Обратная сторона жизни

Что ждет их дальше? Какие еще ужасы откроет проклятый мир, полный пролитой крови людей — детей своих? Сколько тайн и загадок хранит Ад и еще не увиденный, прекрасный Элизиум со своими белоснежными дворцами и холодными горными высотами?

Многим человеческим рабам «посчастливится» увидеть быт и жизнь чертовых семей изнутри, а некоторые превратятся в чудовищных Варгхов, рычащих и раздающих плети всем непокорным когда-то собратьям… Кого-то сожрут сами же люди, кто-то досыта накормит рогатую охрану, а на ком-то поставят новый кошмарный опыт… Найдутся те, кто «насладится» зрелищем доселе невиданных монстров, внешний вид которых будет столь нереальным, что захочется сойти с ума и никогда не вернуться в прежние чувства, ибо ужасная фантазия адских ученых выходит далеко за грань человеческого понимания… За горизонт мышления обычных людей…

Безмозглому человечеству давно пора понять, что оно не единственное в необъятном мире, и как сказал один священник: «Если бы люди увидели, что творится вокруг них в тонких мирах, то сошли бы с ума!», — и так оно и есть. Творящееся там невообразимо, но сходят с ума лишь слабые духом и увечные разумом, остальные принимают сие, как естественное, и больше никогда не боятся соседствующих с ними монстров, которые имеют такое же право на выживание, как и любой человек.

Вся жизнь борьба и длится она вечно. Мир остановится, ежели в нем прекратится вечный бой, идущий между мельчайшими частицами, приводящими его в движение, и зазнавшимся в своей тупости людям необходимо понять, что свое превосходство требуется доказать не словами, а делом, однако на сегодняшний день Земля производит лишь отбросы, коим место в мясном ряду.

«Анубис» показательно-отрешенно перевел желтый взор на покрытый загадочными символами жезл и смешливо оглянулся на клетки с оставшимися рабами, заполненные торчащими меж раскаленных прутьев лицами, залитыми светом адских солнц.

— Иногда… — он на секунду замолчал и вперился вдруг похолодевшим взором на Дмитрия, которого с друзьями никуда не вели, давая узнать желаемое и скорее всего это делалось из-за боязни нанесения стресса, могущего привести к нежелательным последствиям. — Мне становится даже жаль людей! — гавкающий голос легко прорывался сквозь пугающий шум пропахшего кровью и болью Рынка. — Они непрерывно скулят, стонут, молятся… Созданные искусственно организмы, однажды решившие, что эволюционировали из нескольких молекул белка, совершенно не представляя этот чудовищно сложный, почти нереальный процесс! Люди! Когда-то такое имя придумали мы с пернатыми! — собачья пасть брезгливо скривилась, а минотавры повторили его гримасу. — Но сегодня это просто тупоголовые животные, научившееся членораздельно соединять звуки и общаться с их помощью, да и то… Опять же благодаря нам! Создателям! — он гадко-прегадко ухмыльнулся, непонятно зачем произнеся эту речь, но жарящийся на двойном адском солнцепеке мальчишка неким внутренним чувством понимал, что сейчас собакоголовый демон не верит собственным словам, сам себя обманывая.

Показательно бахвалится перед свиномордыми и козлоподобными работникам, а также клиентами, рассказывая какой он бездушный и обладающий столь черствым мнением, хотя на самом деле сомнение давно бродит в угольно-черной голове, ведь его обращение с человеческим скотом намного гуманней, чем у других работорговцев.

«Тяжело мыслить иначе, чем сородичи… Прямо, как мне на Земле… Но жить как-то надо, поэтому приходится работать, продавая людишек, которых периодически требуется сжигать в целях обучения… Бедолага… Ад изменил его также, как любого из людей, что подчиняется воле толпы и чужому мнению, ежедневно оглашаемому из телевизора… Но… Каким бы он не был хреновым, я запомню его неплохим хозяином… Хм… Хозяином… Опять это слово… Уже думаю, как послушная собака…», — о чем бы мальчишка сейчас не размышлял, но одновременно с этим горько осознавал, что сейчас их пути с Лизой расходятся и та отправится в место, где он больше не сможет ее защитить. «Если бы происходящее было книгой или фильмом, то мы бы с ней еще встретились, но здесь течет обычная адская жизнь, такая же непредсказуемая, как и земная… Долгая дорога, вроде бы так крепко связавшая нас, расходится на два разных пути и неизвестно сойдется ли когда-нибудь обратно… Получилась бы красивая история, если бы я и дальше двигался вместе с ней, однако мы чересчур разные, хоть и похожи… Жаль… Действительно жаль, что это не красивый фильм и мы даже не прощаемся… А я так привык к ней, да и спас ее ребенка от уродства и гадкой смерти… Сколько уже раз мою жизнь покидали хорошие люди, и это только ту… Последнюю, а что было в других? Сколько у меня было жизней, и что я такого натворил, если сами черти намекают на это? Загадки, загадки, загадки…», — он поднял руку в направлении клетки, где сидела в недосягаемой темноте девушка, понимая, что если она не появится в поле зрения, то он не обидится, однако женские головы, как по мановению волшебной палочки раздвинулись, и подобно Богородице материализовалась она, с младенцем на исхудавших, загорелых руках.

