Обними меня на рассвете

Но в нем не было той ненависти, которая поддерживала его слова раньше.

— Да пошёл ты, — проворчал Шок.

— Подожди, — возразил Брэм достаточно громко, чтобы снова привлечь всеобщее внимание. — Если Фелиция будет там, никто из нас тоже не сможет использовать магию. Я не знаю, хорошая ли это идея.

Анка отстранилась от Лукана и повернулась к Брэму.

— Вот в чем дилемма. Мы должны дать Фелиции ускоренный курс по доверию ко всем нам. Без этого план не сработает. И мы должны действовать быстро. Морганна не собирается долго ждать, чтобы найти меня. Еще день или два, в лучшем случае, а потом… боюсь, нас ждет война.

****

Лукан прижал к лицу влажное полотенце и попытался успокоиться. Герцог и Маррок отвели в сторону человеческих дам, Сидни и Кари, чтобы обучить их самообороне. Оливия работала в углу с книгой заклинаний, лихорадочно читая, чтобы понять более продвинутую магию. Все они прекрасно справлялись. На этом хорошие новости закончились.

Фелиция сидела, свернувшись калачиком у дальней стены, закрыв глаза и явно сосредоточившись, пока он, Шок, Анка, Кейден, Айс, Сабэль, близнецы и Брэм по очереди пытались использовать свою магию. Рейден настоял на том, чтобы Табита отсидела битву, учитывая ее скорые роды. Они все согласились.

Бедная Неприкасаемая выглядела маленькой с коленями, прижатыми к груди, и ее миниатюрное тело казалось угнетенным среди такого количества воинов. Фелиция позволила ведьмам преодолеть барьер доверия в течение часа. Анка и Сабэль умудрялись включать и выключать свет, колдовать над предметами и легко использовать магические защитные заклинания. Анка даже проявила немного своей озорной стороны и вырастила толстый пол из бермудской травы внутри бального зала Брэма, в комплекте с насекомыми. Как и следовало ожидать, Брэм запротестовал. Но ему никак не удавалось волшебным образом заставить неуместную фауну исчезнуть и восстановить деревянный пол.

Время было на исходе. Они занимались этим уже почти сутки, останавливаясь лишь ненадолго, чтобы поесть и поспать несколько часов. Несмотря на разочарование, все волшебники продолжали свои попытки. Лукан подавил желание крикнуть Фелиции, что он никогда не причинит ей вреда. Шок вообще не сдерживался. Кейден отвлекся с помощью висящей боксерской груши. Айс присоединился к нему. Даже Брэм начал терять самообладание.

— Какого хрена мы будем делать, если ничего не получится? — спросил Шок.

Лукан колебался. Он понятия не имел, почему этот придурок разговаривает с ним.

— О, закопай уже этот гребаный топор войны. — Голос Шока звучал как нечто среднее где-то между усталостью и раздражением. — Ты получил женщину. Я свободен. Теперь мы все можем срать единорогами и радугой и быть счастливыми.

— Звучит забавно.

Но он все еще не понимал, почему Шок его о чем-то спрашивает.

— Честно? Айс будет ненавидеть меня вечно, и это не будет для меня потерей. Брэм чертовски раздражает меня. Твой брат… — он пожал плечами. — Я совсем не знаю этого мерзавца. Похоже, он сильно взвинчен. Близнецы ушли в свой собственный мир. Если бы они не были родственниками, я бы подумал, что у них романтическая связь. Значит, остаешься ты.

Обычно Шок вообще не хотел разговаривать, но Лукан решил, что может немного подыграть ему.

— Кейден, Айс! Перестаньте колотить эту чертову грушу и посмотрите, не нужно ли что-нибудь Фелиции. Расслабляющего.

Он отошел в дальний конец комнаты, и неожиданно за ним последовал Шок. Анка хмуро наблюдала за ним, но он остановил ее, подняв руку. На этот раз она прислушалась.

— Значит, ты больше не испытываешь ко мне ненависти. Прекрасно. Это все?

— О, я бы так не сказал. Но Анка всегда будет важна для меня, даже если она любит тебя по какой-то непонятной мне причине. Если мне придется быть милым с тобой, чтобы увидеть ее, я это сделаю.

— Но она не пара твоего сердца.

— Видимо, нет. — Он оглядел комнату, глядя куда угодно, только не на Лукана, как будто весь этот разговор был слишком неудобным. — Я уже несколько дней как трезвый. Новая ясность и все такое дерьмо.

— Просвети меня, и я буду более склонен позволить тебе время от времени видеться с Анкой.

Шок нахмурился:

— О Боже, ты из тех типов, которые хотят, чтобы парень вывернул себя наизнанку? Опра в одежде волшебника? Блять. Ладно. Что ты хочешь знать?

— Почему ты зациклился на Анке?

— Превосходно. Это очень простой вопрос, на который нужно ответить, чертов идиот. — Он покачал головой. — Она очень красивая. И она действительно порядочная. Добрая. Я знаю ее почти всю свою жизнь. Она хранит секреты. Она очень преданная.

— Но у тебя никогда не было к ней инстинкта спаривания. Ты не взывал к ней, пока я не заинтересовался. Когда ты боялся, что потеряешь ее, вот тогда ты и действовал.

— Благодарю вас, доктор Фрейд. Я почти уверен, что все эти брачные инстинкты — чепуха, поэтому я выбрал ведьму, которую, как мне казалось, смогу терпеть всю оставшуюся жизнь. В моих глазах она все еще женщина, стоящая выше всех остальных. И да, несколько месяцев, чтобы утереть тебе нос тем, что Анка спала в моей постели, было весело. Особенно мне нравилось читать твои мучительные мысли.

Лукан напрягся. Как раз в тот момент, когда он подумал, что Шок не был полным придурком, он сказал что-то, чтобы доказать, что Лукан ошибается.

— Иди, мать твою, напейся и оставь меня в покое.

Он двинулся вперед, чтобы пройти мимо Шока и возобновить работу. Все равно нет времени на эту дурацкую болтовню.

Шок схватил его за руку:

— Я залез в бутылку только потому, что устал читать мысли Анки каждый раз, когда мы трахались. Она думала только о тебе. И единственный раз, когда я мог отвлечься от ее мыслей, это когда я был пьян в стельку. Счастлив?

Недоверчивость скользнула сквозь Лукана.

— Что?

— Если ты не слышал этого в первый раз, глухой болван, то я не буду повторять.

Шок только что признал, более или менее, что он все это время знал, что Анка хочет свою бывшую пару. Что он никогда по-настоящему не любил ее больше, чем друг. Небо падает?

— Нет, зайка, не падает. — Шок испустил раздраженный вздох: — Мне она нравится, и я подумал, почему дурак с привилегиями должен получить девчонку?

Так Анка была достойным призом. Он хотел, чтобы она выровняла поле между ними двумя. Он хотел победить не потому, что любил девушку, а потому, что ненавидел проигрывать. Ошеломление не могло скрыть реакцию Лукана.

Лукан посмотрел на Шока для подтверждения. Волшебник только покачал головой:

— Да пошел ты, тупица.

Из этих слов Лукан понял, что был прав.

Шок развернулся и направился обратно к Фелиции и другим воинам. Лукан остановил его:

— Ты можешь видеть Анку. Она заботится о тебе. Я никогда не отниму у нее то, что делает ее счастливой. Ты никогда не будешь угрожать ее безопасности.

И Лукан знал, что, как только они с Анкой соединятся, она больше никогда не сможет прикоснуться к Шоку.