Обороты

Не меньше, чем опасность ее волновал еще один вопрос. Чем музыканта и поэта так сильно очаровало ведро.

Ступени гудели под ногами. Чеканя шаг, точно так можно было умерить раздражение, Матаан медленно поднимался по лестнице. Известие, что принес Нагс, застало его врасплох, он был уверен, что смерть принца – дело решенное и ничуть об это не волновался. Как оказалось – зря.

Чем выше каждый шаг подымал его по ступенях, тем тяжелее становилось на душе. Если бы рухнули его планы, жнец смог бы проглотить это, извлечь урок и отложить упущенную возможность. Но рухнул план самого Зажигающего, его благодетеля, его божества.

Ступени закончились слишком рано, успокоиться и взять себя в руки Матаан так и не сумел, но ждать больше было нельзя. Глубоко вдохнув, жнец направился вперед, к желтоватому свету тысяч свечей, что лился на ступени из огромного зала.

Не медля, жнец быстрым шагом направился прямо к центру зала, к выложенному синим камнем кругу, за которым плескалась тьма. Последний шаг дался особенно тяжело, точно синий камень отталкивал, не пускал, но стоило переступить его, как мрак со всей силой обрушился на жнеца, заставляя рухнуть на колени.

Шепоты на грани слышимости сплетались с далекими криками и над всем этим прогрохотал голос, прозвучавший, казалось, отовсюду:

– Говори!

– Он сбежал, мальчик жив… Он на краю мира и скоро нам его не достать вовсе, – отрывисто выкрикнул Матаан, чувствуя, как давит невыносимая тяжесть, но и этой боли ему было мало.

Он виновен, он подвел, он не выполнил воли своего господина. Он не достоин жизни, не достоин великой чести слышать Зажигающего, отнимать его внимание.

– Казни меня, Великий… – отрывисто прошептал жнец, не поднимая, покорно склоненной, головы.

Многоголосый шепот затих в мгновение. Звенящая тишина, что повисла в бесконечном мраке застыла вязким студнем, что опутывал, не давая даже пошевелиться. Малейший шорох казался криком и эта тишина была хуже любого наказания, но и она, обрушившись на жнеца, вдруг сменилась резким многоголосым хохотом. Сорвав с места, Матаана резко дернуло вверх, заставляя встать на ноги.

– Это прекрасно! Замечательно! Все идет просто превосходно! Пусть птенец улетает, так даже лучше! – голос, что еще мгновение назад был полон раздражения вмиг сменил тон к чистому восторгу.

Резкая перемена обрушилась на жнеца, затопила теплом, от которого резкой болью вспыхнула голова, но пошатнуться не дали стальные тиски, что держали его на ногах.

– Слушай меня, мой мальчик. Теперь у тебя нет права на ошибку, теперь ты свергнешь короля!

От звука этого голоса хотелось смеяться, душу переполнила эйфория: он не разочаровал своего благодетеля! И каждое следующее слово было для жнеца дороже воздуха, прекраснее музыки. С каждым словом росла уверенность: он не подведет. И пусть Корвидиум захлебнется в крови, но Матаан выполнит волю своего господина, только бы снова услышать слово похвалы. Наконец-то он сможет отблагодарить благодетеля и отомстить его врагам!

Глава 6. Стакан воды на краю мира

Полоса кустарников, которыми поросли холмы за Ретситом, прервалась так же внезапно, как и началась. После очередного подъема на холм, Ошер с удивлением обнаружил, что они снова вышли к тракту. Эта его часть петляла между высоких валунов, тянулась вниз и вниз, к краю мира, что терялся в темноте. Поросшая травой, эта дорога использовалась нечасто, но выстроенная еще при деде принца, до сих пор виднелась четкой лентой.

– Наверняка при свете дня здесь еще красивее…

Звук мечтательного девичьего голоса вынудил Ошера мученически поморщиться. Он только было порадовался нескольким мгновениям тишины. Но на этом его испытания явно не окончились.

Остановившись возле принца, Лейви с интересом осмотрелась. Она знала, что на краю мира они обязательно найдут деревеньку, где придется задержаться для подготовки спуска и твердо намерилась устроить вылазку. О том, что она собирается потянуть за собой новых знакомых, девушка им не сообщила, но не сомневалась, что те будут рады возможности развеяться.

Предвкушающе улыбнувшись, Лейви снова окинула взглядом ленту дороги, к которой уже спустился Грегуар с Хиталь. Но не их фигуры вынудили ее нахмуриться и схватить, стоявшего рядом Ошера, за рукав.

– Что это? – бесцеремонно ткнув пальцем в тройку фигур, что мелькнули за третьим витком дороги, воскликнула она.

В очередной раз скривившись, с трудом отцепив от себя цепкие пальцы девушки, Ошер только прищурился, пытаясь рассмотреть, на что там указала эта неуемная девчонка.

– Жнецы бродячие, не спите, – мрачно бросил поднявшийся к ним Тард.

На последнем привале он так и не сомкнул глаз, не полагаясь на дозорных кшерхов. Какими бы умелыми бойцами они не оказались, безответственность бродяг мало его порадовала.

Между тем Лейвина удивленно взглянула на Тарда, начавшего спуск.

– Бродячие жнецы? Зачем вашим жнецам здесь появляться?

Ошер, поспешивший нагнать своего охранника, не менее удивленно оглянулся на нее.

– А если кто-то умрет в дороге? Не все такие бесстрашные как вы и обнаружить на своем дворе мертвого соседа, что пришел домой по механической памяти не так уж приятно, – чуть раздраженно бросил принц.

Порой глупость вопросов этой девчонки откровенно раздражала. Впрочем, чего еще ожидать от женщины? И пусть ее мать сумела удивить принца, но переубедить в том, что единственное, на что женщина годна – рожать детей, так и не смогла.

– Как это мертвый домой пришел? – окончательно запутавшись, Лейви нахмурилась, бегом нагоняя их. – Мертвый на то и мертвый, чтобы никуда не ходить.

На этот раз удивляться настал черед парней. Даже Тард, которого не так уж она и раздражала, не нашелся, что ответить. Впрочем, и не нужно было.

– Лейви, ты забываешь, что в мирах много отличий, – негромкий голос с четким акцентом на шипящих, вынудил вздрогнуть всех.

Как этому мужчине удавалось передвигаться настолько бесшумно оставалось загадкой почти для всех. Темноволосый, высокий, со скорее некрасивым, но чем-то привлекающим внимание лицом с резкими чертами и прямыми линиями бровей, под которыми опасно поблескивали желтые глаза, он странно напоминал змею. Опасную, но чем-то завлекающую.

Первой в себя, что не удивительно, пришла Лейви.