Обратная сторона жизни

— Я никуда не пойду! Никуда не пойду! Будьте вы прокляты!

— Лучше убейте меня! Я родился не для этого! Бог любит меня! Любит!

— Оставьте меня здесь жить! Я буду делать все, что угодно!

— Пожалуйста, не надо! Не надо! Я буду лизать копыта!

— Господи помоги мне! Дай смерти спасительной, убереги от Ада!

— И не убоюсь я бесов! И дождусь ангелов небесных!

— Пустите меня! Пустите! Иначе я не знаю, что сделаю!

Полные страха вопли родились на каждой из длинных цепей, ибо даже самые крепкие психикой не выдерживали невероятной силы нервное напряжение, но четвертая звенела громче, ведь на ней дергалось на порядок больше трусливых людей. Конечно, нельзя сказать, что вторая, третья или женская цепи являлись самыми тихими, ведь конечные их части громыхали очень активно, отчего раздраженно скривился «Анубис», пошевеливший плечом, дабы бросить рой солнечных бликов, упавших не на одно лицо. Сие действие не было приказом, будучи элементарным раздражением, которое еще раз подтверждало высказывание: «Утро добрым не бывает!»

Исполнительные сатиры яростно всхрюкнули, запоздало отреагировав на раздражающий гвалт истеричных грешников, но огромные, круторогие воины, охраняющие людскую скотину, уже начали применять силу. Могучие чертовы кулаки с жутким хрустом ломали лица вопящих людей, заставляя затихать слабохарактерных горлопанов, ну, а тем, кому не помогли мощные удары, рогатые сдавили тощие шеи, дабы выгнать лишние эмоции, быстро покидающие тела с остатками кислорода.

Самое сложное было с крикунами посередине, но здесь проявили смекалку два сатира, мигом покинувшие «Анубиса», раздраженно покручивающего смертоносным жезлом. Пара свиней, освещаемых все более звереющими солнцами, с ловкостью цирковых гимнастов поднырнула под цепи не успокаивающихся рабов, и сноровисто отрезала яйца особо неугомонным особям мужского пола, а вопящим женщинам просто перехватила сухожилия. Временно искалеченные узники сгибались и падали, обливая раскаленную землю кровью и натягивая поржавевшие цепи соседей, хрипящих и склоняющих головы, что вызывало искренние ругательства, ведь они терпеливо переносили путешествие по Аду и сейчас ненавидели слабовольных земляков.

Карликовые демоны недолго веселились среди кастрированных крикунов и завалившихся женщин, быстро вернувшись к Джумоуку, где весело оскалили свиные пасти, а покалеченные рабы быстро регенерировали. Скучно было лишь Варгху, ведь ему последнее время ни хлыстом помахать не давали, ни сожрать кого-либо… Таскание ведер с едой огромному чудовищу точно не нравилось, зато благодаря именно подобным мелочам, он являлся незаменимым работником, коего жалко потерять, по крайней мере, будь Дмитрий «Анубисом», не отдал бы усиленного металлом громилу ни за какие деньги.

Наконец привычно верещащие от быстро исчезнувшей боли рабы угомонились, замерев в страхе, морозящем измученные тела, и наступила благословенная тишина, перемежающаяся всхлипываниями грешников, оставшихся без мужских достоинств, но это был Ад — место, где члены можно отрезать круглосуточно, ибо они растут на глазах.

— Предупреждаю еще раз! — разозленный Джумоук полыхнул желтыми глазами, а испещренный загадочными символами жезл загорелся красным. — Если по дороге произойдет нечто подобное, то виновники навечно лишатся самой важной своей части! Не думайте, что регенерация возвращает все! В Геенне Огненной умеют отрезать так, чтобы ничего не выросло! — полыхающий злобой взор «Анубиса» вонзился в ведущих рабов, умело проходя сквозь них, дабы увидеть следующих, но большая часть человеческого скота спрятала глаза, жутко боясь собакоголового.

Единственный, кто так и рвался бросить вызов высокопоставленному демону-псу — это бесстрашный Лкетинг, но «Анубис» привык к яростному взгляду туземца и не обращал на того внимания, что искренне злило гордого масаи. — Всем понятно?! — голос Джумоука прямо-таки изливался злостью. — Я еще раз спрашиваю!! Всем понятно!? — ни один из грешников, причем даже добровольцев не отвечал, поддаваясь стадному чувству страха, а собакоголовый все больше и больше наливался звериной яростью, словно впитывая обоюдный жар двух солнц, непрерывно ложащийся на золотые одежды. — Раз!! — свихнувшихся дураков в цепях не осталось еще с Сортировочной, но «гости» Ада продолжали гордо молчать, будто не осознавая, чем грозит начавшийся отсчет. — Два!! — обнаженные и обжигаемые лучами адских светил люди внезапно поняли, что на «три» начнут лишаться дорогих им причиндалов, поэтому отбросили сомнения, издав первые, еле слышимые: «Понятно…»

Джумоук, только собравшийся открыть собачью пасть в третий раз, нахмурился.

