Обман зрения

Труся по дороге, я вдруг представила, что Мади проснулся и бросился за мной вдогонку. Мне даже показалось, что я слышу его приближающийся джип. Скатившись с насыпи, я спряталась в гуще деревьев.

Вокруг было темно как в могиле. Меня начал пробирать холод — настоящая арктическая стужа. Еще немного, и я замерзну насмерть. Надо было двигаться дальше. Я быстро взобралась на насыпь и побежала по дороге, стараясь не впадать в панику.

В конце концов я выбралась на шоссе. Выбрав наугад направление, я бодро зашагала вперед. Через несколько минут вдали засветились фары, и вскоре меня нагнал старенький «шевроле». Выбирать не приходилось, и я подняла руку. Машина остановилась.

— Вам помочь? — спросила пожилая женщина, опустив окно.

— Я пытаюсь добраться до Броукенриджа, — сказала я, облегченно вздохнув.

— Вы идете в противоположную сторону. Броукенридж милях в пяти отсюда.

Я попросила ее подвезти меня до того места, куда она едет, чтобы я могла вызвать оттуда такси. Это ее почему-то рассмешило.

— Садитесь. Я довезу вас, — сказала она.

Поблагодарив, я забралась в машину. Женщина развернулась, и мы поехали в Броукенридж.

— Опасно ходить ночью одной, — заметила она.

— Я знаю, — коротко ответила я.

Голова у меня раскалывалась.

— Откуда вы?

— Из Нью-Йорка.

Она понимающе кивнула, и остальной путь мы проделали молча. Когда мы добрались до отеля, я была так измучена, что сумела выдавить из себя лишь короткое «спасибо». Женщина восприняла это как должное и сразу же уехала.

Я с трудом дотащилась до своей комнаты, сбросила сапоги и, рухнув на кровать, заснула, не раздеваясь.

16

Утром меня разбудил настойчивый телефонный звонок. С трудом очнувшись, я потянулась к трубке, не сразу поняв, где я нахожусь. Но, услышав на том конце провода мужской голос, сразу все вспомнила.

— Фейт, с вами все в порядке?

Это был Роберто. Я растерялась. Перед глазами пронеслись вчерашние сцены.

— Фейт, вы слышите меня?

— Я вас слышу, — после долгой паузы ответила я.

— Фейт, я так виноват перед вами. Пожалуйста, простите меня.

Я не ответила. Невольно содрогнувшись, я вспомнила, как вчера он целовал меня, и решила выждать, что последует дальше.

— Вчера я был мертвецки пьян. Могу себе представить, как вы испугались. Но зря вы уехали. Ночью здесь опасно ходить одной.

— Да, мне уже говорили об этом.

— Как вы добрались до отеля?

— Роберто, зачем вы мне звоните? — раздраженно спросила я. — Вы боитесь, что я расскажу о вашем поведении? Не волнуйтесь, не расскажу.

— Вы разрешите вас увидеть? Прошу вас.

— С какой целью?

— Вы не все знаете. Я должен вам кое-что рассказать.

В голосе его звучало отчаяние.

— Нет, — сказала я, но уже не так твердо.

Перспектива увидеть его опять меня совсем не радовала, хотя интуиция подсказывала, что теперь он не опасен.

— Послушайте, я хочу рассказать вам правду, — решительно заявил он. — Я просто должен это сделать.

— Почему? — подозрительно спросила я, чувствуя, как во мне опять вспыхивает интерес к этому делу.

— Вчера я потерял голову не только из-за вина. Вы так похожи на нее, что я невольно вспомнил прошлое. Я думал, что оно навсегда ушло и я научился жить один, но оказалось, что все не так. Фейт, прошу вас, дайте мне еще один шанс. Теперь я расскажу вам все, что вы хотите. Ну, пожалуйста… Пора наконец сказать правду.

— Где вы сейчас? — спросила я.

— Внизу, в холле. Я жду вас.

Чувствуя себя как выжатый лимон, я разделась и налила ванну. Прежде чем залезть в воду, я посмотрела на себя в зеркало. Кожа на губах и щеках потрескалась от холода, бледное изможденное лицо выглядело постаревшим. Сияние молодости ушло, сменившись мелкими морщинками — предвестницами старости. Кожа становилась сухой и дряблой. Я погрузилась в горячую воду, закрыла глаза, расслабилась и стала лениво рассуждать.

Мог ли Роберто быть убийцей, как я думала вначале? Или это все-таки Фрэнсис Гриффин? Или Холт? Кто из них троих? А может быть, кто-нибудь посторонний? Одно ясно — все трое сговорились, и этот сговор не прошел для них даром. Разгадка была уже близка, но что я буду с ней делать? Как мне поступить с открывшейся правдой, Кассандра?

Полежав еще немного в ванне, я оделась, сложила вещи и спустилась вниз. Мади сидел в углу ресторана, поодаль от завтракающей публики. Когда я вошла, он вскочил с места. Я села за его столик. Роберто тоже выглядел не лучшим образом: небритое землистое лицо, синяки под глазами, мерзкий запах перегара. Я посмотрела на его стакан.

— Не волнуйтесь, это всего лишь «Кровавая Мэри», — усмехнулся Роберто, поднимая его.

Даже в таком виде он был не лишен обаяния. Я не могла не улыбнуться. К столику подошла официантка, и я заказала апельсиновый сок и яичницу. Когда она ушла, мы с Роберто долго молча смотрели друг на друга. Наконец он хрипло произнес:

— Я… сожалею о вчерашнем. Вы меня простите?

Я молча опустила глаза.

— Вы напомнили мне о ней. Уже давно ни одна женщина не вызывала во мне таких чувств. Это было выше моих сил. Есть призраки, которые преследуют нас постоянно, и чем старше становишься, тем они настойчивей. Вы можете это понять?

Я посмотрела на него. Он вглядывался в мое лицо, стараясь увидеть на нем сочувствие. Официантка принесла мне апельсиновый сок. Роберто заказал еще одну «Кровавую Мэри».

— Как же вы вчера добрались? — спросил он, доставая сигарету.

— Как видите, добралась.

— Я, наверное, был ужасен? — В его голосе слышалось искреннее раскаяние.

— А вы разве не помните? Роберто покачал головой:

— У меня плохая память.

Несмотря на свой нарочитый цинизм, он в этот момент был похож на мальчишку.

— Вы были сильно пьяны, — ответила я. — И давайте не вдаваться в подробности.

Он прикурил и с наслаждением затянулся.

— Вы собирались рассказать мне всю правду, — заметила я.

— Ах да, правду. Действительно, я хотел вам исповедаться. Я ведь католик, а вы?

— Моя мать была пресвитерианкой, а отец — дезертиром.

— А что это за вера?

— Просто неудачная шутка. Не обращайте внимания, продолжайте.

— Значит, вы никогда не исповедовались?