Обноженный

— Дяденьки! Не надо! Отпустите! Пожалуйста! Страшно! Матушка! Не надо!

«Матушка, матушка, на двор гости едут…». Поздно — уже приехали. Особых эмоций в произносимом не выражалось. Так, регламентный аудио-фон.

Судя по отметкам на икрах — её недавно наказывали розгой. Бессистемно, то есть — «в сердцах», «искренне», «от души». Я сразу обратил внимание на эти синюшные полоски, потому что держащий левую бородатый мужик заворожено разглядывал её так, будто примеривался к куриной ножке — как бы получше укусить.

Второй «держатель», здоровенный седатый уже мужичина, изображая своей, непривычно прямой спиной, столб, с явно видимым усилием поворачивая голову то на возгласы женщины, придерживающей девчонку за плечи и задранный подол, то на шпендрика в красной, заляпанной жиром, рубахе. Шпендрик, согнувшись, не поднимая низко опущенной головы, замедленно суетился между настольных ляжек, пытаясь там, в тени, что-то найти. И ему это удалось:

— Во! Бл… Нашёл. Е… — молотить! Гашник ё…! Сща как завязочку потяну…

Ну, Ванюша, сколь не откладывай, а игру играть придётся. На сцену. Со скандально-жеманной интонацией:

— Ой! Трифоныч! Да ты, никак, остья полюбил! Уже и на хворост залезать начал? А об ёлку потереться не пробовал? И забот меньше — во всяком лесу найдётся. И — расходов никаких.

Я сделал шаг, входя в освещённое светцем пространство. Два платка, один — плотно закрывавший голову и оставляющий в тени лицо, и второй — накинутый на плечи, кисти бахромы которого я скромно теребил в руках, не оставляли никаких сомнений в моей гендерной принадлежности. Попутно они, своими яркими красными узорами на тёмно-коричневом фоне, отвлекали внимание присутствующих от моего лица. И намекали на нижнюю границу ценового коридора предлагаемой услуги.

Шпендрик, несколько покачиваясь, вздёрнул голову и с усилием сфокусировал внимание на платках. Потом на моём лице. Потом — ниже. Потом его повело в сторону, и борьба с Ньютоном и его законом всемирного тяготения — заняла всё внимание.

Мне он не понравился. На полголовы ниже меня ростом, он выглядел существенно старше. Опухшее от трёхдневного пьянства лицо, мутные, с красными прожилками и остановившимся взглядом, глаза. Сальные, слипшиеся в сосульки светло-русые волосы на лбу. Мокрые от слюней губы. Дорогая рубаха с жирными разводами и выдранной застёжкой ворота.

Явная асимметрия лица, особенно — улыбки и ушей, заставляла вспомнить выражения типа: «Синдром функциональной дефицитарности стволовых образований головного мозга (дисгенетический синдром)».

Диагноз логично проявлялся в симптомах: незрелость эмоциональной сферы, при которой эмоции не выполняют функции регуляции поведения и межличностных отношений, аффективный контроль больше ориентированы на витальные потребности и потребность в поддержании стереотипных взаимосвязей с окружающей средой.

Вот есть у него такая витальная потребность: «трахаться» — он этим и занимается. Возник у него стереотип — девок портить, он ему и следует.

Забавно: основными причинами этой группы психических отклонений являются проблемы матери в дородовой период: алкоголь, пищевое отравление, инфицирование, родовая травма, инбридинг… Всё это распространено в «Святой Руси» значительно шире, чем в моё время. Соответственно, процент больных в здешних популяциях — выше. Причём, в силу ряда повсеместно распространённых обычаев, в среде аристократии — концентрация прирождённых психов ещё больше.

Почему никто из попаданцев не пишет, что в каждой благородной компании постоянно наблюдаются персонажи… интересные профессионально психиатрически?

Мда… Непрезентабельный мужичок. В смысле: презентацию «Русский купец 12 века»… я бы на его образе делать не стал — противненько.

Изучаемый «образ», не отрывая остановившегося взгляда от меня, провалился рукой куда-то туда, где было что-то чувствительное у растопыренной девки. Девка взвыла и лягнула ножкой.

Первый держатель, обернувшийся на звук моего голоса и тупо пускавший слюну, не удержал. Верещащая девка попала освободившейся пяткой в лоб купчику, и бедняга резко уменьшил свою потенциальную энергию. В смысле: оказался на полу. Вместе и со своей потенцией, и со своим центром тяжести.

Второй держатель упорно сопел, выворачивая и выкручивая девкину ляжку. И получая в ответ от второй ноги — поток звучных пощёчин. А я подошёл к шевелящемуся на полу купчику.

Обошёл по кругу, так, чтобы встать спиной к свету. Такой… несколько просвечивающий силуэт с раздвинутыми ногами.

Как гласит международная собаководческая мудрость: «Из говна настоящий бульдог не получится, а вот силуэт слепить можно» — слепил.

Теперь озвучку. Чуть откашлялся и, безуспешно пытаясь изобразить глубокое бархатистое контральто, исполнил:

«Ехал на ярмарку ухарь-купец, Ухарь-купец, удалой молодец. В красной рубашке, кудряв и румян, Вышел на улицу весел и пьян».

Начав довольно тягуче, я закончил куплет близко к оригиналу — весьма живенько. Даже с дроботом и вращением. Нормального фуэте я и не пытался, но подол широченной рубахи кокетливо вспузырился.

Поднявшийся на четвереньки купчик глупо водил глазами вслед за мной. Потом изумлённо выдал:

— О! Так ты… эта… ещё и поёшь?!

После чего снова свалился на бок.

Всякий раз в подобной ситуации я испытываю чувство глубокой тревоги и смущения: неужели и я, когда надираюсь, становлюсь такой же мерзкой скотиной? Тупой, наглой, вонючей… К сожалению, даже видеозапись не передаёт всего спектра отвращения, которое вызывает «ужратый персонаж с поползновениями».

Жена как-то сказала:

— Грустно видеть неглупого, в общем-то, мужика в столь скотском состоянии.

Мне — помогло. Другим… по-разному. Вот этому… тут уже клиника. Ну и фиг с ним, работаем по сценарию. «Откатаем своё и хай воно горит!».

«Ехали вержане Из ярмарки домой, да домой, Они остановилися Под яблонькой густой.  Эх, загулял, загулял, загулял Парнишка молодой, молодой. В красной рубашоночке, Хорошенький такой!».

Ну заменил «цыган» на «вержан» — так песня же народная! А я кто?! Раз песня моя, как хочу — так и меняю.

Лёгкий щелчок в лоб поднявшемуся на четвереньки купчику однозначно уточнил принадлежность эпитета «хорошенький» и, заодно, снова перевёл «слушателя романса» в горизонтальное положение. Осталось только «порвать публику» заключительным куплетом: