Обманувшие себя

— Да?

— На мой взгляд, будет лучше, если мы вернемся к прежнему.

Меган не понимала, верно ли она его расслышала.

— Давай-ка, расставим все по местам. Чтобы в дальнейшем не было недоразумений. — Она сделала глубокий вдох. — Ты хочешь, чтобы впредь наши отношения оставались в точности такими, какими они были раньше? И чтобы мы сделали вид, будто ничего не было?

Дэн открыл рот, намереваясь заговорить, но отвлекся, так как занавеска еще раз колыхнулась. Но на этот раз соседка Меган смотрела на них в открытую.

Дэн вздохнул.

Ему нравится Меган. Очень нравится. Пожалуй, больше, чем любая другая женщина. Она может рассмешить его, может сводить с ума. И она никогда не нагоняет скуку.

Он задумался. Возможно, «нравится» — неподходящее слово. Невыразительное, бессодержательное слово, в котором вовсе не заключено его горячее желание, даже сейчас, освободить ее тело от одежды и погрузиться в его сладкое тепло…

В его мысли ворвался ее голос:

— Дэн!

— Что?

Наконец, Меган решилась высказаться впрямую, смутно надеясь на решительное возражение.

— Ты хочешь сказать: нужно забыть, что это вообще произошло?

Ее сухой тон помог Дэну обрести решимость. Только что ему грозила опасность забыть об основной функции Меган в его жизни. В первую очередь она — его ассистентка, коллега, к которой он относится с уважением и которую не желает потерять; а потерять придется, если продолжать рискованную игру. Ее позиция более уязвима. Если разразится скандал, компания скорее расстанется с секретаршей, чем с членом совета директоров.

Но как они смогут и дальше сидеть в одном кабинете, если сейчас пойдут на разрыв? Ни одна из его прежних знакомых не увлекала его настолько, чтобы он стремился к долгосрочным отношениям. Правда, следует признать, что Меган не имеет ничего общего с теми женщинами, с которыми он привык встречаться. Ее взгляд напомнил ему о заданном вопросе, и он принудил себя дать спокойный и разумный ответ:

— Да, именно так, — сказал он ровным голосом. — Мы забудем о том, что произошло. — Тут он почему-то улыбнулся. — Меган, оставайся завтра дома, чтобы прийти в себя. А во вторник все вернется на свои места.

Меган, хотя и полумертвая, помахала ему и послала ослепительную улыбку. Затем она вошла в дом и разрыдалась. Элен немедленно покинула свой наблюдательный пункт за занавеской и бросилась к подруге.

— Он уехал! — объявила Элен. — Эта серебряная машина так рванула, что у нее вся резина с шин, наверное, стерлась!

— Знаю я, что он уехал, — всхлипнула Меган.

— Да что ты ревешь?

— Потому что… потому что…

И Меган опять захныкала. Элен с беспокойством взглянула на нее, протянула ей платок и распорядилась:

— Рассказывай!

Меган промокнула глаза платком,

— Оказалось, что он какой-то лорд или сэр и у их семьи совершенно потрясающее поместье…

— Так, теперь я понимаю, отчего ты плачешь! — язвительно воскликнула Элен. — Он, похоже, неудачник, каких мало!

— Да не то!

Меган шмыгнула носом.

— Да? — Лицо Элен неожиданно приобрело серьезное выражение. — Что же тогда? Что с влюбленной девочкой? Она убедилась, что ей ничего не светит?

Меган кивнула.

— Наша игра зашла дальше, чем я предполагала, и я…

Элен вытаращилась на подругу.

— Меган! Не может быть!..

— Может! Я с ним спала, и это было замечательно, а теперь я не знаю, что мне делать.

Меган опять разрыдалась.

— Успокойся, — сказала Элен с тревогой.

— Наверное, я все испортила по дороге домой.

— Как это?

Меган пожала плечами.

— Я повела себя как ограниченная, ревнивая дура. Вообразила, что он сноб! А меньшего сноба, чем Дэн, невозможно представить!

— Ладно, ничего страшного. Завтра ты все это ему скажешь.

— Он разрешил мне завтра не ходить на работу.

— Значит, во вторник.

— Но он сказал, что нам нужно вести себя как раньше

Элен нахмурилась.

— Что ж, это еще лучше. Только не теряй голову.

— Но я не хочу играть с Дэном ни в какие игры! По крайней мере, в те, которые ты имеешь в виду.

— Никто и не предлагает тебе играть в игры. Меган, это называется — бороться за себя. Тебе должно быть известно, как мужчины пугаются, когда видят, что женщина влюблена по уши. Удиви его! Он будет ждать обвинений, упреков, а ты молчи. Веди себя естественно, когда его увидишь.

— Естественно? — Меган неуверенно улыбнулась. — По-моему, я уже забыла, как это делается.

Меган быстро убедилась в том, что время невозможно повернуть вспять. Да и как могла она вновь стать тем существом, которым отныне не хотела быть?

Прежде всего, она уже не может напялить на себя свою прежнюю повседневную одежду. Дэн пробудил в ней не только сексуальность, но и еще что-то. Он помог ей почувствовать себя женщиной — настоящей женщиной, и ей вдруг захотелось проявить свою женскую натуру.

Ночь с воскресенья на понедельник Меган провела без сна. Поднявшись утром и выйдя из комнаты, она крикнула:

— Элен! Ты сегодня улетаешь?

— Римский вторник! — отозвалась Элен, копируя итальянский акцент. — А что?

— У меня сегодня выходной, и…

— А, хочешь пройтись по магазинам! Я угадала?

Меган смущенно моргнула.

— Да откуда ты все на свете знаешь?

Элен показалась на лестнице.

— Женский инстинкт. — Она зевнула, — Да-да, я с удовольствием прошвырнусь с тобой.

* * *

Когда во вторник утром Меган явилась на работу, Дэн уже сидел за столом. Накануне он провел в офисе долгий и непродуктивный день, последовавший за почти бессонной ночью. Большей частью он сидел и смотрел в пространство.

Едва дверь кабинета открылась, он поднял голову, и равнодушно-доброжелательное «Доброе утро» застряло у него в горле, а на лице появилось изумление.

И раздражение.

На Меган была красная юбка, до половины прикрывавшая загорелые бедра, и черная обтягивающая футболка, гармонировавшая с черными замшевыми туфлями. Сразу бросались в глаза накрашенные ярко-красным лаком ногти. Волосы, явно только что вымытые, распущены и спадали на плечи. Лицо тщательно ухожено.

Он никогда не видел на ней косметики на работе! Она была весела и полна жизни. Дэна передернуло. Она блистательна.