Обман Розы

– Всего лишь немного? – она вскинула на него взгляд, но тут же опустила ресницы.

– Пришел извиниться, - сказал он и положил перед ней футляр, поставил прямо на книгу. – Открой, тебе понравится.

– Что это? – спросила она подозрительно, но даже не сделала попытки прикоснуться к подарку.

Этьен сам открыл крохотный серебряный замочек и поднял крышку. Внутри на атласной черной подушечке лежало ожерелье из крохотных жемчужин, хрустальных и бирюзовых бусин. Не слишком драгоценный комплект, но очень нежный. Как будто капли дождя повисли на ветках деревьев. Очень подходяще для нежной красоты Розалин. И тоже обман – смотришь, и кажется, что переливаются бриллианты, а на самом деле – всего-то горный хрусталь, второсортный камень, ничего больше.

Обычно Розалин хватала подарок, бежала к зеркалу, примеряла, начинала восторгаться и щебетала, как птица на рассвете. Но в этот раз она смотрела на ожерелье с неприязнью.

– Прости, не нашел ни сапфиров, ни рубинов, - сказал Этьен. – В Санреже нет хорошей ювелирной лавки. Если хочешь, закажу тебе что-нибудь из столицы, но для этого понадобится время.

– Так это – ваши извинения? – спросила Розалин саркастически.

– Да, это они, - нехотя признал Этьен, помолчал и добавил: - Мне и в самом деле неловко за вчерашнее. Надо было меньше пить…

– Совершенно не подходит, - заявила она, закрыла со стуком крышку и пододвинула футляр к нему, достав книгу. – Если желаете услышать мое мнение – это позорно, вот так платить за свои ошибки. Признак трусости и слабости.

Сказала – как отрезала. Это было самое обидное оскорбление из всех, что она ему когда-либо преподносила. Трусом и слабаком «милая» Розалин его еще никогда не называла.

Этьен кусал губы, чтобы не ответить резко. В конце концов, пусть она и строит из себя примерную супругу, оставаясь ведьмой по сути, но в этом она права – вчера он вел себя, как свинья. И прикупив безделушку, этого не исправишь.

– Вообще-то, это не плата, - сказал он после долгого молчания, пока Розалин делала вид, что читает. На самом деле она не пробежала глазами ни строчки – Этьен все время ловил ее быстрый и подозрительный взгляд из-под ресниц. – Это подарок, чтобы ты меня простила.

Она захлопнула книгу с таким же стуком, с каким только что захлопнула футляр, и сказала ледяным тоном:

– Чтобы получить прощение, надо принести искренние извинения, а не откупаться бриллиантовыми побрякушками.

Этьен собирался уже возразить, но кое-что заставило его замолчать, попросту лишив дара речи.

Бриллиантовые побрякушки?..

Бриллиантовые?..

Розалин не разглядела, что он подарил ей горный хрусталь, а не бриллианты? У нее временное помешательство? Или она ослепла?

Или…

Мысль ударила его, как молния – сумасшедшая мысль, безумная.

Или это – не Розалин?

Открытие настолько поразило Этьена, что он не мог больше думать ни о чем другом. Это не Розалин. Как он сразу не догадался? Ведь с самой первой минуты, с самой первой их встречи женщина, которую он считал своей женой, вела себя совсем не так, как его настоящая жена.

К ужину эта женщина появилась в гостиной, как ни в чем ни бывало разговаривала с его матерью, шутила с Огюстом, а Этьен не спускал с нее глаз, подмечая то, что видел и раньше, но не придавал этому значения.

Голос у нее не такой низкий, как у Розалин. И когда она садится в кресло, никогда не забрасывает ногу на ногу, как всегда делала его жена. И ни одного украшения – ни колец, ни ожерелий, ни браслетов, только скромные серьги-жемчужинки. А ведь Розалин любила выходить к ужину сверкая, как языческая богиня.

Жемчужные сережки! Розалин никогда не надела бы таких. И никогда ей не пришло бы в голову закрывать газовым шарфиком декольте. А эта закрывала. И знала об императоре Нероне и его скромнице-жене.

Этьен потер подбородок и усмехнулся.

Значит, эта чертовка опять провела его.

Но возможно ли найти такого похожего человека?.. Может, он ошибается, и эта женщина, все-таки – его жена? Просто притворяется, хочет заслужить возвращение в столицу.

Надо узнать обо всем точно.

Ночью Этьен не пришел в спальню, опять совершив путешествие – на сей раз до столицы и обратно. Он успел к утру, и, хотя провел несколько бессонных часов, усталости не чувствовал.

В доме еще спали, и граф не утерпел – на цыпочках прошел к спальне и приоткрыл дверь.

Женщина, спящая в постели, была похожа на Розалин – и не похожа. Похожа чертами, цветом волос, но… красивее, гораздо красивее. Или это ему кажется?

Она лежала разметавшись, обняв подушку, на которой он спал в прошлый раз, и забросив ногу на скомканное одеяло. Ночная рубашка задралась, обнажив тонкую щиколотку, округлую крепкую икру и белое колено, так и светившееся в полумраке. Волосы окутали лицо и шею, как темный шелк, и Этьен словно наяву ощутил пальцами их прохладную гладкость.

Он с трудом оторвался от столь соблазнительного зрелища и бесшумно прикрыл двери.

Потом он прошел в гостиную и достал из дорожной сумки то, за чем ездил в столицу – несколько огромных цветов, размером с мужскую ладонь, погруженных стеблями в плоскую глиняную вазу-чашу. Лепестки были похожи на мягкие иголки, а сами цветы – на непомерно разросшиеся одуванчики, правда, лилового цвета.

Поставив чашу на стол, Этьен полюбовался цветами, заранее предвкушая момент, когда эта женщина увидит их.

И все станет ясно – Розалин это или… другая обманщица.

Он думал, что не уснет, но прилег на диван в гостиной и не заметил, как задремал. Проснулся он от легких шагов – как будто кто-то прошел в комнату, замер, а потом поспешил к выходу.

Он открыл глаза как раз в тот момент, чтобы заметить, как исчез за косяком двери край розового платья – конечно же, это та женщина. Кто еще может убегать от него?

За завтраком мать отметила, что он слишком бледный и поинтересовалась, хорошо ли он спал.

– Совсем не спал, - весело признался Этьен, хитровато поглядывая на ту, что в образе Розалин сидела рядом с ним, чинно намазывая апельсиновый мармелад на ломтик хлеба. – Ездил кое-что прикупить.

Она почти испуганно вскинула на него глаза, и он мысленно поздравил ее за прекрасное чутье – лисичка почувствовала ловушку. Вот только она не знает, где ловушка, и обязательно в нее попадется.

– Съездил в королевскую оранжерею, чтобы тебя порадовать, - сказал он как можно теплее. – Надеюсь, цветы тебе понравятся.