Обещаю, ты не узнаешь о сыне

— Тошнота и плохое самочувствие второй месяц, говорите? Ну милочка, токсикоз такая вот гадкая вещь. Но вы сходите в женскую консультацию, там вам прокапают витаминчиков, и будете как новенькая.

— Что? — выдохнула я.

— Мальчик у тебя был? — спросил прямо врач.

Я покраснела, но едва заметно кивнула.

— Когда последний раз менструация была?

Я побледнела. Со своими проблемами я просто забыла об этом!

— Вот от мальчиков, помимо цветочков, бывают и детишки, — улыбнулся терапевт. — Вы просто малыша ждете, милая.

Я расплакалась прямо там, к своему стыду. И не от своего положения, а от того, какой оказалась неподъемной ношей жизнь. Я не справлялась.

— Ну-ну, милая, не плачьте. Сейчас столько возможностей, это в наше время вопрос стоял, чем ребеночка кормить. Все хорошо будет. Ты же об этом беспокоишься?

— Нет… — сквозь слезы ответила я.

— Папаша не рад будет? А… Пропал, видать, твой мартовский кот, верно? Ну и ведь хорошо! Ты девочка очень красивая, и без этого папаши проживешь достойную жизнь с малышом. Да нужен тебе ветреный этот?

Я тогда захлебывалась в слезах, а добрый врач утешал меня, пока к нам не ворвалась взволнованная бабушка.

— Что с ней? Олег Петрович, что с моей внучкой?!

А терапевт вручил мне очередную бумажную салфетку и сказал ей:

— У нее спросите, Раиса Павловна. Ваша внучка уже взрослая, я не могу вам сказать.

Несмотря на то, что я собиралась рассказать все бабуле, человечный ответ врача теплом прошелся по телу. Я еще не раз к нему ходила с недомоганиями в течение беременности, потому что он ко мне отнесся куда трепетней, чем женщины-гинекологи в женской консультации.

Первый взрослый разговор у меня состоялся с бабушкой, а не с мамой. Мы сидели вдвоем в ее маленькой кухоньке. Она сделала для меня какой-то особый чай, который спасал ее во время беременности мамой. И мне действительно стало чуть легче.

— Мира… — она несколько раз порывалась начать разговор, но обрывала себя на полуслове.

Я сжала сухие натруженные ладони бабушки, погладила их и решила первой начать.

— Бабуль, я не смогу сделать аборт, — прошептала сухими губами. — Мы посчитали срок, он уже большой, почти три месяца… И я не могу это сделать, понимаешь? У него… у малыша уже сердечко бьется, ручки и ножки, это ведь уже почти человечек! Я не могу…

Я обхватила голову руками, слегка помассировала, будто бы так могла себе помочь и избавиться от проблем. Стряхнуть эту ношу с плеча.

— Сплюнь! Какой еще аборт? Я все никак слова не могла подобрать, чтобы уговорить тебе его оставить, а ты подумала, что я хочу тебя послать избавиться от правнука? — в ужасе отозвалась бабушка.

Она порывисто меня обняла.

— Я с тобой, внучка. Не думала даже, что до правнуков доживу, но вот какой подарок мне на юбилей. Ничего, поставим сами его на ноги! Ты не переживай, будем с Лясей тебе помогать. Ты сильная у меня, Мира.

Мы с ней сидели так еще долго. А потом она осторожно спросила:

— Мир, а твой парень, он…

Ей, видимо, не хотелось меня обижать.

Я качнула головой.

— Считай, его нет, бабуль. Он со мной просто игрался, а я ему верила.

— Ну и хорошо, что отчалил! — бабушка ласково, так, как в моих мечтах должна была делать мама, гладила меня по макушке. — Сам Бог его отвадил от тебя. А то сел бы тебе на шею, потом бы поганой метлой не смогла бы выпроводить.

В тот день я твердо решила, что даже если судьба столкнет нас с Кириллом вновь, он ни за что не узнает о МОЕМ сыне. Хотя я считала нашу встречу крайне сомнительной. Он наверняка улетел в свою Америку, живет в своем идеальном мире, где таким, как я, не место. Ему не понять, что такое проблемы, ведь он родился с золотой ложкой во рту. А мне не понять таких, как он, которые думают, что могут играть в людей. Как с оловянными солдатиками.

Тогда я и предположить не могла, что у судьбы свои планы на нас. Я буду работать на него, а он... Что от меня захочет он?

Глава 4

Глава 4. Мира

Настоящее

Первое, что я почувствовала на себе, едва пересекла длинный коридор и вошла в нужную дверь - жгучие взгляды. Я в момент стала предметом внимания женской половины коллектива.

У меня помимо воли по губам скользнула ироничная усмешка. Что-то в этой жизни не меняется…

Кирилл и на работе успел завести себе фанаток, считающих, что он - их собственность, не имеющий права на личную жизнь.

Наше рабочее место представляло из себя большое помещение с одной стороны полностью панорамным окном. Из-за этой особенности здесь было светло и без модных светильников, тянущихся по потолку.

Столы были интересно выделены зонированием, не как в типичном опенспейсе - когда их с десяток в притык и почти нет места. Здесь же было просторно и стильно.

— Мира, ты что-то бледная, — сказала с участием Мила, едва заметила меня.

— Немного переволновалась, — слабо улыбнулась я. — А где мое рабочее место?

— Здесь, рядом со мной и ещё одним новеньким, Ромой, — она похлопала по поверхности темного стола. Затем, понизив голос, девушка спросила: — А что хотел Кирилл Александрович?

— Были вопросы по поводу документов, — соврала я. — Ничего серьезного, простая бюрократия.

Милана кивнула, словно обозначая, что приняла мой ответ, и бодро возвестила:

— Идем со всеми познакомимся и сядем работать. Нам уже прислали инфу на новый объект и скрипты.

Несмотря на то, что женской половине коллектива не понравилось внимание Кирилла ко мне, первый рабочий день прошел относительно спокойно. Все оказались дружелюбные, и мы даже поладили, с некоторыми обменялись номерами.

Но я знаю, почему этот день показался мне отличным - просто больше Кира я не видела.

Надо перестать даже про себя называть его “Киром”. Мы не друзья, не знакомые и даже не враги - мы никто друг другу. Он мой руководитель, я его подчиненная, и так будет, пока не закончится подписанный мной трудовой договор. Потом я уволюсь и забуду его как страшный сон.

— Мира, может, дойдем до остановки вместе? — предложил мне Роман, когда я ждала лифт. У него сегодня тоже был первый день на должности, и мы за счет этого достаточно много общались.

— Можно, — согласилась я.

Я не против общения. Дружеского. Потому что мой первый опыт, что второй закончился полным провалом. Когда я работала в кафе официанткой, ко мне проявлял знаки внимания бариста. Он был приятным парнем, тоже студентом, а я вешалась от усталости и быта. Марку тогда только должно было стукнуть год, но от этого легче материнство не стало. У него резались зубы, он много капризничал и мало спал. Мне нужно было отвлечься, чтобы просто не сойти с ума.