Обратная сторона Уфы

– Ноль, вы не поверите. Единственное, что я заметила, – тут девушка совершенно беззастенчиво сняла с себя футболку и повернулась ко мне спиной, показав шедевр татуажа. Всю спину красавицы занимал ангел, шикардосный, черно-белый, с огромными крылами. Он смотрел прямо в глаза, невероятно, ни полуприкрытых век, ни наклона головы. Наглый прямой уверенный взгляд. Прямая спина, пряма посадка головы, ноги утопали в райском саду. Невероятно тонкая работа мастера. – Когда я пропала в первый раз и нашлась, вечером в ванной я обнаружила в глазах ангела слезы. Это оказались стразы. Наклеенные.

– Офигеть. Посмотреть можно?

– Да, – Каролина протянула мне коробочку, в которой лежали два мерцающих стоматологических страза. – Это все, больше вообще ничего, не считая того раухтопаза.

– Сны! Тебе снится такое, что у тебя возникает ощущение, будто это не из твоей жизни? Что ты ранее никогда не чувствовала, что-то не твое, может, какой-то дискомфорт?

– Да, – ответила она. – Как раз об этом я и хотела с вами поговорить. Я лечу во сне.

– Куда? – спросила я.

– Кого, – ответила она, улыбнувшись.

– Мне снится, что я врач. Кругом война, кровь и много раненых. Я лечу их, делаю операции, пью спирт, постоянна голодна. Мне снилось это два раза. Я запомнила эти сны практически покадрово. Это страшные сны, в них много боли и крови. Возможно, было еще что-то, но вспомнить я не могу, к сожалению.

Мы пробеседовали до позднего вечера. Я узнала все об этой девочке, она оказалась очень приятной, милой собеседницей. Все абсолютно – детство, друзья, родственники, животные, молодые люди, музыка, хобби. Мне казалось, что я влезла в ее жизнь.

Совершенно разбитой я вернулась в свой дом и разложила карты на столе. Не сходилось, что-то не сходилось в деталях. В этом гигантском, растянутом, как кишка, городе должно быть на три портала больше. Я никак не могла понять, как зацепиться, чтобы проложить линии и поймать три этих портала.

Отступление номер один.

Я специалист в поиске пропавших людей. Так написано на моей визитной карточке. На самом деле, это не совсем правда. Найти пропавшего по-настоящему человека (особенно пропавшего по своему желанию) очень сложно, даже практически невозможно. Большинство пропавших мест нахождения случайно, либо возвращаются сами, когда захотят. Я немного более узкий специалист, но так как о некоторых вещах не совсем принято говорить, если вкратце – я ищу людей, которые провалились во времени, и возвращаю их в момент, в котором они провалились. Именно в эту секунду полиция времени закрывает порталы, через которые эти потеряшки провалились. Они не нужны, эти люди, ни в своем времени, ни в своем месте. Это как эффект бабочки, ненужный и опасный. Вот такой я санитар времени. Случай с уфимской девочкой – это нечто совершенно уникальное. Она три раза провалилась, три раза вернулась, но глобальных колебаний времени никто не заметил и не зафиксировал. Порталы, через которые она уходила, мы закрыли сразу. Но многолетняя практика, интуиция и специальные поисковые карты подсказывали мне, что существует еще как минимум три точки в этом городе, через которые кто-то ходит туда-сюда, и их надо найти и закрыть как можно скорее.

Например, этот подлинник раннего Шагала, прекрасный оригинал, разбавленный яркими красками. Он исчез в 90-х вместе с екатеринбургским воротилой и был украшением его гарема. Единственные варианты спасения этой вещи – либо сам владелец картины спасся во временной дыре, либо он сумел положить его на время. Тогда получается, что портал, который забирал картину, открыт еще в 90-е, и все это время он расширялся. Но теоретически это не совсем возможно, так как настолько долго существующий портал вызвал бы невероятные колебания.

Конец ознакомительного фрагмента.