Обитель Неудачников

– Здравствуйте, проходите, - радушно пригласили нас в дом, при этом выразительно глянув на мои ботинки.

Они совсем не пыльные и даже сияют, но видимо предполагалось их снять. Легко, особенно, когда носки чистые и без дырок. Взамен получаю одобрительную улыбку и тапки.

– Руки мыть там, - по-свойски командуют мне и пока я намыливаю ладони, интересуются:

– Пельмени лепить умеешь?

Пожимаю плечами. По телевизору видел, вроде бы ничего сложного.

– Научится, - вступается за меня Ольга Семёновна.

Она тоже моет руки и первой присаживается к столу, на котором пластом лежит раскатанное тесто. Обычным гранёным стаканом она начинает нарезать из него кружочки. Вера Пална достаёт из холодильника тарелку с фаршем. Обходя меня, продолжающего стоять столбом посреди комнаты, командует:

– Чего застыл, подходи к столу. Хочешь, садись, а хочешь стой, если так удобней.

Иду к столу, присаживаюсь в уголок на табуретку.

– Славик у нас немного стеснительный, интеллигентный, потому как из хорошей семьи, - продаёт меня моя хозяйка, - Я его родителей видела, очень приличные люди.

– Уважаю стеснительных, - одобряет Вера Пална, словно это свойство характера играет немаловажную роль в процессе лепки пельменей, - За это качество, а также за знакомство и чтоб легче лепилось.

С этими словами Вера Пална достает из буфета графинчик с наливкой и рюмки.

– Пасую, - спешу сообщить я, памятуя о предостережении Матвеева не пить с народом.

– Ладно, - не настаивает хозяйка, убирая лишнюю рюмку, - Меньше ртов, полней бутылка.

"Ничего себе училка!" - про себя хмыкаю я.

Заметив чего или прочитав мои мысли, Ольга Семёновна изрекает:

– Трудно представить себе, но учителя - тоже люди...

– Только с более расшатанными нервами, - подхватывает Вера Пална.

Тётки намахнули по рюмке, и началась лепка пельменей. Процедура нехитрая: чайной ложечкой кладёшь фарш в кружочек раскатанного теста и защепляешь края. Работа для женщин и детей. Зачем я здесь? За полчаса, под неспешный разговор, фактически допрос уже со стороны Веры Палны, мы расправились с миской фарша, украсив поднос выложенными на него пельмешками. Но когда хозяйка выставила на стол ещё тазик с фаршем, я понял, что пропал. Ах, Семёновна, ах, удружила, сдав меня в рабство подружке. Все, сейчас встану и под любым предлогом, вплоть до расстройства живота, смоюсь отсюда. Как кто отвёл совершить подобную глупость. Дамы приложились ещё, и наливочка развязала и без того словоохотливой Вере язык. Сплетни Царёва потекли рекой. Через два часа и ещё несколько рюмочек я уже знал, кто на ком и почему. За кем надо приглядывать, кому помогать и кого от кого оградить следует. К какой-то Зайчихе, например, должен на днях приехать жених по переписке.

– Так вот этого никак нельзя допустить, - горячо убеждали меня.

На моё "почему" на меня обрушивается шквал доводов, мол жених-заочник прямиком из тюрьмы и Зайчиха ему просто подкормиться нужна. Что ей дуре он ребёнка заделает, а дальше его тютькой звали. Что знаем это, проходили, к какой-то родственнице их знакомой, через знакомую, точно так же заочник приезжал, обрюхатил её и смылся, а Зайчиха баба, доверчивая...

Остановить энергичный напор женщин пришлось, лишь поклявшись защитить неведомую мне Зайчиху от проходимца. И вновь потекли сплетни, уже поспокойнее. Вчерашние Витька с Юлькой тоже не были забыты. Со слов Веры Палны Витька года два как закончил школу, работает на консервном заводе. В передовики не лезет, но и не лодырничает. А ещё он мастер спорта по теннису. Он бессменный спарринг-партнер спортсменов, приезжающих на тренировки к Леонову.

– Кто есть Леонов?
– по ходу интересуюсь я.

– Лучший тренер России по теннису, - со значением произносит Ольга Семёновна.

– И что он делает в Царёво?
– резонно удивляюсь я.

Насколько мне известно, тренеры по теннису, особенно хорошие, без работы не сидят.

