Обещания, которые мы собирались сдержать

— Ты прав. Это так. — В горле пересохло, в желудке бурлит. Как будто меня может вырвать в любую секунду. Я никогда не говорила об этом ни с кем, даже с ней. — Она заботилась обо мне, но не так, как надо. Скорее, она хотела меня убить. Она пыталась убить меня в течение многих лет.

Его взгляд сканирует мой, выражение его лица меняется на недоверие. — Что ты говоришь?

— Все эти годы я была больна? Что я говорила, что собираюсь умереть? Это было из — за нее. Она хотела, чтобы я заболела. Умирала. Это привлекло ее внимание, это привлекло мое внимание, но все это было фальшиво. Ничего из этого не было настоящим.

Глава 14

Спенсер

— Подожди минутку. — Моя хватка ослабевает на ее руках, и она использует это в своих интересах, ускользая от меня и переходя на бег, направляясь к тропе, ведущей к ее дому. — Черт возьми, Сильви!

Она не оборачивается. Просто продолжает бежать, ее светлые волосы развеваются позади нее. Я иду за ней, на этот раз медленнее, пытаясь осмыслить все, что она только что сказала.

Может быть, она лжет? Это похоже на какую — то хреновую фантазию. Но вся ее жизнь похожа на одну огромную хреновую фантазию, если быть честным с самим собой. Сверхбогатые родители, которым на нее наплевать…

Ну. Это не совсем то. Но откуда мне было знать, что ее мать специально делает ее больной, чтобы привлечь внимание?

Это прямо — таки странное документальное кино типа Нетфликс.

Я набираю темп и бегу за ней, слегка запыхавшись из — за того, что бегу против крепчающего ветра. Но Сильви тоже бежит не очень быстро, и я легко догоняю ее, пока не бегу трусцой рядом с ней, как будто это обычный день, и мы вышли на пробежку на пляж.

Как будто она только что не сказала мне, что ее мать пыталась убить ее в течение многих лет.

Злость клокочет в моем нутре, когда воспоминания обрушиваются на меня. Странные вещи, на которые Сильви намекала. Она говорила загадочными фразами, никогда не говорила прямо и ничего существенного о своем здоровье. Я всегда знал, что в ее отношениях с матерью что — то не так. Я просто не думал, что это настолько глубоко. Так серьезно.

Настолько запущено.

— Сильви…

Она качает головой. — Я не хочу больше говорить об этом.

— Мы должны.

— Нет, не должны. Я сказала это. Ты знаешь. Это все, что я могу сказать об этом на данный момент. Все остальное, что ты хочешь знать, должно подождать.

— До каких пор?

— Я не знаю! — Она останавливается, вскидывая руки вверх. Стая чаек пролетает над головой, выказывая свое недовольство ее вспышкой, но я никак не реагирую. Это то, что мне нужно, то, что я хочу услышать.

Неважно, насколько больно это может быть.

— Ты ведь не… не врешь, правда? Она действительно пыталась убить тебя? — Ненавижу, что приходится спрашивать, но да ладно. Я слышал несколько довольно причудливых историй из уст Сильви.

Много раз.

— Ты действительно думаешь, что я все это выдумала? — Она недоверчива.

— Вовсе нет. Ты должна признать, что это звучит просто чертовски безумно. Я знаю, что Сильвия Ланкастер — странная, но Сил. То, в чем ты ее обвиняешь… — Мой голос срывается.

— Это правда, — тихо говорит она, опустив голову, так что она говорит с песком под нашими ногами. — Я постоянно прогуливала школу из — за болезни.

— Я помню.

— Иногда она так накачивала меня прописанными лекарствами, что я не понимала, что со мной происходит и сколько времени прошло. Она держала меня под наркотиками несколько дней. Иногда неделями. И меня всегда тошнило. Меня постоянно тошнило. Я думаю, она давала мне что — то, чтобы я не могла ничего есть. Мое кровяное давление становилось таким низким, что я едва могла функционировать. Я так легко падала в обморок. Ты видел меня тогда. Ты знаешь, как это было. В какой — то момент я заболела пневмонией и долго не могла от нее избавиться. Я кашляла и хрипела месяцами. Я действительно верила, что умру.

Ее слова навевают все воспоминания о том, как она училась в школе Ланкастер. Шутила о смерти. Она была такой серьезной в этом вопросе. Она всегда говорила мне, что умирает и хочет прожить жизнь на полную катушку, прямо в этот момент.

Через некоторое время я подумал, что это бред. Просто Сильви драматизировала, потому что это была ее черта характера, и она сильно на нее опиралась. Помню, я даже как — то спросил об этом Уита, а он отмахнулся от меня, сказав, что это просто ее манера.

Но, может быть, она все это время пыталась рассказать всем нам, что ее мать делала с ней, а мы ей не верили.

Это так некрасиво.

— Она всегда держалась за меня, — продолжает Сильви. Для той, кто сказала, что не собирается больше говорить об этом, возможно, плотину просто прорвало. Теперь, похоже, она готова выплеснуть все наружу. — Когда я была моложе, я никогда не могла разорвать эту связь. Как я могла? Я жила с ней. Даже когда я училась в школе Ланкастер, она все равно дергала за все ниточки. Она контролировала меня с самого рождения. До тех пор, пока я не вышла замуж за Эрла. Когда это случилось, я почувствовала себя свободной. Как будто я наконец — то избавилась от нее навсегда.

Раздражение вспыхивает в моих венах при упоминании ее мертвого мужа. Я мог бы стать тем, кто помог бы ей уйти от матери, но она никогда не давала мне такого шанса.

— А потом он умер. Я была в полной растерянности. В моем возрасте не ожидаешь, что твой муж умрет, даже если он намного старше тебя. Я не знала, что делать и куда идти. Его дети ссорились со мной из — за денег. Деньги, которые мне даже не были нужны. Это был полный кошмар.

Разве это плохо, что я не чувствую себя плохо? Боже, какой же я бессердечный мудак. Мне неприятно, что она страдала, но мне плевать, что ее муж умер. Ей вообще не следовало выходить замуж за этого мудака. Она должна была выйти за кого — то своего возраста.

За кого — то вроде меня.

— Моя мать взяла все на себя. Она помогла мне с похоронами, со встречами с адвокатами. ВВсм этим. Она затянула меня обратно в свою паутину, и я, как слабый человек, охотно согласилась. Она обещала, что поможет мне, и помогла. Поначалу. Я думала, что она изменилась. — Сильви наконец поднимает голову, ее водянистые глаза встречаются с моими. — Как идиотка, я поверила ей. Она так меня поддерживала. Невероятно искренно, давала мне всевозможные обещания. Потом, примерно через месяц после смерти Эрла, я жила у нее в квартире, и однажды ночью я проснулась от того, что она стояла над моей кроватью с подушкой в руках, как будто собиралась задушить меня. Это было все. Это был конец. Я не видела ее с тех пор, до свадьбы Уита, и она пыталась поговорить со мной после, но я в основном отказывала ей. Просто… так лучше. Проще.

Я все еще застрял на одной крошечной детали. — Подожди минутку. Ты проснулась от того, что она стояла над твоей кроватью с подушкой в руках?

Она кивает, ее нижняя губа дрожит. — Полагаю, я проснулась, потому что задыхалась. Она хотела убить меня той ночью, я думаю. Это было сразу после похорон.

Есть смерть, которая не имеет ни малейшего смысла. Эрл был старым человеком, но он умер не от старости. С ним что — то случилось, что — то, что с тех пор держалось в тайне, потому что я никогда не слышал никаких подробностей об этом.