Обитель Варн

как должно быть, как пишут в книгах, показывают в фильмах. Гость хмыкнул в ответ

на выжидающий взгляд юноши:

— Не расстраивайтесь, наверное, доза недостаточная. Еще есть? Нет? Жаль. Тогда

попробуем распятье.

Мужчина взял деревянный крест и, повертев в руке, спросил:

— Мне его кусать или куда-то прикладывать? Ко лбу, да? — приложил, замер,

копируя позу парня. — Вы не подскажете, сколько мне его так держать? И что в

принципе должно последовать? Позвольте, угадаю: кожа должна зашипеть,

расползтись, оголить кость черепа, прожечь и ее…

Бэф поморщился и хлопнул деревяшку на стол:

— Вы не задавались вопросом, отчего вы так кровожадны? Представьте сцену, что я

вам описал — мерзость. А вы верите в это, смотрите… придумываете все новые

леденящие душу истории. Более лояльных средств уничтожения у вас нет?

Обязательно нужна кровь, грязь! Скотство, — качнул головой, — и вы нас

обвиняете в кровожадности. Ладно, не будем вдаваться в тонкости человеческой

психики и ее производные. Вернемся к прежней теме. Так, это серебро. Пули? Вы

ими как косточками от вишни, стрелять в меня собрались? Нет? Н-да-а. Все. Весь

арсенал? Не богат выбор, прямо скажу, скудновато у вас со средствами защиты от

вампиров. Кол-то будете пробовать или на слово поверите, что эффект тот же, что

и от остального?

Кол дрогнул и ушел в сторону. Бэф внимательно посмотрел на поникшего юношу:

— Надеюсь, вы приобрели все это не для того, чтоб апробировать на Лесс?

— Не смейте! — зло процедил Игнат, вскинув горящий взгляд на непробиваемого

монстра. — Я человек, а не какая-то нежить!

— А в чем разница? — вздохнул Бэф, отворачиваясь. Облокотился на край стола и,

сложив руки на груди, задумчиво протянул. — Сейчас мы с вами равны. Вот в чем

суть. Мне пятьсот лет, вам двадцать от силы. У меня за спиной огромный жизненный

путь, у вас — нулевой опыт. Я фактически неуязвим, бессмертен. Вы хрупки, как

стекло, смертны, уязвимы до смехотворности, даже не видимая глазу кроха —

бактерия может отправить вас в могилу. И все же мы равны и стоим в одном тупике.

Но каждый попал в него по воле случая. Забавно, не правда ли?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Игнат, глядя прямо в глаза мужчины. В них

больше не было насмешки — в них плавала печаль.

— Н-да, — вздохнул Бэф, отвернувшись. — Что будем делать? Биться за право

владеть дамой, как это принято у вас, или дадим ей право выбора, как это

заведено у нас?

Игнат задумался, занервничал:

— Вы влияете на нее, давите.

— Нет.

— Я же видел, она подчинена вам, вы сделали ее себе подобной, и сделаете все,

чтоб она такой осталась. Выбор ясен — она выберет вас, потому что не видит иного

пути, не признает, не понимает!

Бэф грустно посмотрел на него:

— Вот самое главное отличие меж нами. Остальные второстепенны.

— Причем тут наши с вами отличия — речь идет о душе Лесс! О ее жизни!

— И вы готовы все решить один, не спрашивая ее, не давая возможности выбрать,

потому что боитесь, что выбор будет не в вашу пользу. Поэтому лучше изнасиловать

предмет своих чаяний собственной волей, прикрыв столь инвективный способ

достижения заманчивой, вожделенной вами цели патетическими лозунгами,

гротескными по сути, отвратительными в своей фальши. Солгать, надавить,

обхитрить — не важно, что придется применить, чтоб склонить Лесс на свою сторону.

Главное, достичь той заветной цели, где вы на коне, а она… А где будет она,

где вообще она в вашем плане? Где-то далеко в тумане красивых декораций? Ваших

фантазий, заметьте, не ее.

— Наоборот. Не подменяйте свои алчные цели моими.

— Опять — вашими. А речь, как вы правильно заметили — о ней, — Бэф внимательно

посмотрел на парня и качнул головой: что он хотел, придя сюда? Парень явно ему

не соперник. Обычный болван, очарованный голосом Варн, но не осознающий этого. И

тем опасный. — Вы больны. Больны чарами Варн, и из-за этого, как любой в

приступе лихорадки, вы бредите не существующими миражами. Вы готовы сломать Лесс,

завоевать ее любой ценой, и будете стоять до конца, испробуете все средства, от

простейших до самых изощренных. Вы дойдете до пика отчаянья в попытке завладеть

грезой и, возможно, добьетесь своего, если я позволю. Но я не позволю, потому

что не могу позволить. Сделайте прививку от очарования вампиров. Сейчас

вакцинацию проводят даже в ВПВ. Через сутки вы поймете, что Лесс нужна вам не

больше, чем вы мне. Кстати, это будет самый разумный шаг с вашей стороны, самый

человечный поступок: сломать себя, стереотипы своего мышления, а не того, кто

живет в ваших мыслях с утра до вечера, владеет вами, словно наваждение. Лесс

виновна в том, не больше, чем вы в том, что попали ей навстречу.

— Я люблю ее, и это не мираж…

— А всего лишь заблуждение. Одно из многих. Не первое, наверняка и точно — не

последнее. Очнитесь, юноша. Выкиньте все ваши штучки, сойдите со стези охотника

на нечисть. Ступайте в пункт ВПВ, вакцинируйтесь. Не могу сказать, что вам это

точно поможет, но облегчение принесет — бесспорно.

— Не собираюсь!…

— Вы упрямец. Зря. Поверьте, я редко даю советы людям, но если дал, к ним стоит