– Он - физрук в нашей школе, - отвечают мне в один голос.

– ???, - в смысле пауза недоумения с моей стороны.

– Помнишь, что прежний наш президент, тот здоровый, в теннис обожал играть?
– напоминает моя хозяйка.

Киваю в ответ. Слышал об этом. Тогда этот вид спорта у нас в гору попёр. Это нормально, что наши вожди любили, там у нас медали и были.

– Так вот, за право поиграть с Первым войны велись. В те годы напарник по игре влияния имел побольше некоторых министров. Наш Сергеич локтями толкаться не стал, посчитал для себя недостойным. Вот его и задвинули сюда с глаз долой и чтоб под ногами у сильных мира не путался.

В виде поддакивания киваю, мол, яснее ясного расклад. Ольга Семёновна тем временем продолжает:

Тот президент давно уж в могиле и о его увлечениях народ забывать стал. А вот среди профессионалов нашего Леонова до сих пор помнят. И сейчас к нему спортсмены мирового уровня за советом приезжают. Сергеич ошибки других тренеров исправляет. А Витька у них партнёром по игре.

– А Юлька, из-за которой он бучу у ДК устроил, в артистки собралась, - вставила Вера Пална, - Не пара он ей.

– Чего й то не пара?
– возражает подружке Семёновна.

– Юлька теперь столичной штучкой заделается. Много ль наших после институтов домой вернулось. То-то. Зачем артистке-Юльке какой-то деревенский Витька?

– Он, может, тоже отсюда сорвётся. Ждёт ведь вызова из Германии. Говорят, и в Швейцарии с теннисистами не густо. Сулились и туда пригласить. Сама слышала, как Сергеич об этом говорил. Улетит отсюда соколик, вот увидишь. Так взлетит, что Юльке за счастье рядом с ним побыть будет. Ещё сама побегает за Витькой. Это она ему не пара.

Вера Пална машет на подружку:

– Это ты в своих романах счастливые концы выводи. А реальная жизнь больше на пакости и подлянки горазда.

– Какие романы?
– настораживаюсь я.

Вера Пална озаряется улыбкой стукача:

– Она ещё тебе не похвасталась? Семённа наша - писательница, самая настоящая, без дураков.

– Хватит тебе, - пытается окоротить её моя хозяйка.

Но ту не так-то просто заставить замолчать:

– Чего хватит? Не надо мне рот затыкать. Я правду говорю. Она классные книжки пишет, и за себя, и за тех парней. Попроси и тебя научит.

С изумлением гляжу на свою хозяйку. Вот это новость! Я на постое у настоящей писательницы. Кто бы мог подумать? Надо будет родителям сказать. Глядишь и меня в своих романах каким-нибудь боком опишет, увековечит, так сказать. Ну, дела... И судя по тому, что сегодня наговорила подружка моей хозяйки, удивляться мне здесь ещё долго. В Царёво и вправду талант на гении сидит и вундеркиндом погоняет. Когда мы затемно возвращаемся домой, спрашиваю об этом Ольгу Семёновну.

– Почему посёлок называется Царёво? Почему здесь одаренных людей на квадратный метр больше чем внутри Садового кольца? И почему это место называют Обитель Неудачников?

– Царёво?
– Семёновна на мгновение останавливается и вновь продолжает движение.

В руках у неё бутылочка с наливкой от Верки. Заработанную нами миску пельменей несу я.

– Так мы и есть царёвы люди, если подумать, собственность сильных мира сего. Когда-то один умный руководитель, подчеркиваю, очень умный, не стал добивать своего конкурента. Обычно у нас такое не принято, особенно на самой верхотуре, - для наглядности Семёновна делает значительное лицо и указывает пальцем в небо, - Не знаю, что тогда сыграло - дружба с юных лет или благодарность за то, что поверженный враг в своё время многое дал этому вождю? Но это был шаг. Короче, не стал он расправляться с бывшим товарищем, отправил сюда, организовав сносное проживание. Опальному лидеру тоже хватило ума не озлобиться на мир и на бывшего дружка. Комфортная ссылка всё лучше, чем могила или лагеря. Лидер время от времени заезжал сюда, беседовал с поверженным конкурентом. И что интересно, многое из их разговоров и споров действующий руководитель принимал и некоторые идеи талантливого дружка не чурался использовать, но уже как свои.