Оборотень по объявлению
Шрифт:
— Стас! — негромко окрикнула я его.
Он нехотя повернулся.
— Я не жалела тебя. Я сочувствую, что у твоего отца проблемы со здоровьем.
На этой фразе он дернулся, метнул в меня взгляд, так и говоривший: «Ну как ты не понимаешь?», и сказал:
— А отец тем более не нуждается ни в чьей жалости.
И опять я осталась в кабинете одна, наедине со своим кофе. Час от часу в этот доме было не легче…
В свою комнату я вошла, даже не включая свет. Устало скинула туфли-лодочки, размяла до хруста шею и навзничь рухнула на кровать. Мягкий плед почему-то впился в спину, и, пошевелившись
Эту пикантную часть своего гардероба я оставила у озера буквально вчера. И вот она здесь, в особняке, в моей комнате.
Усталость как ветром сдуло. Я стрелой метнулась к выключателю, и комнату озарил желтоватый свет. Но никого в помещении не оказалось. И только белела записка на пледе, которую я впотьмах и не заметила.
Я медленно, словно к хищному зверю, приблизилась к посланию. Оглянулась по сторонам, еще раз внимательно осматривая каждый уголок комнаты, и я была уже почти у цели, когда в голову пришла идея.
Я резко припала к полу, заглядывая под кровать с бешено бьющимся сердцем и… Почувствовала себя полной дурой. Там было пусто.
Немного смутившись своего поведения, взяла записку, сложенную вдвое, и развернула:
«Надеюсь, что ты потеряла его в гордом одиночестве…» — гласила надпись на белом листе.
О, нет! Только не это! Неужели этот вор-оборотень нашел мои вещи у озера?
И даже более того — он опять был в особняке, в моей комнате… И его никто не поймал!
Хотя сегодня была такая суматоха, что не удивительно.
А что, если он причастен к тому, что Юрию Суворову стало плохо?
Я уже давно отмела мысль о том, что мужчина был актером из агентства, и задавалась только одним вопросом — где девочки могли его откопать? И что он хочет от меня?
И вообще, с чего я взяла, что он связан с моими подружками? Я так была уверена в его актерских способностях, а вот теперь ситуации показывают, как я не права. В конце концов, не может же это быть все одним большим розыгрышем, ведь так?
И знаете, я даже усомнилась, всерьез начала задумываться на эту тему, пока не вспомнила про озеро и водоросли. Такое не подстроишь! Да и бледность Суворова! Его отчаянную хватку!
Я приспустила блузу, чтобы посмотреть, как там мое плечо. И с удивлением заметила царапины, словно от когтей. Вот уж не думала, что мужчины могут отрастить ногти, которые бы оставили такие следы даже через ткань!
Я посмотрела блузу внимательнее и удивилась — пять тонких порезов ткани, словно скальпелем. Как я за весь день их не заметила? Так была озадачена потерей документов, а потом и Полиной, что на себя не обратила никакого внимания.
Мне кажется, сейчас, когда мое сердце отбивает чечетку, самое время подумать о том, что вокруг происходит. Например, об этом оборотне-воре. Он забрал мои заметки, планы и таблицы, не тронув те бумаги, что предоставляли нам Суворовы. Умен, подлец!
Но как его не засекли? Как он не оставил следов? Кто он такой, что способен сделать это?
И что ему надо лично от меня? Ведь когда я звонила ему по объявлению, то тогда и подумать не могла, что у
нас на подлете такой крупный заказ. Мог ли он знать об этом? Или это просто совпадение? Возможно ли, что я навела его на новую «жертву»?И что ему за дело до моего белья?!
Я вспомнила свои ощущения, когда он нес меня на руках, и зарделась, как школьница. Но тут же вспомнила драку, шприцы, и то, как я улепетывала со всех ног.
Нет, от такого экземпляра надо держаться подальше!
И надо срочно рассказать Стасу про все!
Быстро, пока не передумала, я влезла в свои туфельки-лодочки, поправила блузу и пошла.
— Далеко собрались? — похоже, коридорный патруль вернулся на свои места.
— Проводите меня в комнату к Станиславу Юрьевичу, — охранник как-то странно на меня покосился и хмыкнул, особо задержав взгляд на блузе в районе груди, за что получил от меня гневный и нетерпеливый «кхэм».
— Пройдемте за мной, — кивнул он и пошел впереди.
И пока я шла за внушительным громилой, думала о том, что вот меня совершенно не воспринимают как угрозу. Подставляют мне спину, а вдруг я какая-то злодейка? Или сообщница врага?
Или я произвожу настолько ничтожное впечатление, что они считают, что справятся со мной одной левой?
В общем, отвлекала я себя от нервной дрожи, как могла. Уж лучше буду думать о чем угодно, чем о том, как отреагирует блондин на мои слова.
Тем временем мы шли в противоположный конец дома. И я заметила, что путь наш можно было значительно сократить, просто пройдя напрямую по галереи, но мы почему-то петляли по коридорам, избегая некоторых мест.
Интересно, там есть то, что мне нельзя видеть? Не удивлюсь… уже ничему, наверное, не удивлюсь…
Мы остановились перед дверью, и сопровождавший меня мужчина, словно дворецкий, услужливо поклонился, становясь боком к стене. Только в каждом его движении так и чувствовалась ирония.
Я подняла брови, молчали показывая глазами, что ему бы хорошо заняться своими делами и идти дальше. Но он невозмутимо выпрямился, отошел на два шага назад и смотрел мне прямо в глаза. С вызовом, словно дразня: «Ну давай, давай!»
Я поняла, что от второй пары глаз так не избавиться, и решила, что сделаю по-другому. Я еще не успела постучать в дверь, только протянув руку, как Стас показался из комнаты совсем не в радостном настроении. Одно радует, он явно не ожидал меня увидеть.
Вид у него был немного растрепанный, словно он был в душе, взъерошил волосы, да так и оставил их сохнуть ежиком.
— Эм… можно войти? — не сразу нашлась я.
Стас удивленно посторонился и внимательно взглянул на моего сопровождающего. Мне жутко хотелось посмотреть, что же там показал охранник, и почему Стас громко хмыкнул, но, когда я повернулась, мужчина уже закрыл дверь.
Он был одет в домашние штаны и футболку. Скрестив руки на груди, он с интересом рассматривал мои руки…
Руки!
Я же принесла ему доказательства! Что ж, теперь понятно, почему на меня так косился «конвоир», и почему Стас сейчас смотрит на руки с изумлением и недоверием.
— Вот! — я поспешила протянуть ему записку.
Он взял ее, но даже не прочел, не отрывая от меня задумчивого и немного подозрительного взгляда.
— Прочитай! — вздохнула я, стараясь не нервничать.