— Что?! — взревел он голосом, насыщенным гавканьем бешеного пса. — Я ничего не слышу!! Тр… — он не успел договорить, ибо сгорбленные люди увидели явную радость на свиных мордах, разглядывающих их так, словно искали те самые дорогие частички тел, да и радостный, желающий крови рык искрящего кнутом Варгха подсказывал, что будет «весело».

— Понятно!! Понятно!! Понятно!! — то здесь, то там из закованной толпы раздавались громкие слова согласия, но собакоголовому демону было недостаточно, ибо прощение требовалось заслужить хором.

— Все сразу животные!! Все сразу! Не по одному! — правду говорят, что люди соединены невидимыми информационными полями, ибо каждый поймал волну соседа, и толпа единогласно произнесла:

— Понятно!!! — даже троица гордо молчащих «Спящих» открыла рты вместе с Лизой, малыш которой спал и не просыпался, шмыгая миниатюрным носом.

— Отлично! Молодцы животные! — «Анубис» удовлетворенно скалил собачью пасть, испуская из глаз тусклые искры затухающей ярости. — А теперь за мной! — он величаво развернулся и сделал первый «цок», а разочарованные сатиры злобно глянули на рабов, и поскакали за хозяином, сопровождаемые унылым ворчанием громыхающего Варгха и огорченным хрюканьем его свинорылого напарника.

Дуреющий от сумасшедшей жары Дима с натугой дернулся, чувствуя, как раскаленное кольцо впивается в шею и потянул за собой напрягшихся Лкетинга с Такеши. Как шли другие рабы ему было неинтересно, лишь бы двигались, а там пусть хоть плачут, хоть смеются, ибо измученному Адом парню уже давно стало категорически параллельно на безмозглых людей, совершающих одну и ту же ошибку. Пустоголовые обладатели пятого тавро беспрестанно поддавались истеричному настрою таких же слабохарактерных идиотов, как они сами, бессмысленно вопя в любой момент, но быстро успокаивались, огребая по полной. Мальчишка не понимал, неужели нельзя запомнить, что хорошим это никогда не заканчивается? Вот уж поистине тупицы, слушающие лишь собственное изнеженное тело, выращенное не для жизни, а медленного увядания в бездействии.

И таки да! Дима был уверен, что над каждой социальной группой присутствует информационное поле, или по-умному говоря — эгрегор, про который он прочитал пару умных статей и сейчас делал выводы, видя творящееся с узниками на своей и других цепях.

Глобальная информационная сеть, накрывающая земной шар, полностью оправдывает слова старого Анатона, рассказавшего, что люди — это биологические роботы, иначе, как им еще было связываться друг с другом на больших расстояниях во времена отсутствия какой-либо техники. Этакий своеобразный интернет, которым, то ли разучились пользоваться, то ли не успели научиться, но суть одна — невидимая сеть между людьми существует и кроме общечеловеческой, есть множество разновидностей других, более малых сетей, например семейный эгрегор, религиозный и им подобные. Именно отсюда пошло выражение «поймать волну», то есть настроиться на человека чувствами.

Мало, кто задумывается, почему многие люди отталкивают от себя, еще ничего не сказав, а другие притягивают, как магнитом, словно нашептывая, что это твое. Все дело в информационной сети, созданной человеческими разумами, к которой присоединен каждый из людей, чтобы сообщаться с индивидами, подходящими ему по мышлению или же, наоборот, во избежание ненужных особей.

Подобная сеть существует над любой толпой, переплетаясь причудливыми нитями и соединяя единомыслящих индивидуумов, среди которых всегда присутствует обладатель наиболее сильного и одновременно слабого характера, могущий случайно подчинить себе массу людей. Он с легкостью придаст ей любые эмоции, ведь эгрегор будет его усилителем, но сей негласный лидер никогда не остановит начавшую буйствовать толпу, ибо информационная сеть в неопытных руках работает лишь в одну сторону. В этом и заключается проблема заряженных определенными эмоциями людей, не подчиняющихся никакой логике, ведь непроизвольно запрограммированный эгрегор еще долго висит над ними, делая из обезумевшей толпы громадного зверя, питающегося льющимся из нее же страхом.

Несущая по Аду двойной груз Лиза двигалась, не отставая от стонущего мужского контингента на четвертой цепи, довольно быстро синхронизировав сбивающийся шаг с величаво-цокающим по горячей дороге Джумоуком. Второе солнце высоко поднялось, изо всех сил напекая и так не соображающие головы «туристов», а вот тусклый красный карлик находился далеко и низко, придавая красноватый оттенок окружающему миру, но также не забывая поджаривать крепкую кожу рабов.

«Наверное, прибывающие сюда грешники столетней давности думали, что Ад находится на Марсе, а на второе солнце думали, что это какая-нибудь планета… Хотя нет… Как мне это вообще в голову пришло, но с другой стороны, ежели так печет, я могу и о пирожках с картошкой на шоколадной фабрике подумать… Хм… Опять бред какой-то… Как говорится, на жаре уравнений не порешаешь…», — мысленно обсасывающий всякую ерунду Дмитрий привычно волочил босые и крепкие, как копыто ноги, чувствуя елозящее на шее раскаленное кольцо, жар от которого ощутимо грел загрубевшую кожу.