Обещания, которые мы собирались сдержать

— Пойдем. — Она отстраняется от меня, берет за руку и ведет обратно на кухню. — Я проголодалась.

— У нас не было возможности проверить мою комнату, — протестую я, пока она тащит меня по коридору.

— Мы можем сделать это после обеда, — говорит Сильви, оглядываясь на меня через плечо. — Может быть, я даже позволю тебе поцеловать меня в твоей комнате.

— Если мне только повезет, — поддразниваю я ее, обожая эту легкую и воздушную версию Сильви.

Мне действительно нужно сделать из нее честную женщину.

Скоро.

Глава 31

Сильви

— Я хочу поехать в семейный дом в Ньюпорте, — говорю я Спенсеру позже тем же вечером, когда мы лежим в постели, а в квартире темно и тихо.

Слишком тихо.

Я была на взводе с момента визита к Саммер, а затем обеда с матерью Спенсера. Это почти как… мания. Я не чувствовала себя так после смерти Эрла. Полна нервной энергии, смешанной со здоровой дозой неуверенности. Всегда не уверена в том, что может случиться со мной дальше. Больше нет видимых угроз, не совсем. Со мной есть Спенсер, и он поклялся, что защитит меня, несмотря ни на что.

Даже от моей матери.

Так почему же мне так неспокойно? Почему постоянный ужас бурлит в моем желудке, мешая мне есть? Думать? Спать?

Я имею дело с этим чувством практически всю свою жизнь, и я ненавижу его.

Я хочу, чтобы оно исчезло.

Я верю, что это произойдет только в том случае, если моя мать действительно исчезнет из моей жизни. Я изгнала ее из нее настолько, насколько смогла, но ее энергия все еще где — то там, наполняет город. Как будто я знаю, что она вернулась. Я чувствовала ее духовное давление или как вы хотите это назвать. Когда она уехала из страны, я была абсолютно свободна.

Но теперь я больше не свободна, и это худшее чувство в мире.

— Ты хочешь кошку. Ты хочешь в дом Ньюпорте. Дальше ты захочешь вернуться в Калифорнию. — Забава в голосе Спенсера очевидна.

— Да. Возможно, я захочу сделать это на следующей неделе, — дразню я, приподнимаясь в кровати, чтобы посмотреть на него сверху вниз. Он лежит на спине, руки закинуты за голову, бицепсы выпуклые. Я едва вижу его, но городские огни, пробивающиеся сквозь щели в занавеске, освещают его оранжевым светом.

Он так глупо красив, что мне хочется схватить подушку и ударить его ею по голове.

Потом я вспоминаю свою мать и то, как она сжимала эту подушку, стремясь прижать ее к моему лицу в надежде покончить с моей жизнью, и забываю об этом.

— Почему ты хочешь поехать в Ньюпорт? Этот дом просто огромен.

— И благословенно уединенный.

— С тысячей слуг, которые будут потакать каждой твоей прихоти.

— Не тысячей, — поддразниваю я. Хотя их довольно много. — Зная, что они там, я чувствую себя в безопасности. Моя мать не станет ничего пытаться сделать с кучей слуг в резиденции.

Я думала об этом. Мне некуда бежать, кроме этого дома. Люди будут постоянно следить за мной. Она больше туда не ездит. Вообще не ездит. С тех пор как мы все стали взрослыми и пошли дальше.

— Неважно. Если ты хочешь туда, ты должна туда поехать.

— Я хочу, чтобы ты поехал со мной. Мы можем провести там все выходные. Там будет весело. Погода лучше. Еда вкусная. Мы могли бы сидеть у бассейна и загорать на солнце. — Мне приходит в голову другая идея, лучше первой. — Может, нам стоит поехать в отпуск? Я знаю, что в Европе сейчас очень жарко, но в последнее время меня зовет итальянское побережье. Боже, там так красиво.

— Я никогда там не был, — говорит он, его глаза медленно закрываются.

— Что? Ты никогда не был в Италии? — Мой рот открывается в шоке. — Ты итальянец, Спенс.

— Я никогда не говорил, что не был в Италии. Я был, много раз. — Его глаза снова распахиваются, губы кривятся в сексуальной ухмылке. — Мы просто никогда не добирались до побережья.

— О. Ну, это просто… стыдно. Ты должен поехать. Нам нужно спланировать поездку прямо сейчас. Мы можем поехать в конце лета. Может быть, даже в сентябре, когда еще будет тепло, но не слишком. Я могу все организовать. У меня есть турагент, он потрясающий. У него есть связи со всеми роскошными отелями на Амальфитанском побережье. Мы могли бы уехать на пару недель. Только мы вдвоем. — Я практически бросаюсь на него, приземляясь ему на грудь, отчего он смеется. Его руки отлетают от головы и автоматически обхватывают меня, и я прижимаюсь к нему, почти мурлыча от удовольствия.

Я получила то, что хотела. Мой мужчина держит меня.

— Я не могу уехать до конца осени. Сейчас слишком много дел на работе. — Когда он говорит, его рот касается моего виска, заставляя меня дрожать.

— Тебе всегда нужно работать. — Я дуюсь.

— Ты права. Я работаю.

Я обдумываю, что хочу сказать ему, и думаю, не сочтет ли он это грубостью.

Забудьте об этом — я говорю это. Он знает, какой я могу быть, и я еще не отпугнула его.

— У меня много денег. — Я поднимаю голову и вижу, что он уже наблюдает за мной. — Я могу заботиться о нас до конца наших дней, и у меня еще останется куча денег.

— Мне не нужны твои деньги, Сил. — Его выражение лица серьезно, как и его тон.

— Это что — то вроде мачизма, когда ты не хочешь брать мои деньги и хочешь стоять на собственных ногах? — Я закатываю глаза, когда он едва заметно кивает головой. — Это невероятно архаично. Мой трастовый фонд настолько огромен, что потребуется несколько поколений, чтобы потратить его весь.

— Тогда оставь его своим детям, — говорит он.

Мое сердце замирает в груди. — Моим детям? Или нашим детям?

— Нашим детям. — Он делает паузу. — Хотя сейчас я вспоминаю, что ты говорила, что не хочешь детей.

— Пока, — подчеркиваю я.

Чем больше времени я провожу со Спенсером, тем больше я хочу иметь его детей. Я могу представить себе это сейчас. Они все будут темноволосыми и темноглазыми, и мы разрушим светловолосое и голубоглазое проклятие Ланкастеров.

Мои дети даже не будут Ланкастерами. Они были бы Донато, и мне нравится эта идея.

Очень.

— Хорошо, тогда да. Нашим детям, — добавляет он, чтобы сделать меня счастливой.

Моя кровь быстро и горячо бьется от его слов. Мягкий блеск в его глазах, когда он наблюдает за мной. Он протягивает руку, его пальцы перебирают мои волосы, и мое тело становится жидким.

— Ты намекаешь на то, что собираешься сделать мне предложение? — Мое сердце замирает при этой мысли, и на один ужасающий момент я боюсь, что проговорилась.

Все становится еще хуже, когда Спенсер осторожно опускает меня на матрас, прежде чем подняться с кровати. Я смотрю, как он уходит, снова сажусь, прижимая простыню к груди. Я обнажена, уязвима и боюсь, что он скажет, что мы движемся слишком быстро. Что мне нужно притормозить.