Обмануть смерть

— Вы дерьмо, люди Солнца, — заговорила, глядя на жесты, Маргат. — И родители ваши родились в нем от порочной страсти осла с грифом-падальщиком.

«Интересно, откуда он может знать? — без особого удивления подумал Феликс. — Даже на брате ордена отсутствуют эмблемы и напялена обычная овчина. Вряд ли караванщик доложил. И без него доброхоты нашлись. И как бы не о маршруте сообщили заранее».

Только этим можно было объяснить поведение и наглость, с которыми вы посмели заявиться сюда, — ее голос был отчетлив и холоден. — Мне не нужны ваши вонючие деньги, я хочу крови. Кто из вас, трусов, посмеет выйти на поединок? — идальше стой же размеренной интонацией. — Лучше не пытайтесь. Убьет. А нападать без согласия на схватку не станет.

Псоголовый неприятно зашипел. Люди вблизи поспешно раздались в стороны, очищая место.

«А ведь он понимает, — озадаченно подумал Феликс, — и выражает неодобрение высказыванием нашей проводницы. Почему тогда не говорит? Не хочет прямо обращаться или не может?

— Зато покровительства лишит, — нервно сказал кто-то из чужих караванщиков.

— Нам-то что, — весело ответил еще один голос, — чужие проблемы.

— Что это значит? — потребовал Пулад.

— Что вас можно грабить без опаски, — без промедления пояснила Маргат. — Защита снимается. Но я ведь это еще в самом начале объясняла, не правда ли?

— Кому? — прошипел Крей. — Кому она говорила, что нам хана при любом раскладе?

— Не нам, — так же тихо ответил сержант. — А ты ожидал кормления медом и ласковых девок впереди? Зачем тогда мы нужны?

— Ничего не изменилось, — сказала между тем Маргат.

Псоголовый явно потерял терпение. Снова быстро замелькали руки.

— У вас все равно не будет потомков, люди с гнилой кровью и отмершими мозгами, добровольно давшие обеты не размножаться. Вы нарушаете заповедиСолнца, следуя против его воли подобного рода обещаниями.

«А ведь действительно, — мелькнуло в голове у Феликса, — «плодиться и размножаться» заповедано. Это что же получается, плевать хотели на прямое повеление свыше? А этому откуда известно? Вот уж точно не обезьяна, раз штудирует святые тексты».

— Зачем держаться за жизнь, когда нет потомков и некому поведать о ваших подвигах? Хотя какие могут быть героические деяния у людей, норовящих сжечь думающих по-другому на кострах?

Пауза.

— Или вы просто паршивые шакалы? Тогда не стану пачкать благородное лезвие ангха о ваше тухлое мясо. Это он про меч, — явно добавила переводчица от себя. — Второй клинок поменьше — кхола.

— В конце концов, — громко заявил Келли, протискиваясь сквозь легионеров, — сколько можно терпеть!

— Остановите его! — воскликнула Маргат.

— Это ведь мое дело, жить или умереть? — сказал фем небрежно.

Собравшиеся караванщики возбуждено загудели, обсуждая новый поворот событий. Им зрелище наверняка придется по душе. Поединок их не касается, а приятных развлечений давно не случалось, и вряд ли вообще много бывает в дороге.

— Сегодня хороший день для смерти, и мне совсем не улыбается лезть выше и выше до самых снегов, не имея возможности нормально выпить.

Он встал перед обезьяноподобным противником и скинул теплый полушубок, мешающий быстро двигаться. Потянулся, разминаясь.

— Оружие выбирать можно? — спросил фем.

— Любое не огнестрельное, — не пытаясь интересоваться мнением вызвавшего на поединок урода, сразу ответила Маргат. Видать, правила известны заранее.

— Тогда меч и щит.

— Ему без разницы, сколько чего у тебя будет. В броне или без. Честная смерть от стали будет дарована.

Прозвучало на манер цитаты.

— Эти дерутся обеими руками, — деловито сказал сержант. — У нас обоерукие редко встречаются. Щит в самый раз. Правильно сделал.

— Никто не хочет поставить на меня? — спросил Келли, извлекая меч из ножен и беря протянутый щит.

— Зачем терять деньги? — крикнули из толпы.

— Кажется, он перепутал эпохи, — буркнул Чимпай. — По пьяни решил, что все еще находится во времена, когда империя была великой и могучей, а одно имя фема внушало трепет и уважение.

—Такое когда-нибудь происходило? — заинтересовался Крей.

— В легендах, — ответил сержант. — Вы заметили, все местные абсолютно уверены в победителе?

— Иногда и лучший боец может поскользнуться или упустить удачу, заигравшись.

Они постояли, причем псоголовый застыл в позе, словно напрашивающейся на удар. Слишком открытый, чтоб не заставить задуматься о провокации. Фем не стал слепо кидаться на противника и принялся медленно двигаться по кругу, стремясь зайти так, чтобы солнце светило врагу в глаза. Обезьяночеловек остался стоять неподвижно, лишь поворачивался. Судя по оскалу, он прекрасно знал, чего добивается воин. А может, это чистые выдумки. Прочитать не людскую мимику не так просто. Без опыта и вовсе невозможно.

Келли прыгнул, внезапно и без предупреждения, которое невольно выдается напряжением мышц и движением ног. Тем не менее, псоголовый парировал без промедления, и лишь щит позволил избежать укола кинжала.

— Ох, — прокомментировал Крей. — Очень опасно.

— Это был единственный шанс, — еле слышно произнес лекарь. — Одним ударом, сразу закончить бой. Теперь все. Нет вариантов. Келли приговорен окончательно.

Феликс покосился на него с подозрением. Книжки, само собой, но возникало ощущение, что лекарь видит подобное не в первый раз. Фем быстр и умел. Это известно еще с абордажа на галере, где многих посек и остался без единой царапины. Ну, пил. Так давно все выветрилось. А хорошая злость даже полезна. С какой стати его отпевать?

— Настолько хороши? — спросил сержант.

— Про победителей крато у горцев слагают легенды, настолько редко это бывает. Раз-два в поколение, не чаще. На самом деле намного реже. Чаще достаточно просто задеть, и это уже победа. Далеко не всегда поединок идет до смерти, а умелого бойца они уважают.

Время шло. По-прежнему в центре круга торчала неподвижная фигура. Потом псоголовый показательно вытер пот с лица, убрал кинжал в ножны и широко развел руками под нерешительный смех собравшихся. Он забавлялся и показывалотношение к нерешительному поединщику. Фем не выдержал,шагнул вперед. Зазвенели клинки, попытка ударить щитом не удалась, крато своевременно отскочил. Келли шел за ним, вновь и вновь нанося мощнейшие удары, стремясь взять силой. Противник не парировал, а уходил и отбивал. Все время двигался, причем благодаря чрезмерно длинным рукам выигрыш в расстоянии у более высокого человека отсутствовал.

Даже абсолютно безграмотному в фехтовании, а таких здесь не было, скоро стало ясно, что бешеный вихрь атак не достигает цели. Зато от щита регулярно отлетали куски, и скоро он уже никуда не годился. Фем отбросил остатки своей защиты и застыл, тяжело дыша. Похоже, он вложил в недавние действия максимальное количество усилий. И тут псоголовый пошел вперед. Он буквально окружил Келли кружевом стали, непрерывно раня в грудь, руки, ноги. Ни одно из повреждений не казалось серьезным и не было таковым, но кровь текла из множества глубоких уколов и порезов. Было достаточно ясно видно, что мог, однако не хотел убивать, просто унижал.