождения за меня делали каждую мелочь. Повсюду слуги, исполняющие все мои прихоти. Достаточно денег, чтобы купить все, что я захочу, не задумываясь.

За всю жизнь мне не пришлось работать ни за что — кроме Спенсера.

Наконец, он появился, как глоток свежего воздуха, одетый в толстовку Нью — Йоркского университета и темные джинсы, готовый к приключениям. Он не сказал ни слова, когда застал меня за протиранием столов, но я уверена, что это выбило его из колеи. Сильви Ланкастер не убирается.

Ну, теперь, наверное, да.

— Это борьба. — Я машу рукой на холм, перед которым мы остановились.

Он щурится на солнце. Он выглядит привлекательно, ветер ерошит его темные волосы, складки у уголков глаз появились с возрастом. — Здесь не так высоко.

— Это песок. — Я машу рукой в его сторону.

— Я справлюсь с этим.

Его уверенность привлекательна, но я бросаю взгляд на его ноги, отмечая, что они обуты в пару дорогих кроссовок. Ему следовало бы надеть ботинки.

— Песок попадет в твою обувь.

— Я об этом не беспокоюсь. — Он указывает в сторону тропы. — Веди.

Я делаю, как он требует, марширую вверх по холму, прилагая все усилия, чтобы мой подъем казался легким. Он идет прямо за мной, не отставая, и чем больше я пыхчу и отдуваюсь, тем больше раздражаюсь.

Наконец мы добираемся до вершины холма, перед нами вдалеке расстилается океан, ветер проносится вокруг нас с бешеной скоростью. Я закрываю глаза, глядя на белую гладь воды, манящие просторы ровного мокрого песка. До воды еще далеко, и я хочу услышать, как Спенсер застонет от ужаса. Я хочу, чтобы он устал и задыхался, как я.

Он даже не запыхался. И я готова поспорить на деньги, что в его кроссовках нет ни песчинки.

Раздражает.

— Великолепный вид.

Я смотрю на него и вижу, что он наблюдает за мной. — Океан прекрасен. На этом побережье все по — другому. Немного более дикое.