Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море

Ухудшение обстановки в Восточном секторе привлекло к ситуации внимание Ставки.

Начальник Генерального штаба маршал Шапошников от имени Ставки Верховного Главнокомандования направил командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Октябрьскому телеграмму, в которой выражалась тревога по поводу хода боевых действий на фронте под Одессой, где советские войска за последнюю неделю отошли на разных участках на расстояние от 4 до 20 км от линии, указанной в директиве Ставки от 19 августа как основной рубеж обороны.

«Сужение пространства оборонительного района, — указывалось в телеграмме, — чревато опасными последствиями для обороны Одессы. Необходимо: 1.Потребовать от войск большей устойчивости в обороне. 2.Проявлять исключительную настойчивость и до конца использовать людские ресурсы района на пополнение боевых потерь. 3. Не допускать потери оружия бойцами, учитывая затяжной характер боев… При этом всегда иметь в виду затруднения снабжением оружия. 4. Максимально развернуть работы на глубину района, включая территорию города, полностью использовать силы местного населения, средства и возможности Одессы». Военный совет Черноморского флота на сложившуюся ситуацию и телеграмму Ставки отреагировал весьма своеобразно, доведя ее указание до сведения командования оборонительного района в следующей форме: «Вы еще не только можете, а обязаны, — говорилось а директиве Военного совета Черноморского флота, — набрать и послать на передовые позиции до 6–7 тысяч. Возьмите все войска НКВД, милиции, где два писаря, кока, делопроизводителя, кладовщика, казначея и т. д., оставить одного, а где пять — три отправить на фронт. Вы не взяли еще все, что можно взять».

Тем не менее Военный совет флота, не имея значительных людских резервов, направил в Одессу очередной отряд моряков-добровольцев численностью 1600 человек и решил частично компенсировать ситуацию, усугубившуюся с потерей 412-й батареи направлением в Одессу новых эсминцев, вооруженных 130-мм орудиями. Их осколочно-фугасные снаряды при разрыве давали несколько сотен осколков, имевших разлет до 300 м и являлись эффективным средством борьбы с вражеской пехотой, находящейся вне укрытий, какой бы боевой порядок она ни занимала.

Помимо этого, ВС Черноморского флота, после того как один отряд моряков был брошен в бой совсем без винтовок, а другой лишь благодаря вмешательству командира эсминца «Фрунзе» Бобровникова смог избежать этой участи, сообщил в базу, что высылает с ближайшим конвоем 3250 винтовок. «Лишних» винтовок в таком количестве в Севастополе, формировавшем собственные части морской пехоты, тоже не было, и они были доставлены в главную базу флота авиацией.

Войска Восточного сектора уже поддерживало максимальное количество кораблей, которые могла выделить Одесская ВМБ без ущерба для конвоирования и периодической поддержки других секторов, — четыре эсминца и три канлодки. Каждый полк непрерывно поддерживали два корабля, еще один вел огонь по Межлиманью. База и флот к этому времени имели уже достаточно корректировочных постов, чтобы огонь каждого корабля велся только с корректировкой, что значительно повышало его эффективность. Интенсивная огневая поддержка кораблей замедляла наступление противника. Чтобы избежать потерь от огня морской артиллерии, румыны вынуждены были активно применять ночные атаки. Но в ночное время снижалась эффективность и румынских средств усиления, и огневой поддержки. Поэтому противник активно искал другие возможности понизить эффективность действий кораблей Черноморского флота. По мере приближения противника к городу все больше сил кораблям и Одесского отряда, и присылаемым на его усиление из других баз флота приходилось тратить на контрбатарейную борьбу и отражение атак вражеской авиации.

Продвижение противника в Межлиманье окончательно лишило Одессу поддержки гидроавиации. Румыны получили возможность обстреливать гидроаэродром в Хаджибейском лимане. В условиях постепенного сужения оборонительного периметра другой подходящей базы, пригодной для действия двух гидроэскадрилий найти не удалось. Гидросамолеты вынуждены были перебазироваться в Крым.

Чтобы не уменьшать поддержку частей ООР с воздуха, и так имевшую весьма скромные размеры, в Одессу было переброшено небольшое количество штурмовиков Ил-2 и истребителей Як-1. 40-й авиаполк пикирующих бомбардировщиков подполковника Морковкина наносил удары уже 22 машинами. Все базирующиеся в ООР машины, независимо от их типа, использовались с максимальной интенсивностью как бомбо-штурмовые, совершая до 7 штурмовок за день.

