Обнаженный любовник

– Вы пьете уксус с чаем? – Он взял бутылку и осмотрел этикетку. – Странные вкусовые предпочтения.

– Я уберу.

Когда она подошла забрать у него бутылочку, он ее не отпустил.

– Поговори со мной, Мэй. Я знаю, что не нравлюсь тебе, и ты, черт возьми, бесишься, что я здесь ошиваюсь. Но тот парень с ирокезом прав. Я обязан тебе жизнью… я, может, и кусок дерьма, но у меня есть кодекс чести. Кроме того, ты только что убедилась, насколько я полезен в бою, разве нет?

Теперь он ослабил хватку. Однако не перестал смотреть на нее.

Так что, когда Мэй отвернулась и поставила уксус обратно в шкаф, она почувствовала на себе его взгляд.

– Я обещаю быть хорошим, – тихо сказал он. Затем усмехнулся. – Хорошо, я обещаю стать лучше. И на более продолжительное время.

Прислонившись к столешнице, Мэй обдумывала варианты. И пункта «выставить Сэвиджа за порог» там не было… и не только потому, что она не могла сама оттолкать его к двери.

Сдаваясь, она вернулась к стулу. Положив руки на столешницу, Мэй сцепила пальцы и глубоко вздохнула.

– Что бы там ни было, – сказал он, – я тебе поверю.

– Звучит очень странно.

Она взглянула на него. Сэвидж сидел, его огромное тело заполнило собой стул, стол... весь коттедж. Тем не менее, он был неподвижен и молчал. Готов выслушать ее.

– Но это – чистое безумие. – Мэй покачала головой. – Реальное сумасшествие.

– Жизнь безумна. Глупо считать иначе.

– Твои предположения, что это была за тень снаружи?

– Расскажи мне о Книге. У меня такое чувство, что это сразу даст ответ на твой вопрос… и ты в это тоже веришь, не так ли?

– Прекрати читать мои мысли.

– Я не читаю мысли. – Он отхлебнул из чашки. – Это интуиция.

– Разве интуиция не про женщин?

– Сколько сексизма в традиционных сексуальных ролях.

Мэй не хотела смеяться. Поэтому просто прикрыла рот рукой, чтобы заглушить звук и скрыть выражение лица.

– Тебе следует делать это чаще, – мягко сказал он.

Покраснев, Мэй убрала с лица непослушные волосы. Забавно. Несмотря на то, что ее одежда была в порядке, а волосы все еще собраны в хвост, она чувствовала себя совершенно растрепанной. Как будто кто–то засунул ее в аэродинамическую трубу.

– В последнее время у меня мало причин для смеха, – услышала она себя.

– Поговори со мной.

Взгляд Мэй упал на пустое серебряное блюдо, где не было ничего, кроме остатков ее крови и других ингредиентов для заклинания.

– В последнее время я потеряла много близких. И не собираюсь терять еще одного.

– Кто умер? Или умирает? – Когда она не ответила, он пожал плечами. – Дай угадаю. Молитвы не работают… или же тебе кажется, что они не доходят до адресата. Значит, ты решила взять дело в свои руки.

– Ты веришь в магию?

Когда он не ответил, Мэй посмотрела на него. Сэвидж смотрел на нее с отстраненным выражением лица.

– Собственно говоря, да, верю, – тихо сказал он.

Мэй пришлось отвернуться… когда вторая волна румянца поднялась по горлу и бросилась ей в лицо. Но наверняка она неправильно... все... трактовала. Мужчина вроде него? Он скорее обратит внимание на одну из тех женщин или девушек из бойцовского клуба, тех, кто стоял в очереди у гаража, фигуристых, в одежде, выставляющей напоказ все активы.

– Что бы ты сделал, чтобы спасти жизнь любимого человека? – она заставила себя вернуться на правильный путь.

Без колебаний:

– Я бы убил. Кого угодно.

Мэй посмотрела на его куртку, гадая, что скрывалось под ней.

– Я верю. Но я не говорю о защите. Что, если бы ты мог... заставить их снова жить? Что, если бы у вас была возможность вернуть их, изменить судьбу, взять все в свои руки. Взять под контроль неправильный результат.

Последовала долгая пауза, а затем он отвел взгляд.

– Ты говоришь о воскрешении.

– Видишь, – сказала она. – Я же говорила, это безумие.

– Это не безумие. – Его обсидиановый взгляд вернулся к ней. – Невероятно – может быть, но не безумно.

– Разве это не одно и то же?

– О чем именно мы сейчас говорим, Мэй.

Прошло некоторое время, прежде чем она смогла ответить, прежде чем она смогла подобрать правильные слова. А потом она солгала.

– Талла – все, что у меня осталось. Она подходит к концу своей жизни. Я не могу позволить ей умереть. Я просто... Ты должен понять. У меня нет никого в этом мире, и я не хочу потерять и ее тоже.

Мэй снова вскочила со стула. Учитывая, что убирать со стола было нечего, ею двигало только беспокойство, и она потянулась к серебряному блюду, подошла к раковине и сполоснула его.

– Иногда приходится отпускать людей, – мягко сказал Сэвидж.

Она оглянулась на него.

– Ну, я не хочу.

– И ты думаешь, что эта Книга – решение. Что Талла будет жить вечно после того, как ты сделаешь что? Помашешь волшебной палочкой над ее головой?

– Не смешно.

– А я и не шучу. Что в Книге?

Поскольку у Мэй не было четкого ответа на этот вопрос, ее план казался непрочным и шатким как карточный домик.

– Она скажет мне, что делать. Чтобы спасти ее.

– Заклинания, да. – Сэвидж сделал еще глоток из кружки. – Боже, я не слышал о таком дерьме со времен Старого Света. А что касается бессмертия, будь осторожна в своих желаниях. Порой ты реально можешь получить то, о чем просишь.

– Точно. Я не хочу, чтобы она умерла, и она будет жить.

– Никто не должен жить вечно.

– Мне наплевать.

Он хохотнул.

– Знаешь, я очень уважаю твою высокомерную агрессию. И раз уж заговорили об этом, то как ты собираешься найти Книгу?

Сняв кухонное полотенце с ручки плиты, Мэй вытерла серебряное блюдо.

– Мы уже сделали то, что ты должен был сделать.

– Что именно? – Он поднял указательный палец. – Подожди, дай угадаю. Отправилась на кулачные бои и, чтобы принести кровавую жертву, попыталась убить парня, отвлекая его в важный момент? Отличный план, он перкрасно сработал.