Обратная сторона Уфы
Шрифт:
Три совершенно кайфовых дня до отлета пролетели незаметно.
Вечером перед вылетом не спалось абсолютно. Я вышла на террасу, посмотрела на полную луну и, повинуясь внезапному порыву, побежала в сторону этого самого странного отеля.
За стойкой ресепшен восседала полная неприятная дама. Что-то было в ее взгляде, выдававшее бывшую тюремную надзирательницу или овчарку в концлагере. Она подняла сизую бровь, я махнула ключами и уехала на лифте, ощущая на спине то ли взгляд, то ли направленное дуло пистолета.
В номере было абсолютно все так же.
Я подошла к портрету, сняла его со стены и перевернула. На первый, мгновенный взгляд, мне показалось, что это пятно крови, но оказалось, что помада, уже хорошо поплывшая
Мне предстояло еще собрать гардероб для поездки. Внимание – лайфхак. Я «зашла» с айфона в свой гардероб, отметила нужные мне вещи, кликнула на два верхних чемодана от Луи Вьюттон, скинула инфу своей приходящей домоправительнице, застраховала и заказала доставку в один из отелей Уфы.
Гардероб, приготовленный для отдыха, мне пришлось с огромным сожалением отправить домой, я была на сто процентов уверена, что что в Несебр вернусь нескоро, но обидно не было, азарт жег.
Купальный сезон для меня – это весна и осень, я ненавижу жару, она не особо полезна для девушки, которой уже полвека. Это официально.
За час до посадки я ощутила смутное беспокойство. Оказалось, совершенно не зря, потому что самолет в Уфе не сел. В городе за последние несколько часов сгустился просто невероятный туман, и самолет долетел до Екатеринбурга. Представитель авиакомпании сообщил, что мы летим назад и по мере улучшения погоды вернемся обратно в Уфу. Может, кого-то это предложение и обрадовало, но я и еще несколько пассажиров сильно возмутились и потребовали выпустить нас с «вражеской территории». В результате двухчасовой ругани и препирательств, нервной таможни я вышла из аэропорта Кольцово и, вдохнув холодный уральский воздух, уехала в Уфу на такси.
Квартиру я сняла заранее, еще в Несебре. Это оказалась не особо большая и совершенно неуютная квартира в доме старой постройки. С невероятной слышимостью и с перемешанными запахами. С видом на нужный мне проспект. Приятным сюрпризом было то, что буквально через пять минут после приезда курьер доставил мои чемоданы. Надо было видеть его важное лицо…
А еще через несколько часов я нашла автора послания, столь резко прервавшего мой отпуск. Им оказался пожилой человек, ухоженный, хорошо одетый, но с легкой затравленностью во взгляде.
Он представился Динаром Дамировичем. Мы расположились в довольно уютном заведении одного из торговых центров города. Не скажу, что там было вкусно или полезно, потому что, если честно, еда – это оргазм стариков, а я еще молода. Ну, в общем, я достаточно равнодушна к греху чревоугодия. Чай вот был шикарен. Настоящий, плотный вкус. С чабрецом и молоком, кусками сотового меда в хрустале. Обалденно. Местный колорит, похоже.
Рассказ свой он начал совсем издалека. Помотав мне нервы пятнадцатиминутной ненужной инфой, то и дело перемешивавшейся громкими фамилиями, совершенно незнакомыми мне, он, наконец, перешел к делу. У него есть дочь. Ей двадцать пять лет. Два высших образования, работает в офисе. Не замужем. Бойфренда нет, детей нет, кошек и вредных привычек тоже нет. Так вот ровно полгода назад она вышла в дамскую комнату в своем офисе. Это было в 12 дня. И исчезла. Прошла неделя поиска. Ровно через неделю в 12.10 ручка двери в дамскую комнату повернулась, и она вновь вошла в офис. На все вопросы отвечала одно: «Я зашла, помыла руки, накрасила губы и вышла обратно». За последние полгода это повторилось три раза. В третий раз на ней была камера, которая перестала работать сразу, едва девушка исчезла, и включилась
вновь, как только она вернулась. Первый раз она исчезла на неделю, зайдя в туалет, второй – когда вошла в лифт в торговом центре, там она потерялась на три дня. В третий раз отправилась в парк, зашла за поворот – и снова на неделю испарилась. Никаких физических повреждений. Не помнит абсолютно ничего. Единственное – у нее в кармане был этот кристалл – и Д. Д. показал мне довольно крупный темный топаз, раухтопаз.Я неспешно вела беседу, держа камень в руках в надежде почувствовать хоть какую-то энергию. Ничего. Ни тепла, ни холода. Блок. Тишина. Пустота. Совершенно нехарактерно для такого опытного литотерапевта, как я. Или для такого мощного кристалла, как топаз.
