Обними меня на рассвете

— Со мной все будет в порядке. Конечно, Шок сказал тебе об этом.

И он просто должен доверять Шоку? Лукан провел рукой по лицу.

— Да. Но Анка, после всего, что случилось, ты просишь меня просто… поверить ему?

Анка помолчала, ее светлые кудри покачивались на груди, все еще плотно обтянутой футболкой.

— Нет. Я прошу тебя поверить мне. И верить в то, что я знаю, что буду совершенно здорова, чтобы сражаться. Ты хочешь, чтобы я доверяла тебе, но ты должен сделать то же самое в ответ. Если ты не можешь поверить, что я говорю правду… — она моргнула, глядя на него с таким сожалением в глазах, что его сердце дрогнуло.

— Я люблю тебя, но, может быть, это и к лучшему, что я не ответила на Зов.

****

Брэм позвал всех обратно в столовую, чтобы ждать Матиаса, чтобы они могли якобы поделиться с ним. Анка ерзала в своем кресле. Лукан сидел рядом с ней молча, хмуро смотря на своего бывшего лучшего друга, прежде чем переключить молчаливый хмурый взгляд на нее. Очевидно, ему не понравилось то, что она сказала ранее, но она не могла взять слова обратно. Она не стала бы, даже если бы могла. Она слишком много задолжала Шоку, и Лукан должен был это понять. Если он не… Боже, она не могла снова оказаться между ними, чтобы быть вынужденной выбирать. Это слишком больно.

Чем больше Брэм говорил, Анка не слушала его, как следовало, — тем больше Шок выглядел готовым переползти через стол и придушить его. На самом деле, Шок и Лукан могли не соглашаться во многом, но было ясно, что они оба яростно ненавидели настойчивое требование Брэма, чтобы Матиас пошел с ними к месту, где Мерлин спрятал зелье Морганны. Но Брэм отмахнулся от них. Без Матиаса не было никакой возможности узнать, осталось ли зелье на своем месте.

Лукан повернулся к ней во время затишья в разговоре за столом:

— Ты действительно готова сражаться сегодня?

— Конечно.

Она нервничала, но не хотела обременять его этим. Но она уже полностью оправилась от нескольких минут потрясения.

— Анка… — Предупреждение в его голосе не могло быть ошибочным. — Не ври мне.

Честность. Правильно. Она не могла этого забыть.

— Я очень волнуюсь. Каждый раз, когда Матиас приближается ко мне, я покрываюсь холодным потом и замираю. Боюсь, я не вспомню свою роль вовремя. Или что он поймет, что может воспользоваться моим испугом. Я не хочу быть слабым звеном.

— Я буду там вместе с тобой. Я не позволю тебе споткнуться.

— Я бы отдал за тебя жизнь, Анка. — Голос Шока прозвучал тихим рокотом с другого конца стола. Очевидно, ему было наплевать, кто его услышит. — И ты это знаешь.

Она одарила их обоих улыбками, которыми хотела подбодрить. Она действительно чувствовала себя намного лучше, зная, что они будут рядом. Но она также знала, что должна твердо стоять на ногах и не позволять Матиасу запугивать себя. Она не будет той, кто нанесет ему удары, как только он обманет их, но она должна сыграть свою роль. Этого должно быть достаточно. Лукан и остальные выполнят план, и если он пройдет без сучка и задоринки, они избавят магический мир от его худших злодеев и смогут жить безопасно и счастливо до конца своих дней.

— Есть еще вопросы по поводу плана? — требовательно спросил Брэм.

Никто не произнес ни слова.

— Идеально. Все ли помнят, что нужно делать…

По комнате пронесся леденящий душу магический звон. Анка ахнула. Она точно знала, кому тот принадлежит.

— Матиас? — спросила Сабэль.

Брэм скривился:

— Слишком рано. Почему?

Хороший вопрос. Она посмотрела на Шока, который только пожал плечами.

— Разве ты не можешь читать его мысли? — потребовал ответа Лукан.

— Не без его ведома. Он эксперт. Есть последствия.

Другими словами, Шок будет разоблачен как сторонник Братства? Анка нахмурилась, в кои-то веки пожалев, что сама не может читать мысли Шока. Он посвятил ее в большинство своих самых сокровенных тайн… но кое-что сохранил для себя.

Услышав ее мысли, он приподнял бровь над темными очками, но не сказал ни слова.

С проклятием отодвинув стул, Брэм поднялся, чтобы впустить Матиаса. Анке хотелось наброситься на этого бессовестного ублюдка, царапаться, кричать и бить его голыми руками, пока он не превратится в кровавое месиво. Ее гнев на его жестокость никуда не делся, и она не знала, как остановить кипение жгучей кислоты в своей душе, как смотреть вперед, а не назад. Малыш в ее животе родится уже через несколько месяцев. Беременность еще не вызывала у нее тошноты или толчков в животе, чтобы служить физическим напоминанием о ее «хрупком» состоянии. Но Матиас и ее жажда мести были прямо здесь, прямо сейчас. Она чувствовала, как это сильно стучит у нее внутри.

Лукан погладил ее по руке, поглаживание успокаивало.

— Расслабься. Не позволяй ему знать, что он беспокоит тебя, иначе он будет использовать это только для того, чтобы проникнуть под кожу.

— Я ничего не могу поделать, — прошептала она. — Я хочу убить его!

— Думаешь, я не хочу? — бросил он. — Я бы с удовольствием отрезал ему яйца, засунул их в глотку и смотрел, как он медленно задыхается. Но время придет. Ты не останешься неотмщенной. Доверься мне.

Брэм вернулся с Матиасом, и Анке захотелось смахнуть вкрадчивую улыбку с его обманчиво красивого лица. Он весело помахал всем собравшимся, явно забавляясь, когда каждый женатый мужчина притягивал свою пару чуть ближе, включая Лукана.

Матиас послал вопросительный взгляд в сторону Шока:

— Странно встретить тебя здесь.

— Представь себе, — сказал Шок.

Затем взгляд Матиаса остановился на Анке, следуя затем за руками Лукана, обнимающими ее.

— Вижу, вас можно поздравить. У тебя с МакТавишем будет ребенок. Разве это не счастье?

Анка ощетинилась. У Матиаса в рукаве была припрятана какая-то хитрость. Он всегда так делал.

— Ты сегодня рано, — сказал Брэм.

— Понимаешь, я хотел бы узнать немного больше о нашей сегодняшней миссии, прежде чем мы пойдем.

— Мы собираемся забрать зелье. Я подозреваю, что Морганна наблюдает за этим местом, ожидая, когда мы начнем действовать. Теперь у нас есть все необходимые элементы, так что мы отправимся туда вместе. Я приведу Маррока, Кейдена, Айса, Сабэль и Лукана для подкрепления. Они будут следить за нами, пока мы будем доставать зелье.

— Сабэль? — Матиас перевел взгляд на Айса. — Значит, ты учишь свою пару драться? Она такая хрупкая. Ты не боишься, что ее легко сломать?

Хмурый взгляд Айса кричал, что он готов переползти через стол и оторвать голову злому волшебнику.

— Я верну ее, будь уверен.

— У меня будут наготове Анарки.

Матиас улыбнулся, как будто знал, что это не дает никакого утешения, и ему это нравилось.

— Как только достанем зелье, мы должны убедиться, что Морганна его выпьет. Мы понятия не имеем, когда и где она будет, — солгал Брэм. — Но когда мы найдем ее, нам придется сделать все, что в наших силах, чтобы загнать его ей в глотку.

Никто и словом не обмолвился ни о видении Брэма, ни о Морганне, ожидавшей их на месте.