Обитель Варн

не нуждалась…

— Вы не знаете, о чем просите, профессор, — нахмурив брови, качнул головой Бэф.

— Давайте оставим этот глупейший разговор…

— Нет, нет, умоляю, не лишайте меня последней надежды! Я все продумал…

— Что именно?! — поднялся Бэфросиаст, навис над человечком. — Всю жизнь вы

изучали сказку для детей и настолько поверили в нее, что готовы впихнуть в нее

свою внучку? Но не понимаете элементарного — у любой сказки есть мораль, порой

много неприятней предложенного текста. Вы не понимаете, о чем просите, как не

понимаете — кого просите.

— Я прошу вас, — расстроено прошептал Зелинский.

— Меня? Кого именно: графа Рицу, приятного собеседника, партнера по висту,

вампира, Варн, человека?

— Вас…

— Вы все перепутали, Адам: меня нет, потому что я — Варн, есть вампиры, которых

нет.

— Но я же объяснил разницу…

— О-о, да… примерно так, как я смог бы объяснить вам разницу меж человеком

обычным и придуманным тем же человеком.

— Я допускаю, что мои знания…

— Стремятся к нулю, профессор. Вы изобрели вакцину против вампиров? Виват! Вот

только одна неувязка — она всего лишь ослабляет гипнотическое воздействие нашего

голоса. Ничего более, профессор, ничего более. И действует она, как правило, на

тех людей, что легко могут обойтись без нее: они достаточно сильны, чтоб

противодействовать любым системам гипноза, достаточно умны, чтоб отделить зерна

от плевел… и непривлекательны для нас. Так на что вы положили десятилетия

своей драгоценной жизни, Адам? На успокоительную микстуру от страха, очередной

миф? Вы изобрели еще один осиновый кол, сверхсовременный, высокотехнологичный…Браво!

— презрительно фыркнул Бэф.

Лесс же, не обращая внимание на жаркую дискуссию, с урчанием принялась

вылизывать опустевший фужер и недовольно зафыркала, злясь на каплю на его дне,

что остается недосягаемой для ее язычка.

— Посмотрите, — кивнул на неё вожак, привлекая внимание и без того

расстроенного мужчины. — Хотите знать ее возраст? Что ж — ей почти три месяца.

Порой она похожа на глупого котенка, одни инстинкты и… холод, что разъедает

ее тело и душу. Память отрывочна, чувства минимальны, одномоментны. Она

любознательна, доверчива и уязвима. И будет такой почти до года, пока память

человека не выветрится из нее до нюансов, пока тело не примет новую форму

существования, не переродится, полностью обновившись, будет готово жить по

неведомым вам законам, вне физики, анатомии, физиологии. Год детеныш Варн уязвим

больше, чем ваши дети. Хотите, я расскажу вам, кто именно стал причиной смерти

тех, кого вы причислили к жертвам вампиров? Юные Варны. Отбились от стаи,

заснули вне дома и безвозвратно потерялись, превратились в зверей, изгоев, что

живут по законам дикой природы. Они приемлют грубые правила охоты, убийство для

них всего лишь игра. Они точат свои зубки о любимое место — шею. Она удобна для

укуса, и их манит желание согреться теплой кровью, что пульсирует в артерии и

просится на язык. Укус Варн опасен для человека. Дело в том, что у взрослых варн

под верхними резцами есть маленькая железа, что вырабатывает парализующий яд. Он

высушивает кровь жертвы, мумифицирует сосуды. Труп выглядит так, словно из него

высосали всю кровь. Вот вам три основные причины, по которым потерявшиеся Варн

убивают человека: забава, инстинктивное желание согреться, напившись горячей

крови, и неосторожность. Да, профессор, некоторые даже не знают, как охотиться,

питаются падалью… Вам нравится будущее вашей внучки? Оно много лучше, чем

смерть? Как вы думаете — она скажет вам спасибо, за великодушный жест во

спасение? А вы сами будете довольны, узнав, во что она превратилась вашими

молитвами?

— Это ужасно, — просипел Зелинский, уставившись в пол. Однако после минутного

раздумья встрепенулся. — Но как же вы тогда выращиваете потомство? Увеличиваете

численность стаи?

— Клана, — поправил его Бэф. — Заводим не больше двух, трех детенышей. С ними

много хлопот, и порой они опасны даже для нас. Но вам не к чему знать

подробности — верьте в вампиров и оставьте будущее вашей внучки на волю вашего

Господа.

— Спасибо за участие, уважаемый Бфросиаст, и за объяснение… Обещаю все

услышанное сохранить в тайне и подумать еще раз.

— Вы говорите так, словно не вы, а я пришел к вам с просьбой превратить вашу

родственницу в иное существо, — качнул головой Бэф, умиляясь профессору.

— Нет, что вы… но…

— Вас отправят в город.

— Буду вам благодарен, хотя средство перемещения и вызывает некоторую дрожь.

Так вы отказываете мне?

Бэфросиаст вздохнул, поманил Лесс, обнял ее и направился к выходу.

— Постойте же, как нам встретиться, если я надумаю, и все же решусь.

— Как ваш Бог даст, — бросил вожак насмешливо, покидая помещение. Лесс уже

обвила его шею и мурлыкала на ухо любовную песню: и иное его уже не занимало.

— Ну, что, Лиса, не страшно? — хитро улыбнулся Игнат, кивнув на забор, за

которым был расположена учебка СВОН.

— Нет.

— Тогда — вперед. Инструктаж пройдешь у Тропич. Держись его. Если что, телефон

у тебя, жилеткой для твоих слез я не буду, но если по делу… так и быть, в

память о десяти страницах сказки, помогу.

— Когда мы увидимся?