Оборотень на диете или я ушла, и все наелись

Я поступил в университет Аляски в Анкоридже, и отказался от Калифорнии, в надежде ее снова увидеть. Я как безумный маньяк каждый вечер звоню в пустоту, я даже подружился с Вачеком лишь бы быть ближе к ней. Я ловлю любое слово, любое упоминание о ней. Но все как сговорились, все молчат, словно она умерла. Я бьюсь головой об глухую стену. Осталась только слетать в Техас. Только адрес Вачек не дает, я даже города не знаю. По его словам я не такой уж и пропащий, но решать ей. Что тут скажешь. Ничего. Все напрасно. Она не хочет меня знать и баста.

Я сжал в руке мобильник и резким движением бросил его на дно пруда у моего дома. Только легче не стало. Ощущение было такое, будто я совершил что-то скверное, будто ударил ее наотмашь по лицу, в голове стояло эхо дикого крика: «Мама, мамочка как больно». Я по собачьи встряхнулся. Это уже форменная паранойя. Все кончено, забыто. Хватит.

Да, Кел не позвонил. Но все мои душевные терзания просто лирика по сравнению с тем, что случилось со мной потом.

Боль оглушила меня как удар огромной биты. Вы видели, как рушат дом огромной гирей. Гиря била у меня внутри. Раз удар, два три!!! Изо рта, ушей и глаз полилась кровь. Кости внутри ломались, протыкая мне легкие. Я не могла дышать, слышать, видеть. Я захлебнулась в собственном крике, мне хотелось одного – умереть, сгинуть, лишь бы только прекратилась эта пытка. Мне удалось сделать вздох, воздух влетел в меня тысячью мелких осколков, кровь залила рубашку. И я заорала, громко, громко, и от того, что я не смогла себя услышать, мне стало по-настоящему страшно.

– Мамочка, мама, как больно. Мама!!!!

Мари, всегда говорила, что Бог не дает непереносимых страданий, она оказалась права. Я не умерла. Через несколько секунд, а может часов, не знаю, боль оставила меня. Нет, не совсем оставила, она где-то билась у меня внутри, как маятник с иглой на конце, который больно колол мне сердце. Но я смогла дышать. Утирая кровь, и рвотные массы, я практически ползла на кухню. Мне надо было попить и подумать. Слава Богу, Бен на свидании и не видел этой агонии, иначе с ним бы инсульт случился, несомненно.

На подоконнике кто-то оставил стакан воды. Дрожащей рукой я вливала в себя воду. Руку, держащую стакан, приходилось придерживать другой рукой, меня бил озноб. Вода не утоляла жажду. А потом наступила тьма.

Я очнулась в незнакомом месте. Пустой амбар. Грубо отесанные бревна, темно как в погребе. Мои руки и ноги связаны цепями. Я сижу в железной клетке. Прутья толще моего запястья. А на двери огромный замок. Я сплю. Это просто мой кошмар. Мне нужно просто закричать и я проснусь.

Закричать не получилось, изо рта вырвался какой-то невнятный хрип. Это нормально, во сне так бывает, надо попробовать еще раз.

– Ну, проснулась наконец-то деточка. Я уж начал беспокоиться, что переборщил со снотворным – промурлыкал знакомый голос.

Талай. Я не сплю.

– Где я? –

– В надежном месте – прозвучал короткий ответ.

– Ты меня выкрал? Зачем? – не смотря на тупую боль в голове, мне все же удавалось каким-то чудом соображать, правда, крайне медленно. Что в принципе не помешало возникнуть одной «маленькой радости», во мне закипала ярость, и мышцы наливались силой.

– Затем, что ты меня достала, деточка – назидательным тоном, почти по слогам, произнес шаман

– Ты заплатишь – зарычала я, вполне угрожающе и уверенно.

– Ой, ой, как страшно. Здесь не одна ты такая умная – рассмеялся Талай.

– Сомневаюсь – выплюнула я.

– А ты не сомневайся

Ладно, оставим этот риторический спор. И перейдем к делу.

– Чего ты хочешь? – по-деловому спросила я.

