Обман

– Ну вот, ты на меня обиделась, – капризным голосом произносит Джек.

– Нисколько, – уверяю я. (На самом деле его снисходительный тон меня задевает.) А затем по-деловому спрашиваю:

– Мне непонятна одна вещь. Может, ты что-нибудь знаешь. Я имею в виду здание в Шордитче. Его сейчас продают?

– Гм… гм… – Джек задумчиво вздыхает. – Меня об этом спрашивать бесполезно, Эллен. Я не знаю деталей. – Он переходит на тон терпеливого учителя, объясняющего задание нерадивому ученику. – Об этом надо интересоваться у Гиллеспи. Но… – Джек сосредоточенно морщит лоб. – Думаю, что его должны продавать. Сейчас должны продавать всё. Почему ты задаешь мне этот вопрос?

– Похоже, в риэлтерской фирме не знают, что происходит вокруг здания.

– Ты что спрашивала у них?

– Да.

Джек бросает на меня быстрый взгляд.

– Зачем?

– Просто так.

– Молодец! – с непонятным подъемом произносит Джек. – Молодец, девочка! Чтобы эти риэлтеры не ленились. – Он переключается на дорогу, так как мы съезжаем с основной трассы на аллею, ведущую к дому председателя комитета.

– Что ты думаешь о Гиллеспи? – интересуюсь я.

– Что? – словно отрываясь от важных мыслей переспрашивает Джек. – Ну… Думаю, что он нормальный парень. А в чем дело?

– Просто спросила.

– Ты встречалась с ним после возвращения из Америки? Он занимается твоими финансовыми делами?

– Да, но…

– Что такое?

– Мне с ним трудно.

– Он действительно не очень общительный человек, но специалист хороший. Свое дело знает. Просто у него такой характер. Надеюсь, он тебя не испугал?

– Не то, чтобы испугал…

– Ну вот мы и приехали!

Шесть двадцать. Мы въезжаем на дорожку перед домом председателя. Дом у него большой и просторный в каком-то псевдоиспанском стиле: с черепичной крышей, белыми металлическими гнутыми перилами у балконов и красными шторами на окнах. Вся дорожка уставлена прибывшими раньше автомашинами. Это не смущает Джека, он лихо паркуется на бетонной площадке прямо возле дома, загородив выезд двум автомобилям. Чарльза и Энн не видно.

Джек поворачивает к себе зеркало заднего вида и поправляет волосы.

Не знаю, почему я выбираю именно этот момент, чтобы обратиться к нему.

– Джек?

– М-м-м? – Он смотрит на себя в зеркало и примеряет какое-то нужное ему выражение лица.

– Ты обещаешь, что расскажешь мне все… – На секунду я замолкаю. – Все, что я должна знать?

– Что ты имеешь в виду? – Джек продолжает смотреться в зеркало.

– Ну, то, что раньше мне не рассказывал.

– Что? – Он в удивлении поворачивается ко мне. – То, чего раньше не рассказывал? О Гарри?

– Да.

Джек смотрит на меня непонимающим взглядом, затем слабо протестует:

– Но я не знаю о Гарри ничего такого, о чем раньше не говорил бы с тобой. Почему ты так ставишь вопрос? Что-нибудь случилось?

– Нет, просто…

Джек бросает взгляд на часы.

– Как бы то ни было, это не лучшее время для обсуждения таких вопросов. – Он распахивает дверцу и выходит из машины. Затем помогает выйти мне.

– Я просто хочу знать, что еще беспокоило Гарри.

– Еще? – Джек захлопывает мою дверцу. – Думаю, проблем у него и так хватало. – Он снова поправляет волосы, берет меня под руку и ведет к входной двери.

Среди людей, толпящихся на дорожке и возле дома, я ищу глазами Чарльза и Энн. Чувствуя, что Джек уже готов затащить меня в дом, останавливаюсь и напоминаю ему, что мы договорились подождать их.

– Но я видел их машину! – восклицает Джек. – Там, возле ворот. – Он делает неопределенный жест рукой. – Они уже здесь.

– Мы же договорились встретиться у входа в дом, – настаиваю я.

Честно говоря, Энн и Чарльз вообще предлагали собраться у них дома, но Джек тогда сослался на нехватку времени.

– Они здесь! – уже громче повторяет Джек. В его голосе появляются нотки раздражения. Он оборачивается, чтобы поприветствовать приближающуюся семейную пару. Он говорит с ними нарочито громко, одаривая широкой улыбкой опытного политика. Когда через несколько секунд Джек вновь поворачивается ко мне, то уже не улыбается.

– Хорошо, я могу зайти внутрь и проверить, – произносит он тоном человека, которого незаслуженно мучают.

– Пожалуйста, будь добр.

Стараясь быть незаметной, я отхожу от входа и встаю у клумбы с ярко-красными бегониями, делая вид, что пристально разглядываю цветы. Несмотря на все усилия, меня сразу же замечают. Люди подходят и выражают сочувствие по поводу гибели Гарри. Представив себе, что через несколько минут останусь один на один с целой толпой соболезнующих знакомых, я прихожу в легкую панику.

До меня доносится громкий смех Джека, и вскоре он появляется на крыльце, продолжая бросать улыбки кому-то в доме.

– Они здесь. Я спрашивал Бэрроу, – сообщает Джек, подойдя ко мне.

– Ты уверен?

– А вот и Алан! – Джек крепко обнимает меня одной рукой за плечи и ведет по направлению к спешащему в нашу сторону крупному мужчине. Это председатель местного партийного комитета. Мне не нужно спрашивать его, откуда он знает о том, что я буду на вечеринке. И так все ясно.

– Эллен, дорогая! – восклицает Алан, с чувством сжимая мою руку. – Я очень рад, что вы здесь, очень! Что же вы стоите на улице? Пойдемте в дом.

– А Чарльз и Энн уже приехали? – спрашиваю я.

– Э-э… Не знаю. Спросим у Сэлли. Входите, входите.

Мне приходится войти в дом. В холле я обмениваюсь поцелуями с Сэлли, женой Алана. У нее загорелое лицо, одета она в яркое платье, на шее и в ушах драгоценности.

– Эллен! – пронзительно восклицает Сэлли. – Как замечательно, что ты приехала! И… – Она поднимает подведенные брови и попеременно смотрит то на меня, то на Джека. Уголки ее губ трогает улыбка умиления.