Облачко и Лев

– А костёр на что? Всем известно: Кристальная Волшебница сквозь огонь не видит, – объяснил Южный Ветер. – Маму Лёвкину ото всех охраняют: и от людей, и от волшебных сил. В небе четыре дирижабля висят, на крыше целый взвод солдат. Внизу, у входа, полицейское оцепление. Ещё какие-то датчики, которые даже меня – хотя я не человек – застукали и тревогу подняли. Минут двадцать я вокруг дома покрутился – и сразу сирена взвыла. И небо потемнело.

– Потемнело? – насторожился Пухляк.

– Ну да. Тучи набежали сплошной стеной, одна другую подпирают.

– Похоже на Сторожевые облака. – Облачко, и без того белый, стал совсем как свежевыстиранная простынка.

– Ага. И сразу жутким холодом повеяло. Похоже, Северного Смерча тоже к охране привлекли.

Ветер печально свернулся у ног мальчика, произнёс виновато:

– С людьми побороться – всегда готов. Инопланетян – кто б они ни были – тоже не боюсь. Но против Северного Смерча выступать – лучше даже не пробовать. Нет у меня шансов. Ну, сам представь: я – всего лишь тёплый Южный Ветерок. Могу мальчишку на спине прокатить или крышу у домика сорвать. А Смерч – он целые города уничтожает.

Облачко тоже совсем погрустнел, скукожился:

– И я против небесных стражников ничего не сделаю. Пятерых достаточно, чтобы меня с лица земли стереть.

Лёвка всхлипнул. Да что же это такое? Прежде друзья всегда его утешали и придумывали, как проблему решить, пусть самую сложную. Но сейчас понурились печально. Сдались, даже не начиная борьбы.

– И вы вот так легко лапки сложите? – выкрикнул он.

– А что мы можем сделать? – прогудел Южный Ветер.

– Глупо вступать в бой, если враги сильнее, – твёрдо произнёс Пухляк.

– Но мы-то хитрей! – Слёзы у мальчика высохли.

Он деловито обратился к друзьям:

– Раз на облаке можно летать… с ветром – разговаривать… с Царём Горы пить чай… значит, и всякое другое волшебство существует?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, шапка-невидимка? Волшебная палочка?

– На Северный Смерч с волшебной палочкой идти бесполезно, – заверил Южный Ветер.

– И от Хозяина Стихий под шапкой-невидимкой не спрячешься, – добавил Облачко.

– Не причитайте, – отмахнулся Лёвушка. – У меня есть план. Я уверен – всё получится. Ваше дело меня с волшебником познакомить. Ну, с тем, кто колдовать умеет. Знаете кого-нибудь такого?

Глава шестая

Лёвушка – хотя прежде именно он хныкал и пищал больше всех – теперь изо всех сил старался вести себя смело. Пусть Облачко и Южный Ветер берут пример с него, с человека!

…Но, когда вступили во дворец Кудесника, мальчика дрожь пробрала – куда там самой кошмарной комнате страха! Стены сплошь чёрные: и потолки, и полы. Окна завешены угольного цвета портьерами, диваны и ковры – цвета кромешной ночи. Единственное пятно – огненно-красное – пылающий камин. Да и сам Кудесник выглядел устрашающе – росту в нём было под два метра, глаза – прожигающие насквозь угольки, одет в мрачный, тёмный балахон, как у палача.

Облачку с Южным Ветром еле кивнул – зато Лёвушке протянул огромную волосатую руку, стиснул ладонь до хруста, облизнулся:

– Ох, вкусно пахнешь!

Сразу душа ушла в пятки.

– Вы людоед? – осторожно поинтересовался мальчик.

– Стараюсь, конечно, придерживаться вегетарианской диеты, салатики ем, соки пью, но иногда хочется… – вздохнул тот. – С моим именем удержаться сложно.

– А как вас зовут? – Лёва изо всех сил старался выглядеть смелым.

– Томагавк, – усмехнулся Кудесник.

И – гость даже ахнуть не успел – выхватил из-за пояса короткий топорик, завертел в лапищах, размахнулся, метнул… Пригвоздил метким ударом к стене летучую мышь, за секунду слопал её, пожаловался:

– Не могу себя контролировать! Даже пока поджарится, нету сил ждать.

– Ты, Томагавк, гостя-то не пугай, – неуверенно попросил Облачко.

– А ты здесь не командуй, – нахмурился Кудесник. – Иначе превращу тебя в ржавую болотную воду.

– Нам это и нужно, – встрял Лёвка. – Только не в воду – а в человека. Сможете?

Томагавк снова облизнулся:

– Ох, не знаю. Но мальчика в бефстроганов превратить точно смогу.

Лёвушка, хотя и дрожал от страха, смело откликнулся:

– Ну, это совсем просто, любой сумеет. А вот его, – он подтолкнул в центр комнаты Пухляка, – заколдовать можете?

Колдун панибратски взъерошил белую шевелюру Облачку и захохотал:

– Могу его в перину мягкую превратить!

– А зачем? Мне и так на нём спать мягко, – храбро улыбнулся мальчик. – Но если вы его сможете человеком сделать, я вам в благодарность сам бефстроганов приготовлю. Вкуснейший! Меня мама научила.

– Как ты из себя-то его приготовишь? – озадаченно произнёс Томагавк.

– Не из себя! Из говядины. Зато со сметанкой, с чесночком, с лучком, с эстрагоном. Знаете, как вкусно будет!

– Фу! Говядина, – вздохнул Томагавк. Произнёс с мольбой: – Ну, дай хоть ухо у тебя откушу!

– Мне говорили, что вы – кудесник необыкновенной силы, – покачал головой Лёвушка. – А вы, оказывается, самый обычный людоед. Даже неинтересно.

– Но-но! – обиделся тот. – Колдовать я тоже умею. Чего, ты сказал, сделать надобно?

– Превратить Облачко – в человека.

– В кого конкретно? – нахмурился Томагавк.

Пухляк выступил вперёд:

– В мальчика. Вроде него. Только постарше, и пусть бицепсы будут побольше, чтоб драться можно было, если кто обидит.

– Ну, это вообще элементарно! – ухмыльнулся Кудесник. – Сейчас посмотрим, какие мальчики в ассортименте имеются.

И нет бы журнал открыть или компьютер включить! Так он выдернул из головы волосинку, швырнул её в пылающий камин, забормотал что-то невнятное. После чего велел гордо:

– Вот. Гляньте в зеркало. Подойдёт?

Друзья подошли к старинному трюмо. Оттуда на них взирал симпатичный вихрастый Том Сойер: и бицепсы имелись, и взгляд в меру нахальный. Лёвушке даже завидно стало – в сравнении с парнем из зеркала он выглядел совсем малышом, задохликом.

– Пойдёт! – одобрил мальчик.

Зато Облачко закапризничал:

– Хиловат парень. И нос картошкой. Я хочу посимпатичнее человеком стать!

– Это только образец, в оригинале улучшим, – заверил Томагавк. – Значит, так, Облачко. Выходи в центр комнаты, сейчас я контур обрисую… – Он взял мелок, очертил круг, объяснил: – Таким образом, мы прощаемся с прежней сущностью. – Потом забурчал себе под нос, сверяясь с пухлой старинной книгой: – Вода прочь, к чёрту ночь, истолочь, Венеры дочь…