Обратная сторона времени

— То есть вы полностью отрезаны от внешнего мира?

— По крайней мере, так было до сих пор. Вообще-то выход отсюда есть, вот только никто не знает, как открывается проход в силовом ограждении. — Копылов чуть было не сказал: «Кроме меня», но вовремя прикусил язык. Эту тайну он не собирался доверять никому. — Пару недель назад у Митрохина пропала дочь, и никто до сих пор не знает, куда она подевалась, — продолжал свой рассказ Копылов, заметив огонек интереса в глазах своего собеседника после этого известия.

— С этим разберемся позже. Есть здесь оружие, кроме того, которое находится у Митрохина?

— Целый арсенал. Но Митрохин сделал все возможное, чтобы никто не смог туда проникнуть без его разрешения.

— И как это ему удалось?

— Двойные двери, замки, я думаю, там есть что-то еще, мины, или что-нибудь вроде. Он долго возился, когда устанавливал защиту, и предупредил всех, что туда лучше не соваться. Однако часть оружия у него все-таки пропала.

— Ладно, показывайте, где это. Голыми руками нам с ним не справиться.

Помещение арсенала было забаррикадировано и укреплено на совесть. Алексей прикинул, что для того, чтобы справиться со всеми ловушками и запорами, потребуется несколько часов. Столько времени у него не было.

— Когда здесь появится Митрохин, он сможет установить факт телепортации?

— Несомненно! Там есть специальный индикатор, кроме того, температура генератора понижается очень медленно.

— Час от часу не легче… Есть здесь какое-нибудь укрытие, место, где можно держать оборону?

— Лучше этого дома нет ничего.

— Здесь он нас будет искать в первую очередь. Ладно. Пошли на кухню.

— На кухню? Но у нас нет времени для приготовления пищи…

— Мне нужны ножи для разделки мяса, топоры, все, что может послужить для защиты.

Вскоре в распоряжении Алексея оказался набор предметов, который с грехом пополам можно было считать холодным оружием. В его положении привередничать не приходилось.

Устроив из мебели нечто вроде невысокой баррикады за второй дверью, ведущей из коридора во внутренние помещения коттеджа, Алексей решил, что в предстоящей схватке от Копылова будет мало пользы. Недолго думая, он отправил журналиста в мониторную и велел ему сообщать обо всех перемещениях Митрохина, если тот появится на мониторах.

Уже сам факт, что тот до сих пор не попал в поле зрения наблюдательных камер, говорил о том, что этот опытный мерзавец что-то заподозрил и избегает хорошо ему известных, просматриваемых зон. Получалось, что он может появиться с минуты на минуту с совершенно неожиданной стороны.

Так и случилось. От выстрела дробовика с грохотом разлетелось окно коттеджа, выходящее на задний двор, после чего раздался яростный рык Митрохина:

— Копылов! Немедленно выходи, сын шакала, иначе я спущу с тебя всю твою поганую шкуру!

— Слушаю и повинуюсь, мой господин! — проблеял Копылов, в точности выполняя указания, полученные от Алексея. Он перешагнул через завал, за которым лежал Алексей, и направился к входной двери с заранее поднятыми руками. Не ожидавший от него столь смелого поступка, бывший десантник одобрительно усмехнулся.

Едва наружная дверь коттеджа распахнулась от толчка Копылова, как вновь послышался рев Митрохина:

— Что здесь происходит, ты, моченый хрен, почему не сообщаешь о телепортации?!

— Не было никакой телепортации! Все спокойно, мой господин, я немного задремал и задержался с сообщением, я виноват и заслужил наказания!

— За этим дело не станет! Отойди в сторону, осел!

Но прежде чем Копылов успел выполнить последнее требование Митрохина, Алексей, понимая, что это его единственный шанс, бросился вперед. Он должен был успеть до того, как его противник обнаружит завал за спиной Копылова, но уже на ходу понял, что не успевает.

С самого начала он проигрывал этот поединок по всем статьям. Вместо того чтобы затаиться в глубине здания или в подвале с продовольствием, он стал городить эту дурацкую баррикаду, недооценил противника и теперь был вынужден расплачиваться за это…

Едва Копылов отодвинулся, как последовал новый выстрел из дробовика, и только обостренное чутье, швырнувшее Алексея на пол за долю секунды до выстрела, спасло его. Впрочем, не совсем. Жгучая боль в спине от полоснувшей по ней картечины заставила его заскрипеть зубами. Однако он не выпустил из рук тяжелый разделочный нож и, приподнявшись, почти не целясь, метнул его в проем двери, ориентируясь по звуку выстрела.

Сразу вслед за этим последовал новый выстрел, на этот раз из пистолета. Это означало, что у его противника двуствольное ружье, требующее перезарядки, а стрельба из пистолета по невидимой цели — дело бесперспективное. Но это означало также и то, что Алексей без всякой пользы лишился ножа, составлявшего основную часть его арсенала, и не мог продвинуться ни на дюйм вперед, не рискуя превратиться в хорошо видимую мишень.

Копылов, заведя руки за голову и согнувшись, медленно пересекал двор, уже не представляя никакого интереса ни для одной из противоборствующих сторон.

Теперь из-за собственной глупости Алексей утратил свое единственное преимущество — внезапность. С каждой минутой его положение ухудшалось. Длинная, прочерченная вдоль спины рана горела огнем. Ему оставалось надеяться лишь на то, что рана не слишком глубока. Но крови вытекало достаточно, он чувствовал, как липкая горячая жидкость постепенно пропитывает одежду, и знал, что, если так будет продолжаться, вскоре он потеряет сознание, а самому ему с этим кровотечением не справиться.

Но он был здесь совершенно один и напрасно ждал второго импульса телепортации. Сергей не появился. Что-то случилось. Ему не хотелось думать, что в последний момент друг изменил свое решение.

Срочно нужно что-то придумать! Мысли лихорадочно метались в поисках выхода — и не находили его. Он загнал себя в ловушку. Без огнестрельного оружия, внутри помещения, против вооруженного противника, поджидавшего снаружи… У него не было ни одного шанса. Сдаться? Нет, только не это… Он знал, что его ждет. Митрохин наверняка запомнил лицо того, кто нажал рубильник и вырвал его из привычной среды обитания…

Стиснув зубы, Алексей пополз к окну, затем, превозмогая боль, осторожно выглянул наружу. Митрохин уже перезарядил ружье и теперь, небрежно зажав его под мышкой, ждал. По выражению его лица было понятно, что он будет ждать так сколько угодно долго. Пока Алексей не подставит себя под выстрел. И у него имелось верное средство этого добиться. Время было на его стороне.

Неожиданным, быстрым движением Митрохин вскинул дробовик к плечу и нажал на спуск. Алексей едва успел пригнуться, осколки стекол и разбитой рамы хлестнули по его переполненному болью телу.