Обладатель

– Почему?

– Ха! Гол как сокол! Обокрали, обобрали и хорошо, что самого навеки вечные в тюрьму не запроторили. Разве тебе Леночка не рассказывала?

– Нет…, лишь намекнула, что ты в очень стеснённых и жестких обстоятельствах, – девушка при этом так и стояла в дверях ванны, загораживая своим телом выход. Кажется, она надеялась, что прямо вот сейчас кавалер и начнёт к ней приставать. Но предложение сделала тоже несколько неожиданное: – А если я куплю билеты на самолёт, полетим?

– Сразу первый вопрос: а как же твоя работа?

– Вроде как "окно" появляется, мне сегодня предлагали на недельку взять отпуск и отдохнуть.

– И второй вопрос следом: с чего это вдруг такая щедрость? – при этом Иван уставился на красавицу с полуулыбкой человека, которому не слишком-то и важен ответ. Словно он не спрашивает, а просто любуется.

Кажется, это было истолковано правильно:

 – Это будет моим скромным пожертвованием в копилку нашей дружбы.

– А какой вклад ожидается от меня в ответ?

– На твой вклад полюбуемся этой ночью…, – и она весьма красноречиво провела язычком по губам с дорогой, до сих пор не стёршейся помадой.

Внешне Загралов улыбался насколько мог томно и многообещающе, но вот морально уже готовился к позорному фиаско как любовника. Потому что ни внутри своего тела, ни у себя в штанах не ощущал даже малейшего шевеления, ни малейшего проблеска физического желания, даже никаких крох мужского инстинкта у него не намечалось. Только и оставалось, что как можно дольше протянуть время до грядущего позора.

Поэтому он издал короткий смешок и уточнил:

 – А если ты во мне разочаруешься?

– Зависит от тебя, – раздался вполне резонный ответ.

– Тогда показывай, какие у тебя есть полотенца. Мне нравятся огромные и самых ярких расцветок.

– Ой! И мне! – отвлекшаяся от немедленных ласк, на которые она настроилась уже, Ольга поспешила в спальню к шкафам во всю стенку и там предложила выбрать самое красочное полотенце, из тех, что по величине не уступали простыне.

Гость выбрал себе с насыщенным зелёным цветом, накинул его на плечо и спросил мимоходом:

– Кто первый отправляется в ванну? – услышав что он, удовлетворённо кивнул, и подойдя к кровати, даже снял с себя пуловер и повесил его на спинку мягкого стула: – Кстати, а знаешь, что меня в тебе больше всего поразило?

– Понятия не имею! – игриво ответила Ольга, привыкшая к восхвалению своей красоты и ожидая сейчас того же самого. И сообразив это, мужчина вначале сделал полупоклон и начал с извинений:

– Надеюсь, ты меня простишь, что я не буду распинаться о твоей неотразимости и убивающей наповал красоте. Уверен, тебе и так этого в жизни хватает с избытком от других озабоченных мачо…

– Ага! А ты значит не озабоченный?

– Нисколечко! А поразило меня в тебе, неприсущее таким изящным, таким разбалованным можно сказать женщинам, умение отлично готовить. Ведь вчера всё получилось изумительно вкусно и благодаря этому, вечер прошёл, мало сказать что великолепно. Ты – истинная кудесница в кулинарии!

Наверное, у неё это случалось довольно редко, но сейчас мадмуазель Фаншель засмущалась и покраснела от удовольствия одновременно:

– Вообще-то я редко готовлю…, но Елена была такой счастливой и так просила…

– И кто тебя обучал? – при этом он вместе с девушкой, захватив полотенце, незаметно смещался в зал, преследуя свои определённые цели.

– Мама! – с гордостью стала хвастаться красавица. – Она до сих пор считается среди всей нашей многочисленной родни самой знающей, самой опытной и практически без её советов и плотной опеки не обходится ни одно грандиозное, праздничное мероприятие.

Загралов даже в ладоши захлопал:

 – Вот уж повезёт кому-то! И жена – умеет готовить, и тёща! Прям как в сказке будет жить! – в тон ему продолжила и девушка:

– А если ещё и сам умеет готовить…, у-у-у! А ты где научился?

На что последовала весьма интересная история, растянувшаяся на четверть часа, в которой гость живописал своего знаменитого деда и то, каким образом к кулинарному искусству был привлечён внук. Дед Ивана, по материнской линии и в самом деле был известнейшей фигурой в ранге о табелях среди поварской братии. Он считался одним из лучших шеф-поваров, работал в самых прославленных ресторанах, и жаль что рано ушёл их жизни, сломленный неожиданным инфарктом. Но зато успел привить единственному внуку не только любовь к кулинарии, но и истинные умения.

Затем рассказчик воскликнул:

 – А как он умел готовить кофе! Знал сорок сортов приготовления! – и незаметно сменил вначале тему, а потом и стал показывать, как готовится один, а потом и второй сорт знаменитого напитка.

На это ушло ещё полчаса. Потом полчаса на пробы, и приготовление третьего вида. И только когда прошло два часа, а Ольга неожиданно наткнулась взглядом на зелёное полотенце, в её глазах проклюнулось непонимание, пополам с осмыслением. И она выдала:

– Я что-то не догоняю… Это у тебя так издалека начинаются предварительные ласки? – на что Иван вполне искренне и счастливо рассмеялся:

– Надо же! Как ты меня увлекла приятной беседой! А я ведь уже давно должен был искупаться, и…, только потом пить кофе! Всё, жди меня и я вернусь!

Но только он подхватил выделенное полотенце, как судьба вновь подкинула ему отсрочку: звякнул дверной звонок. Причём не снизу, от подъезда, а явно из коридора. Красавица сразу нахмурилась:

– Кто-то их моих…, – потом быстро выхватила полотенце из рук кавалера, аккуратно его сложила и положила на полку для головных уборов, после чего открыла дверь, не заглядывая в зрачок и не спрашивая "Кто там?".

– Привет! Ты ещё не спишь? – послышался мужской голос.

– Спала бы, уже не открыла бы, – несколько раздражённо отвечала девушка. – Что-то случилось?

При этом она отстранилась от двери, пропуская внутрь черноволосого, довольно подтянутого, спортивного вида мужчину. На вид лет сорока, сорока пяти, рост за сто восемьдесят, вьющиеся, без седины чёрные волосы, и пронзительный, довольно неприятный, колючий взгляд глаз стального цвета. Вошёл он слишком уж хозяйской походкой, и сразу замер на месте, уставившись на незнакомца. И при этом окончательно проявилось некое сходство в лицах, что позволило сделать верный вывод:

"Не иначе как папочка Фаншель заявился… Или у него другая фамилия? Что мне там ценного про него Базальт рассказывал? Не припомню… Вроде ничего конкретного, только что шишка какая-то неслабая…"

– Да ничего не случилось, – проговорил мужчина, оглядываясь на дочь и присматриваясь ко всему её внешнему облику: – А у тебя гости?

– Не гости, а гость. И можно подумать, что Славик тебе уже не доложил когда и с кем я домой вернулась.

– Может, ты нас представишь? А то как-то неудобно здороваться с незнакомым человеком.