Мы договорились о встрече с дочерью Д. Д. на следующий день, обсудили гонорар и возможные расходы. Камень я забрала с собой.
Д. Д. уже уехал, а я все сидела в кафе и думала, автоматически рисуя каракули на салфетке. Информация, полученная от Д. Д., мягко говоря, настораживала.
Я не помнила за почти тридцать пять лет карьеры, чтобы человек проваливался во времени таким образом. Три раза практически подряд за короткий промежуток времени, и не получив при этом никаких внешних и моральных повреждений. Кроме всего, Д. Д. сказал, что дочь была абсолютно не напугана, медицинское освидетельствование не выявило никаких повреждений, нарушений или изменений в состоянии здоровья.
Обдумывая информацию, я шла пешком домой, как вдруг слева и справа от меня оказались смуглые, крепко сбитые парни. Судя по походке, они немало времени провели в спортзале. Я резко остановилась и спросила, что им надо. Парень слева слегка смутился и, мне так показалось, покраснел. Второй напрягся, но глаз не отвел.
– Булат, – сказал левый.
– Азат, – представился правый.
– Буду знать, – ответила я.
– Тут ситуация такая, – начал Азат. – Бай хочет с тобой поговорить.
– Хочет, пусть говорит, – согласилась я. – Всегда готова к диалогу с баями (в душе я выдохнула, эта парочка оказалась деловой, а не за жизнью, часами или кошельком).
Баем был бодрый мужичок под полтос. Местный, коротконогий, слегка нагловатый. На «Тойоте Ленд Крузере», автомобиль был свеж, возможно, всего пару месяцев из салона, но в дико колхозном «тюнинге», на лобовом стекле все – навигатор, регистратор, датчик камер и прочий хлам, сверху свешивалась куча пластика от сглаза, перемешанная с молитвами из Корана, на креслах из кожи лежали шкуры, номер X 666 AM, все, как положено в нашей деревне, «ненуачо».
Владельца авто звали Владиком.
– Владик, – сказала я, – у меня общение платное, с третьей минуты начинается отсчет в долларах.
Владик сразу сделал слащавое лицо и присогнутые ноги.
Суть проблемы Владика заключалась в следующем – в одном из районов под Уфой в небольшом городке человек по имени Ташбаш открыл контору ростовщического направления. Он брал деньги под один процент, выдавал под другой и между делом совершенно незаконно проворачивал спекулятивные сделки с недвижимостью по материнскому капиталу. В марте он припозднил выплаты, а в апреле исчез. Вместе с деньгами, которые ему принесла на ответственное приумножительное хранение вся уголовно-блатная и начальствующая часть города. Смысл посыла Бая Владика был: «Помоги найти, за пироженко-мороженко дело не встанет».
«Да надо мне оно, отвали, вообще сладкое ненавижу», – подумала я, вежливо отказав вслух.
– Пожалуйста, уважаемая госпожа Маркес ханум, не губи, мы общиной собрали тебе гонорар, – и он начал открывать багажник.
«Ого, мне еще в багажнике гонорары не привозили», – почему-то промелькнула мысль. Я ожидала всего что угодно, даже того, что в багажнике окажусь сама, Крыма, Рыма, огня или медной трубы. Но только не это. Краски молодого Шагала резанули глаз, одна из самых первых работ, определенно подлинник.