Оболочка

Несмотря на смысл вопросов, в уставшем голосе не было сарказма, и это радовало. Только затеять ссору сейчас не хватало.

— Ну конечно, — фыркнула Шаса. — Мы против них букашки!

— Мы готовились, — продолжил Таруан, не обращая на неё внимания, — чтобы не упустить момент, когда всё начнётся. И предупредить тех, кто действительно сможет дать отпор.

— А заранее? — не унималась Кира.

— И что бы мы сказали, если понятия не имели, как они решат действовать? Теперь знаем. И у нас есть ты. Ты сможешь рассказать, доказать. Тебе поверят. Ты — благословение Торна. На восточном побережье нас встретят с крыланами. Мы ж не знали, что долинный объявится. Только бы успеть…

— Они нападут в синий день, — прошептала она. — Время есть… четыре дня. Вот только почему именно сейчас? Что им мешало давным-давно показать свою силу? Сарнии и оболочки не нужны, с такими технологиями у них и оружие наверняка есть помощнее ваших луков…

— Откуда ты?

Дэш дёрнулся, сосредоточив на себе все взгляды, а Кира беззвучно открыла и закрыла рот.

— Да ладно, — отмахнулся Таруан, — ты явно появилась в этом теле недавно. Сама же про гладышей говорила, мол, там, откуда ты… Другой мир? О таких упоминается в древних свитках. Раньше, когда знающие ещё ходили по свету вместе с бардами, нам рассказывали о легендах прошлого…

Он уже не в первый раз упоминал об этом «раньше», и Кира вдруг задумалась: а сколько же серебряному лет? Выглядел он не старше земных сорока, хотя с этими шрамами точно и не скажешь. А значит, ему может быть как те же сорок, так и все восемьдесят.

Она уже примерно понимала, как взрослеют и стареют эсарни и элорги: сначала лет до семнадцати кажутся детьми, потом года за три добираются до пика своей физической формы и будто застывают в этом состоянии — кто на несколько десятилетий, кто на целый век. А дальше начинается угасание.

Джайл Рада в свои двести считался долгожителем, но в целом, многие спокойно дотягивали и до ста восьмидесяти, и до ста девяноста. Кира встречала пятидесятилетнюю женщину, которой на Земле не продали бы алкоголь, и знала, что её собственному новому телу совсем чуть-чуть за двадцать. Пустышек передают хозяевам как раз после «пика развития».

Можно сказать, омолодилась — минимум на восемь лет.

Но эверты…

Об эвертах она практически ничего не знала. Да и отличались они не только от обитателей других континентов, но и друг от друга. Взять хоть Дэшшила и Таруана — небо и земля.

— И там говорится, — продолжил последний, — что миры не забирают чуждого навсегда. Значит, тебя либо притянуло на время, чтоб помочь, либо ты вернулась домой, чтобы остаться.

В первые дни своего пребывания здесь, Кира бы убила за эти древние свитки. За ответы на вопросы, зачем и почему именно она… Но теперь на острова её тянуло с совсем иной целью: понять, как оболочка ожила, и что ей теперь делать.

— К чему ты всё это? — пробормотала Кира.

— К тому, что ты ещё плохо знакома с нашим миром, — ответил Таруан.

— Я знаю, что Сарния впереди планеты всей. Она основа. В руках эсарни власть…

Э-мир чем-то напоминал Землю начала двадцатого века.

Самоходный транспорт, пусть и магический, а не колёсный. Высотные здания, правда, материалы совсем иные, много стекла или чего-то очень на него похожего. Электричество, канализация, элементарные бытовые приборы.

Вот только та же Сарния из-за пристрастия к монохрому казалась до отвращения чистой, почти стерильной, будто сошла со страниц романа-антиутопии. Передвигаясь по вылизанным улицам в коробе, Кира то и дело думала: «Большой брат следит за тобой». На материке не осталось ни единой деревни, хотя когда-то, судя по книгам, их было немало.

Вероятно, у эвертов по ту сторону Цветущих гор творилось нечто подобное.

Лорния же с удовольствием пользовалась благами цивилизации, но и от прошлого не отказывалась. Дети искусства, элорги жили чувствами, а потому в их городах вполне можно было встретить бродячего барда, вещающего о временах до Раскола, или наткнуться на старый деревянный домишко, который просто рука не поднялась снести или облагородить.

Свободные земли на фоне всего этого казались дикими африканскими племенами или какими-нибудь амишами, отказавшимися от телефона и интернета и укатившими в лес на телеге.

Как они вообще смогли противостоять городам, да ещё и победить?

— Нет, — покачал головой Таруан, возвращая Киру к реальности. — Основа — острова. Наши защитники и тюремщики. Помощники и стражи. После Раскола мы могли продолжить вражду Сестёр, но Торн неспроста создал гильдии. Парящие хранят нас не только от чудовищ, но и друг от друга. Видящие помогают эсарни с магией не просто так, а потому что там развита наука, и плодами их совместных трудов пользуются все материки. Знающие беспрестанно глядят в будущее и не позволят Сарнии создать оружие, способное развязать новую войну. А если вдруг они увидят угрозу, то разящие накажут виновного без промедления. Эсарни на поводке, как и все мы.

— Но они всё же смогли навредить, и знающие не углядели.

— Потому что они нашли обходной путь. Не нападали напрямую, а воспользовались привычкой эвертов решать проблемы силой. Стравили нас, снабжая города всё новыми и новыми изобретениями, вроде бы неопасными, и тем самым всё дальше отдаляя их от свободных земель. Острова не вмешиваются в конфликты внутри материка. Вот эсарни и ждали, пока мы тут передерёмся и сами себя уничтожим.

Кира повернулась к Дэшшилу в поисках подтверждения, но он всё так же молчал, уставившись в землю. Он вообще ни разу не взглянул на неё после исцеления, даже когда усаживал на крылана…

— А как же Лорния?

— Лорния пока ничем им не мешает. Ещё и развлекает своим творчеством. Вот разобрались бы с нами, тогда бы и на те земли позарились.

Пламя костра взметнулось от новой порции синего порошка, выбросив в воздух сноп искр, и Кира вздрогнула.

— Теперь они привлекли к делу пустышек… чтобы знающие не смогли предвидеть, — прошептала она.

— Наверное, выжали из видящих всё до капли, — буркнула Шаса, — и острова стали не нужны. Теперь они только мешают захватить власть.

— Или эсарни узнали нечто, что нам пока неведомо, — добавил Таруан. — Ведь не могли же старейшины и инши слепо поверить их обещаниям, дескать, потопим воспитанников Торна — и магия вернётся. На чём-то их убеждённость держится…

Повисло напряжённое молчание.

Кира гипнотизировала огонь, лишь бы вновь не посмотреть на Дэшшила. Его отстранённость угнетала. Неужели его настолько отвратила проявленная целительская сила? Или выглядело срастание костей не очень приятно? Вон, даже сел демонстративно в стороне, словно не хотел ненароком соприкоснуться с Кирой.