Сокращение линии фронта в Восточном секторе, сопровождавшееся увеличением силы ударов, наносимых кораблями и авиацией Черноморского флота, несколько стабилизировало обстановку в секторе, но положило начало непрерывным обстрелам Одесского порта, так как его гавань, после того как от линии фронта ее отделяло только 15 км, стала досягаема для румынской артиллерии. Возможностей для действенной контрбатарейной борьбы у Одесской ВМБ и приданных ей кораблей в целом было достаточно, как и артиллерии, способной подавлять дальнобойные румынские батареи, но вся имевшаяся артиллерия была необходима для огневой поддержки войск ООР, с трудом сдерживавших натиск противника.

Кризис Второй прорыв (26–28 августа)

После жестоких двухдневных боев румынские войска, понесшие значительные потери, особенно в кровопролитных ночных схватках под Гильдендорфом, а также от ударов авиации и огня артиллерии, временно утратили пробивную способность. Больше суток противник занимался перегруппировкой, выдвинув теперь в первую линию 15-ю дивизию и части 5-й дивизии [185] . Поэтому широких наступательных действий румыны вести пока не могли. Что не помешало им, впрочем, к вечеру захватить агрокомбинат Ильичевка [186] .

185

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 38, 39.

186

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 40–41.

Командование ООР использовало возникшую относительную передышку для укрепления обороны, понимая, что это всего лишь «затишье перед бурей». В сектор из армейского резерва был переброшен 5-й кавалерийский полк [187] .

Воспользовавшись временным прекращением атак противника, 3-й батальон 54-го СП захватил южную окраину Ильинки [188] .

Вечером 26 августа, с наступлением темноты, впервые за все время обороны города была опробована и ночная корректировка — на случай возобновления противником массированных ночных атак. Корректировщики, выдвинувшиеся в передовые окопы, хорошо наблюдали разрывы и оказались в состоянии вносить поправки. Командованием базы метод был утвержден для постоянного применения, но как показало время, высокую эффективность он имел только при использовании опытных корректировочных постов и для широкого применения годился мало. Сомнений, что румыны будут пытаться развивать успех в этом направлении, не было — части противника здесь находились на самом близком расстоянии от города.

187

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 165.

188

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 164.

27 августа атаки противника в Восточном секторе возобновились с новой силой. Для предотвращения переброски сил с других участков оборонительного периметра и отвлечения части кораблей от Восточного сектора отвлекающие удары наносились румынами и в Западном и Южном секторах [189] .

В Западном секторе румынские части атаковали позиции 161-го стрелкового полка, но контратакой были отброшены на исходные позиции. Советские подразделения захватили в качестве трофеев два миномета, два пулемета и 20 винтовок, взяли 18 пленных. Подтянув подкрепления, румыны снова атаковали позиции полка. На этот раз им удалось потеснить батальоны полка и занять хутора Октябрь и Важный. Однако закрепить успех противнику не удалось.

189

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 45,46.

На помощь 161-му полку были переброшены 13-й отдельный разведывательный батальон и одна батарея 97-го отдельного артдивизиона. Положение на этом участке было восстановлено, хутора Октябрь и Важный вновь были заняты советскими частями. Однако восстановление положения было достигнуто дорогой ценой. При захвате хуторов, не имевших важного значения, разведбат 95-й стрелковой дивизии, имевший хорошую подготовку и значительный боевой опыт, понес большие потери. В бою был смертельно ранен его командир, старший лейтенант Долгий. 241-й полк успешно отразил все атаки противника, пытавшегося прорвать его оборону вдоль железнодорожной линии Выгода — Одесса.

В Южном секторе румынские части в первой половине дня без особого успеха пытались атаковать советские подразделения на разных участках. Во второй половине дня румыны значительными силами [190] , сосредоточившись в районе Фрейденталя, после усиленной артиллерийско-минометной подготовки предприняли наступление на позиции 287-го полка 25-й Чапаевской дивизии, которым командовал [191] капитан Ковтун-Станкевич. Части дивизии также смогли удержаться на занимаемом рубеже и отбросить противника назад собственными силами.

190

По некоторым донесениям, до одной дивизии.

191

После ранения его командира подполковника Султан-Галиева.