– Уже ничего деточка. Понимаешь ты меня достала. Я не хотел спешить. Я хотел понаблюдать за тобой еще немного. Понять, как это у тебя получается не слышать зов горы. Сколько ты там уже не была, три недели, месяц? Но ты, сучка не дала мне ни единого шанса. За какую-то неделю ты разрушила всю мою жизнь. Все, что я строил годами. Один раз сходила в гости к Пако и поломала весь наркотрафик. И как тебе это удалось? Старик сошел с ума. Я хозяин, но у Пако были все связи, дилеры посредники. И все закончилось, люди перестали хотеть работать с ним, а значит со мной. Ну, это ладно. Время для меня немного значит, годика за два можно было все пустить на старое русло. Даже старину Сибула я бы заставил вести себя правильно. Но ты на этом не остановилась. Как ты умудрилась выкупить Режина касл, и не надо говорить, что это собственность Актавио, у него нет, да и не могло быть таких бабкок. Это ты. Мне нужен был этот плацдарм, идеальная ширма, элитный комплекс для отдыха и хранения черного нала. Но ты и здесь меня переплюнула. И я стерпел. Рано или поздно, ты бы отчалила к мамаше, и я бы нашел способ уговорить Актавио отдать землю мне. Но Труди тебе зачем понадобилась? – выкрикнул Талай, рожа его искривилась. Безупречный Талай в гневе выглядел забавно. Особенно ему удалось дрожание губ и слюни, летящие в разные стороны. Я хихикнула, и осеклась. Нашла время, юмористка экстрималка.

– Труди? Я могу задать тебе тот же вопрос – посерьезнев, спросила я

– Смеешься, слишком умная? Только смеяться последним буду я. Труди – сайорис на восьмую долю. А я мечтаю о сыне. Или ты думаешь, я всю жизнь мечтал о правнучке? Мне нужен был наследник. Но ты сучка непонятно, что с ней сделала, как ты ее замылила? Она, и слушать ничего не хочет. Только Бен. Прости, деточка, но это было последней каплей.

– И что теперь будет? – уточнила я, так чисто для проформы, то что не будет ничего хорошего, я прекрасно понимала.

– Любопытство не порок, и я тебе скажу. Во всяком случае, мне будет приятно знать, что ты в курсе своих потерь – злобно прокаркал Талай.

Хм-м, вот не думала и не гадала, и так качественно его достала. Получился каламбур, только невеселый.

– Талай, не делай того, о чем можешь пожалеть – предостерегающе прошипела я.

– Не смеши меня. – отмахнулся шаман.

– Что ты собрался делать со мной? – ну, мазохист я по натуре, хочу знать о своих пытках заранее.

– Я тебя продам

Новость, мягко говоря, меня ошеломила.

– Что???? – в голове не укладывалось. Как это продать? Я же не платяной шкаф, в самом деле?

– Ой, бедная невинная девочка. Я тебя продам и за дорого. Ничего личного, просто бизнес. Я привык избавляться от вещей, которые мне мешают.

– Ах, ты сучий…..

– Не надо ругаться тебе не идет – жестко отрезал Талай

– Тебя не простят – начала угрожать я. И мне уже было не смешно.

– Простят и скажут спасибо, завтра на совете произойдет великое разоблачение. Ты сдала историю рода кошек дешевой газетенке в Эль пасо. Образцы твоей переписки с редакцией журнала у меня в наличии. А за разглашение тайны – единственный приговор смерть.

– Тебе не поверят

– Поверят, я хорошо подготовился. Тем, более, что ты уже мертва. Я убил тебя. Актавио будет сердиться, но поймет. Я подготовил неопровержимые доказательства твоей измены.

– Меня будут искать – не унималась я.

Да, не будут. Ты сгоришь на своем ранчо вместе с Беном. Мне ни к чему соперник. – весело сказал Талай. Настроение его улучшалось, на губах вновь играла ироническая усмешка, в глазах ласка и вселенская грусть. А я испугалась, впервые за время нашего разговора липкие щупальца страха медленно поползли вдоль тела, и я стала осознавать все масштабы катастрофы.

– Я сбегу и уничтожу тебя. – лучшая тактика защиты – нападение.

– А-АА, моя деточка, не получится. Твоя клетка, я специально проверял ее и тестировал, ты не сможешь разгрызть прутья. Я проверял на себе и на всякий случай увеличил их прочность. Я продам тебя одной компании. Она занимается генной инженерией, ну, и оружием, химическим, ну, и так кое-чем по мелочи для прикрытия. Может не совсем законно, но мы- то с тобой знаем, что это не в счет. Тебя ожидает не такая уж плохая участь. Тебя будут кормить и изучать. Остаток своей жизни ты проведешь в этой клетке.