Обнаженная тьма

Вот и поворот на Нестерова. Такси с натугой взобралось по скользкому склону. Александра не глядя сунула водителю какие-то деньги, выскочила, взлетела на крыльцо.

– Извините, как найти доктора Виноградского?

– По какому поводу?

– Узнать о состоянии больного. Раненого… Казанцев его фамилия.

– Это вы только что звонили? – Дежурная посмотрела с любопытством и, видимо, много чего разглядела на лице Александры, потом что скучающее выражение вдруг пропало из ее глаз, и она подняла трубку внутреннего телефона, стоявшего перед ней на столе:

– Хирургия? Таня, позови Константина Николаевича. А, ну понятно. И надолго еще? Хорошо. Как появится, скажи, что к нему пришли по срочному делу. Ну да, у нас тут ждут.

Повернулась к Александре:

– На операции доктор Виноградский. Раньше чем через полчаса не освободится. Посидите, подождите.

Александра качнулась к столу:

– Ну хоть что-нибудь скажите! Вы же знаете!

Дежурная поджала губы:

– Знаю только, что состояние стабильное. Переведен из реанимации в палату. Температура… ну, температура повышенная. Но это естественно. Да вы не плачьте, девушка, я же сказала, состояние стабильное!

Александра отвернулась, отошла, прислонилась к стенке.

Вроде бы она и не плакала. То, что чувствовала сейчас, было слишком сильным, чтобы описать простыми словами и выразить обычными реакциями. Она старалась ни о чем не думать и даже не замечала, что иногда резко взмахивает головой, как бы прогоняя мучительные мысли. Прижала руку к груди, словно надеясь придавить все, что клокотало в душе, причиняя боль, от которой иногда вдруг перехватывало дыхание. И самым тяжелым, самым невыносимым были неизвестность и вынужденное ожидание.

«Полчаса, полчаса, полчаса, – тикало в голове. – Полчаса, самое малое. А вдруг операция задержится? А вдруг Косте не передадут, что его ждут внизу, в приемном покое? Вдруг он уедет домой?»

От этой мысли даже жарко стало. Александра расстегнулась и только сейчас заметила, что на ней белый халат. Ну да, она всегда появлялась на своем участке в халате…

Задумчиво оглянулась и, стараясь держаться так, чтобы ее не было видно из окошечка приемного отделения, подошла к гардеробной, на ходу стаскивая шубу.

Что и требовалось доказать: зрелище привычной униформы мгновенно отшибает у обслуги больницы ненужные вопросы. Не кажется странным даже то, что докторша с фонендоскопом, болтающимся на шее, сдает шубу в тот же гардероб, что и прочие посетители больницы.

Александра забрала под гребенку выбившиеся пряди и с неприступным видом двинулась к лифту. Хирургическое отделение – четвертый этаж!

Ей повезло: столик дежурной медсестры у входа в отделение был пуст. Александра сосредоточенно прошла вперед, косясь по сторонам. Не самое удачное время для посещения, конечно: идет обход и процедуры, все-таки сейчас уже 11 часов. Все сестры и врачи заняты, в коридоре ни одного белого халата, только изредка ковыляют какие-то согнутые бедолаги в тренировочных костюмах или больничных халатах и пижамах. Так, но это отделение явно для выздоравливающих. Вон тот коридор ведет, наверное, в палаты для тяжелых, но туда сейчас не прорваться: стайка молоденьких девушек и парней окружила лысого громилу, больше похожего на мясника, чем на врача-хирурга, и перегородила весь коридор.

Студенты-практиканты! Вот бы в чью компанию затесаться, этим беззаботным пташкам все прощается, куда бы они ни сунули свой нос. Но вряд ли она сойдет за студентку, года не те.

Позади зацокали каблучки, и Александра с безразличным видом отвернулась к окну, пропуская деловитую медсестру. Как назло, та застряла у стеллажа с какими-то папками, шуршала бумагами. Александра как пришитая стояла у окна, боясь оглянуться, и от нечего делать глазела вниз.

Окно выходило на широкое больничное крыльцо и подъезд. Подкатил «Фольксваген» с надписью «Интенсивная терапия», открылась дверца, выскочил высокий парень в белом халате и побежал к двери.

Александра нахмурилась. Парень был очень похож на Влада. А что, вполне возможно. Сегодня понедельник, как раз Влад дежурит.

Прижалась лбом к стеклу и увидела того же парня, который вернулся, толкая перед собой кресло-каталку. С помощью фельдшерицы выгрузил из салона рыхлого дядьку, посадил, и все трое скрылись в здании.

Точно, Влад!

Александра выскочила на лестничную площадку. Лифт был занят, и она побежала вниз по лестнице. К сожалению, первый этаж сначала проскочила, спустилась в подвал, и прошло какое-то время, прежде чем поняла ошибку. Наконец поднялась в приемный покой.

Так. У столика медсестры стоит фельдшерица, дядька озабоченно слушает, как сестра по телефону договаривается о месте в терапии. Влада нет.

Неужели уже уехал?

Александра быстро прошла длинным коридором к двери. Белый халат подействовал и на охранника – слова не сказал, что она идет через служебный ход.

Выглянула – «Фольксваген» на месте; шофер курит, задумчиво пиная шины.

– Извините, а где доктор Рутковский? – спросила Александра, еще не до конца уверенная, что не ошиблась, что видела именно Влада, но кивок шофера рассеял сомнения:

– Да вон там, в приемном покое, с больным.

Торопливо вернулась. Фельдшерица болтает с дежурной медсестрой, толстый дядька скучает в своей каталке.

– Скажите, куда пошел доктор, который вас привез? – спросила Александра, стараясь говорить спокойно и совершенно не понимая, почему ее так трясет.

– Только что на лифте уехал, – буркнул дяденька, не повернув головы.

Побежала к лифту.

Занято. На табло над дверью светится цифра 4.

В чем дело? Что с ней? Почему так заходится сердце?

На четвертом этаже хирургическое отделение. Ну и что? Еще не факт, что Влад поехал именно в хирургию! В конце концов, он вполне мог отправиться навестить Гелия. Нервное отделение на третьем. А лифт стоит и стоит на четвертом!

Александра снова и снова нажимала на кнопку.

– Что, опять сломался? – сердито спросил кто-то рядом. – Ну, этот четвертый этаж просто заколдованный какой-то! Придется пешком идти.

Александра метнулась к лестнице.

Бегом, скорее!

Бежала и уговаривала себя, что зря, зря все это, мало ли какие дела могут быть у Влада в хирургическом отделении?

И еще быстрее заработала ногами, подгоняемая волнами безрассудного страха, не чувствуя, что дыхание комом становится в горле.

Главный коридор… боковой… в конце мелькнула высокая фигура, белый халат, а какого цвета волосы, не разглядеть – далеко. Человек вошел в какую-то палату, заботливо прикрыв за собой дверь.

Александра понеслась по коридору, моля бога, чтобы никто не вышел, не попытался задержать.

Вот эта дверь! Рванула ее – и замерла на пороге.

Палата на двоих. У окна под капельницей лежит какой-то седобородый человек. Ближе к двери – тоже под капельницей – Ростислав, бледный, непохожий на себя, но Александра ни минуты не сомневалась, что видит именно его.