Обноженный
Шрифт:
В «Святой Руси» есть два исключения.
Судебные издержки и штрафы платятся сразу. Поэтому племянники покойного кречетника не кинулись бегом в суд — отбивать Аннушкину усадьбу, а сперва собрали и продали урожай.
Второе: мыты. Купцы идут и платят, торгуют и платят. Грубо говоря — круглый год.
Ростик, со своей Уставной грамотой, отменил косвенные налоги. Серебро купцов превращается в серебро местных жителей. Которые и платят в казну подать. Платят по обычаю, как платят все остальные — с рала, «с рыла», с дыма, с нивы — к Юрьеву дню.
Основная масса лодейных караванов
Так, быстренько в уме прикинули. Сложный процент, двукратный оборот… 600 гривен навара по процентам! Это если только работать с первой половиной! Типа: половина от годовой княжеской подати в 1000 гривен от Вержавской волости — готова уже в мае. Это — оценка самой нижней границы.
Понятно, что серебро сыпется и в другие месяцы. И не только весной-летом-осенью — зимой по этому же пути идут гужевые обозы, останавливаются в тех же погостах, тоже платят за постой. С другой стороны, два месяца в году вообще никто не ходит — ледоход и ледостав.
По географии получается очень удобно: от Выборга до Одессы даже тяжёлому драккару — три месяца хода. Отсюда, из середины пути, за три месяца можно сходить на любой край и вернуться.
Факеншит! Как мне это знакомо! По моей Демократической России. Начальник берёт казённые деньги и «прокручивает». Сам капитал — казённый, проценты — его личные.
Ой! Что-то из меня, кажется, А. Блок полез… В обработке:
«Я — попадун! Мне сразу внятно всё! И острый русский нож, и тайна серебра движенья!».Княжий кравчий Афанасий — лопух! Посельщина-деревеньщина-двоещина! Не жил кравчий при демократиях, не знает он воровства-махинаций! Нюх — есть, а навыка, опыта, привычки — нет. А вот я…! С восьмивековым опытом всего прогрессивного человечества…! И четвертьвековым — российской демократии…!
Стоп. «А воровство-то где?».
«Уставная грамотка» фиксирует суммы платежей, но не даты. Поэтому платежи «по обычаю» — законно. А порядок взыскания с конечных налогоплательщиков — не прописан. Похоже, в Вержевлянах Великих чуть сдвинули сроки взыскания налоговых платежей.
Схема понятна: купец работнику на волоке — заплатил, погостный боярин тут же у крестьянина серебрушку — забрал. Во избежание и для пересечения возможных будущих… негораздов. Типа: рожь погорела, овсы не уродились…
— А прикуплю-ка я хлебушка…
— А подать?
— Дык… нет же ж ничего! Не помирать же с голоду!
Мужичка с волока за неуплату не сильно похолопишь, гречникам за недоимку не продашь — работать-то кому-то надо.
Похоже на налоговые законы моего времени: «удержание у источника дохода».
Дальше боярин гонит серебро в Вержавск посаднику. Посадник денежку крутит, а потом отправляет подать князю. К Новому Году. Сумма сходиться — криминала нет.
Не-не-не! Так дело не пойдёт! У меня чёткая задача — доказать
воровство посадника. Иначе — епископский суд, усадьбу отберут, нам с Акимом… так взыщут. Думай, Ванька, думай! «Где казна — там и вор»… Русская народная мудрость… Народ у нас мудрый… Воровство — должно быть…Ага! Факеншит! Да всё ж просто! Риски!
Серебро, в скрыне лёжа, само собой прирастать не будет. Это ж не бамбук! Посадник даёт его в рост. Аффилированного банка, как было в Демократической России, через который губернатор прокачивает федеральные трансферты — у него нет. Посадник даёт серебро купцам. А они… могут и не вернуть. По разным причинам, включая уважительные. По которым «Русская Правда» долг списывает. Но там — долги частных лиц друг другу. А тут Вержавский посадник рискует казёнными средствами. Без разрешения вышестоящей инстанции.
Нет, фигня. С этим к Афоне возвращаться без толку: превышение должностных полномочий без отягчающих обстоятельств… ну, пожурят дядю. Ещё и в долю войдут. А я войду в епископскую тюрьму. До морковкиного заговения…
— Эй, кормщик!
— Ась? Чего?! Госс-поди, царица небесная! Да что ж тебе, неуёмному, никак не спиться!
— Ты лучше скажи: эта речка, Жереспея, она длинная?
— Святые угодники! Истину люди глаголят: «Зверь Лютый» — ни отдыху, ни покою. Ну что ж ты людям спать не даёшь! Что ж ты всё теребишь да беспокоишь! Длинная она, длинная! Сто вёрст. Спи.
— Сто вёрст… С гаком?
— Нет! Без гака! Спи!!!
Мысль — правильная. Но зачем же так кричать?
Глава 259
Сто вёрст без гака этой Жереспеи. Потом — чуток самой Каспли. У устья Гобзы местечко бойкое — Поречье. Княжеский погост во всей красе: туда — нельзя, сюда — нельзя, каждый шаг — серебрушка. Но сервис — на высоте.
— Банька…? — Протоплена. — Щи? — Готовые. — А вот девку бы…? — Беленькую? Чёрненькую? — А…? — Развлечься? Завтра по утру татя пойманного кнутом бить будут. За вход — куна с рыла. Извиняюсь — с гостя.
Ну что за милейшие люди!
Моим «мужам добрым» не до развлечений — попадали с устатку. По-засыпали и во сне зубами скрипят, стонут.
А вот мне не спиться. Генная моя, факен её шитом, модифицированность! Хитроумность моя, разъедрить её, злоеб…чая! Мозги… аж до боли — думают! Ощущение — будто зубы по граниту сползают. Ну вот же! Всё ж понял! Одно не понял — чего делать-то?! Как уелбантурить Вержавского посадника, чтобы Афанасий уелбантурил посадника, чтеца, казначея. И чтобы меня Кастрат… не уелбантуривал.
«Когда не знаешь что делать — прочитай инструкцию» — древняя инженерная мудрость. Нету у меня инструкции по подведению святорусских посадников под княжеский суд! Нету!
Однако есть общий принцип: нужна дополнительная информация. Иначе мозги сломаю, молотилка по пустому — в разнос идёт.
— Николай! Ты, никак, заснул с пирогом в зубах. Смотри, подавишься. Ну-ка выйдем-ка на двор.
Во дворе темно, звёзды в высоте перемигиваются. Поречье — спит. И мои люди отдыхают. Но не все. Следом за нами выскальзывает тенью Сухан. Ухватил свою любимую рогатину и затих в тени у ворот.