Обещания

— Солнышко, я же говорил тебе, что делаю плохие вещи. Это не значит, что я позволю чему-то случиться с теми, кого ты любишь, или с компанией, которую ты создала.

— Тогда, прежде всего, — сказала я, — береги себя, потому что ты один из этих людей. — И тут я вспомнила кое-что еще. — Похоже, у Хантера есть информация о МакФаддене с того момента, как он проник в группировку МакФаддена. Он сказал, что не может обсуждать это, но изложил детали. Если бы ты мне не сказал… Я бы этого не поняла. Хантер не удовлетворится тем, чтобы устранить МакФаддена. Он хочет вас обоих и хочет, чтобы я помогла ему получить неопровержимые доказательства. Он сказал что-то о силе, работающей в вакууме.

Стерлинг усмехнулся.

— Он гребаный идиот.

— Почему?

— Он не идиот, если говорит, что власть работает в вакууме. Он прав. Он идиот, если думает, что устранение МакФаддена и Спарроу решит проблему преступности в Чикаго. Подумай о… — он задумался, — …о природе.

— Ладно.

— Давным-давно Великие озера были окружены лесами. Экосистема была сбалансирована. А затем, со временем, хищники, крупные из них, были убиты человеком или вытеснены на север. — Его улыбка стала шире. — Помнишь, что Рита рассказывала тебе о походах в Онтарио?

— Медведи, — сказала я с трепетом.

— Правильно. Это вопрос равновесия. Медведи не убивают, чтобы убивать. Они убивают, чтобы выжить, чтобы поесть. Когда экосистема находится в равновесии, за более мелкими существами наблюдают, и их популяция контролируется. Сегодня, черт возьми, вероятно, буквально сегодня, если ты едешь по проселочным дорогам Иллинойса или Висконсина, найдешь множество оленей, лежащих на обочине дороги, мёртвыми от столкновения с автомобилем. Популяция оленей настолько высока, что они голодают зимой. Естественные хищники исчезли. Даже мелких хищников, лис и волков, загоняют или убивают.

— Почему это делает Хантера идиотом?

— Потому что он думает, что если он уберет высшие силы, то Чикаго будет свободен от преступности. У него все совершенно наоборот. Если бы МакФадден и Спарроу исчезнут, каждый мелкий воришка, наркодилер, букмекер и сутенер будет бороться за эту высшую должность. Прямо сейчас мы держим этих подонков в узде. Без нас этот город взорвался бы.

Это заставило меня вспомнить о Короле Льве, о том, что случилось, когда Шрам позволил гиенам править страной. Я молча кивнула.

— Это твоя работа, чтобы Чикаго выглядел хорошо снаружи.

Стерлинг улыбнулся.

— Ты услышала.

— Да. Думаю, именно поэтому я не поверила ему, когда он сказал, что ты мне солгал.

— Он сказал это?

— Да. И если бы ты не поделился со мной своими и моими секретами, я, наверное, поверила бы ему.

Я взяла большую руку Стерлинга и сжала ее в своей ладони. Проведя ногтем по его вытянутой ладони, я проследила линии, пока не посмотрела на его невероятно красивое лицо.

— Не знаю, что это за человек, но я бы предпочла никогда не знать того, что не дает тебе спать по ночам. Что я знаю, Стерлинг Спарроу, так это то, что эти руки могут быть любящими, чувственными и защищающими. Они принесли мне больше обожания и удовольствия, чем я когда-либо могла себе представить.

— Они также могут раскрасить твою задницу, и после того трюка в отеле, это входит в повестку на сегодняшний вечер.

Я наклонила голову и посмотрела на него затуманенными глазами.

— Видишь ли, если бы Патрик вошел в ту комнату, я бы никогда не узнала, об агенте Хантере и планах ФБР. Так что это действительно был хороший ход.

Стук в дверь вновь привлек наше внимание.

Когда мы оба повернулись, Стерлинг прошептал:

— Хороший ход. Твоя задница — моя.

Еще больше покрывшись мурашками, я крикнула:

— Кто?

— Яна. Я принесла обед.

— Заходи.

Когда мы снова остались одни, Стерлинг спросил:

— Хантер хочет, чтобы ты докладывала ему обо мне?

Я кивнула.

— Он действительно предложил тебе такой вариант?

— Да. Я сказала ему, чтобы он пошел нахер.

Губы Стерлинга изогнулись.

— Хотя я не думаю, что это точные слова, которые ты использовала с агентом, но они такие, когда ты говоришь это мне.

Я усмехнулась.

— Может, я усвоила урок, — я наклонила голову. — Я бы предпочла, чтобы ты трахнул меня.

Он покачал головой.

— Значит, нас двое.

Глядя на салат с курицей передо мной, я спросила:

— Если ты расскажешь мне о моей матери, я потеряю аппетит?

— Я уже говорил тебе, что Рид, Патрик и я провели расследование.

Я кивнула и откусила кусочек.

— Я также был честен, что были некоторые вещи, которые мы должны были предположить. Сегодня я узнал кое-что, чего, честно говоря, никогда не предполагал.

— Что?

— Аннабель Ландерс не отдавала тебя Маршам.

Я положила вилку на стол.

— Что?

Он покачал головой.

— Нет. Она… черт, это нелегко сказать.

— Скажи мне, Стерлинг. Ты же обещал.

Он обещал быть со мной, когда я узнаю хорошее или плохое.

— Она очень хотела тебя. И до сих пор любит. Она совсем не похожа на Полин. Ее поведение было таким… — он, казалось, взвешивал слова: — …уважительным и сомневающимся. Она рассказала, что после родов ей передали мертвого ребенка, темноволосого. Она держала его, думая, что это ты.

О, Боже.

Слезы жгли мне глаза.

— Как это возможно?

Он ухмыльнулся.

— У нее был такой же вопрос. Как могло случиться, что мертвый младенец, которого она держала и похоронила, теперь жив?

Мой желудок скрутило.

— Может быть… может быть, ты ошибаешься. Может быть, я не Арания. — Паника клокотала в моем животе. — Боже. А что, если ты ошибаешься?

— Ты видела ее — Аннабель, — сказал он. — Что ты думаешь?

— Я … я не знаю, что и думать. Наш цвет волос похож.

— Ее первый вопрос был КАК, а не ЕСЛИ ты та, за кого я тебя принимаю. Она сказала, что когда ваши глаза встретились в зеркале уборной клуба, она все поняла. В глубине души она это знала.

Я встала, прошлась к столу и обратно, заламывая руки, вспоминая ту ночь.

— Она меня напугала. То, как она смотрела на меня. — Я вспомнила, как она схватила меня за запястье. — Она спросила меня о браслете.

Стерлинг снова кивнул.

— У вас даже манеры схожи.

— Да? — спросила я, не уверенная, что смогу открыть свое сердце другой матери.