Оболочка
Шрифт:
Кира попыталась перевести расстояние в привычные километры, но мозг оказался неспособен на простейшее умножение.
В общем, недалеко до воды.
Они обязательно успеют.
А там ждёт подмога с крыланами — так сказал Ши. Не на аскале же он собирался над морем лететь.
Дэшшил уже сейчас мог поднять их в воздух, но Кира знала, что он не станет. Не бросит лесных. И откуда только взялась эта уверенность… Возможно, из утренних откровений.
«Дура-дура-дура. Не время. Не место. Лучше делом займись».
Да, делом.
Нужно было учиться управлять силой и начинать приносить пользу,
Зажмурившись, Кира уже привычно обратилась к внутреннему зрению и потянулась к сияющему полотну, но нити никак не давались в руки. Мешала тряска, мешал ветер, даже рык бегущих рядом аскалов действовал на нервы. Не давал сосредоточиться, путал мысли.
А ещё полог Шасы. Он был очень тонким, почти прозрачным, так что явно не спасал от тех, кто наверняка шёл по следу, зато не давал Кире разглядеть, что творится снаружи. Искажал рисунок, будто капли дождя на стекле.
— Сними полог! — крикнула она, не открывая глаз и всё так же прижимаясь щекой к широкой к спине Дэшшила.
Ответа не было, и полог не исчез.
Не услышала? Или заупрямилась?
Как жаль, что мыслесвязь работает только между представителями одного вида. Теперь не наорёшься…
— Снимай! — вновь велела Кира. — От него нет толку!
В следующий миг мутная плёнка, что ограждала их от мира, испарилась.
Словно мыльный пузырь лопнул, и вокруг сразу вспыхнули десятки… нет, сотни мерцающих огоньков.
Живые существа. Все до единого. Каждый, в ком есть хоть капля энергии.
Вот их небольшой отряд. Аскалы, крылан, эверты. И сама Кира, отчего-то сменившая цвет: раньше она видела себя золотистой, а теперь по жилам неслись чернила, кровь и серебро.
Роща давно осталась позади, но и на открытой местности хватало растений и животных. В воздухе и под землёй тоже кипела жизнь, а чуть в стороне лентой струилась река, ослепительная в своём голубом сиянии.
А вот и источник дурных предчувствий. Дальше, гораздо дальше. Настолько далеко, что можно бы было вздохнуть с облегчением, кабы не одно но…
— С ними оболочка! — крикнула Кира.
Что-то в этой группе преследователей ещё было не так, но, что именно, понять не получилось. Её тоже заметили.
Заметили, оценили и решили не дожидаться удара — мощная волна насыщенной золотой энергии просто сбила её с несуществующих ног и вышвырнула обратно в тело.
— Она сильнее… сильнее меня… — прохрипела Кира.
Горло перехватило; глаза слезились и горели огнём.
— Что? — не расслышал Дэш, но она не стала повторять, лишь прижалась к нему ещё теснее, чтобы ни миллиметра свободного пространства между ними не осталось.
А потом мир содрогнулся, и земля под лапами Чешки разверзлась.
На сей раз Кира была не причиной этих разрушений, а целью, и всё равно чувствовала каждый сдвиг дёрна, каждую горсть земли, сорвавшуюся в пропасть, каждый вырванный с корнем куст, будто сама дёргала за нити бытия. Без всякого второго зрения она мысленно отсчитывала оборванные жизни. Мелких, казалось бы, незначительных существ, и всё же… Даже ей, отнюдь не буддистке и не пацифистке, было больно и страшно за каждого.
При первом же толчке Чешка с радостью расправил крылья, словно только
того и ждал, и взмыл ввысь, но спустя несколько сильных взмахов твёрдая рука наездника развернула его обратно. Пока они приближались к месту раскола, Кира сумела в деталях разглядеть окрестности и поразилась распростёршейся внизу картине.Земля кипела и бурлила, точно вода в котле; тут и там вздымались чёрно-зелёные волны, вырывались на поверхность подземные реки, раскалывались на части огромные валуны. И в этом бушующем океане грязи, раздробленных корней и каменных осколков нетронутым оставался лишь один пятачок, на котором, перебирая лапами и время от времени пригибаясь, жались друг к другу три аскала с двумя всадниками.
Наверное, причиной тому высота, но Кира не разглядела на лицах Таруана и Шасы ни намёка на страх или сомнения. Они гордо восседали на мохнатых спинах зверей и смотрели вдаль, ожидая прибытия врага. Собственно, Кира вообще впервые видела лесных эвертов при свете дня и только теперь осознала значение шрамов на их телах и лицах.
Эти будут драться до последней капли крови.
А враг приближался.
Невероятно быстро. Уверенно. Неотвратимо.
И вскоре странность, которую Кира ощутила, когда взглянула на отряд преследователей внутренним зрением, прояснилась.
Они передвигались не на крыланах. И не на аскалах. И даже не на лошадях, коих, впрочем, в этом мире она вообще не встречала.
Не было сияющих огней, бегущей по венам энергии, магии живых сердец.
Под золотыми и серебряными всадниками в чёрной одежде скрипели железными лапами механические звери.
На ум пришла дурацкая ассоциация с детскими заводными игрушками, и с высоты они такими и казались — нелепо квадратными, несерьёзными, хрупкими пластмассками — но сердце знало… знало, что монстры огромны, безжалостны и непобедимы.
Откуда они у городских? А это были именно городские эверты во главе с самим золотым инши Ошедом и его ручной пустышкой. Разве что эсарни создали для союзников, но как сумели обойти предвиденья знающих?
Только если в создании участвовал кто-то из воспитанников Торна…
И это не оболочки. Участие должно было быть непосредственным, важным, глубинным. Таким, что без него не обойтись. Одного присутствия мало.
На островах завёлся предатель? И один ли?
Мысли взбесившимся роем носились в черепной коробке, бились о стенки, наращивали головную боль.
Чешка, прекратив снижение, закружил над местом событий, и в этот миг Ошед, словно что-то почувствовав, взглянул прямо на них. Из-за царившего внизу хаоса он не мог расслышать взмахи крыльев, но теперь…
Лицо инши злобно исказилось, губы зашевелились, выплёвывая слова.
— Они не знали обо мне! — крикнул Дэш через плечо. — Гнались за аскалами. Поблизости нет наездников с крыланами.
И это бы успокоило, если бы внизу, готовясь к схватке, не остались лесные эверты.
Кира уже хотела сказать Дэшшилу, чтобы спускался, и будь что будет, но в следующий миг одновременно произошло сразу несколько событий. Таруан задрал голову и покачал ею из стороны в сторону. Шаса вскинула руку с шатирой и проорала что-то на странном рычащем языке, почти сумев перекричать грохот бурлящей земли. А городская оболочка — та самая женщина, что приходила к Кире в комнату — припала к спине железного зверя, будто лишившись чувств, и в ту же секунду на Чешку обрушился порыв ледяного ветра.