— А ну быстро опусти руку «Спящий»! Махать будешь только с разрешения! — яростно и гулко взревел сосед минотавра, побежденного масаи, а Дима почувствовал легкий страх, заполнивший желудок слабым холодом. — Я сказал, опусти руку, а то лишишься ее!! — все слышащая девушка поняла, что парень рискует здоровьем из-за ее кивка на прощание, светло улыбнулась и помахала ему, через силу убрав грусть с лица и качнув налитой грудью, такому непонятному лишь внешне человеку, вошедшему в ее жизнь, как светлый ангел, спасший любимого кроху.

Парень облегченно улыбнулся в ответ, почувствовав, как уходит боязнь угроз рогатого и опустил пятерню, Лиза же подняла маленькую ручку ребенка и помахала ей, что-то сказав тому на ушко, и малыш внезапно поднял глазенки, дабы взглянуть на Диму, а парень был готов поклясться, что тот его запомнил. Юноша стеснительно, как красна девица, опустил серо-голубые глаза, мельком глянув на Такеши с Лкетингом, понимающе его ожидающими и отвернулся, дабы пройти оставшиеся до контейнера шаги и, ухватившись за раскаленный дверной проем, втянуть тощее тело внутрь.

Здесь его уже ждали зарешеченное помещение с железным, в меру нагретым полом из-за закрытого потолка, и все это само собой было выполнено из металла красноватого цвета, правда, оставалось не слишком понятным, это железо такое или все-таки оттенок адских солнц. В общей же сути мир вокруг никак не изменился, оставшись той же раскаленной печкой, что и снаружи, а Дмитрий искренне сожалел о самой лучшей в мире камере, из которой ушел.

Разогретый пол новой темницы тихо вибрировал, благодаря футуристическим двигателям, дающим возможность контейнеру висеть над землей и летать, не хватало лишь туалета и запасов воды на долгую дорогу, а еще мешал спокойно жить мочевой пузырь. Юноша только сейчас обратил внимание, что забыл отлить после блаженного умывания и моча требовательно стучалась в голову, приказывая выпустить, иначе… Иначе, как он понимал, придется обоссаться, причем сильно и шумно, подобно молодому гиппопотаму, однако пока терпения хватало и Дима сделал пару шагов, давая дорогу друзьям, но не переставая осматривать скотовозку.

«Да уж… Все те же решетки, все те же прутья, и конечно же, сумасшедшая жара… Как я понимаю о здоровье ценного товара минотавры с их хозяевами не особенно беспокоятся, надеясь на регенеративный орган…», — юноша тяжело-тяжело, словно в последний раз вздохнул и в этот момент поднялись Лкетинг, а за ним сопящий Такеши, мигом забывший об огромных минотаврах и восторженно заходивший по летающей клетке, не поленившись даже приложить ухо к горячему полу.

— Наверняка антигравитационные двигатели или нечто круче! Вот это технологии! — расширил узкие глаза азиат, поднимаясь. — Я, конечно, понимаю, что по сравнению с созданием людей это мелочь, но все равно! Таким чудом кажется, особенно, когда им обладают такие ужасные создания! Бр-р-р! — он зябко передернул плечами, оглянувшись назад, где рогатые внимательно наблюдали за «Спящими».

— Ага… Только кондиционера не хватает… — саркастически пробормотал Дима, грустящий после расставания с миловидной Лизой, и ничего не могущий поделать с чувством странной привязанности. — Сейчас к нам, наверное, еще этих посадят! — он, скривившись, кивнул в сторону клетки, набитой рабами с пятым тавро, возле которой проходил отбор и жаль, что не естественный, где один из стоящих на адском солнцепеке минотавров тыкал заскорузлым пальцем внутрь, а поросенок с мачете уже цокал открывать решетчатую дверь вместе с двумя козлоногими.

— Кон…кон….ди….ци…о….не….ра? — еле выговорил масаи, наверняка решивший не спрашивать насчет антигравитационных двигателей, выбрав слово попроще. — Что это, белый брат? — он вопрошающе уставился на нервно облизывающего сухие губы Диму.

— Это магия Лкетинг! Магия холода! — не очень радостно заговорил юноша, будучи в курсе, чем его убило, отчего разлюбил кондиционеры. — Такая большая, чаще всего белая штуковина, где можно нажать на волшебную кнопочку и она сделает холод, как ночью в пустыне! — он внимательно посмотрел на распахнувшего рот масаи, желая увидеть, что тот его понял и мускулистый туземец, поводив зрачками в разные стороны, кивнул, отчего юноша удовлетворенно улыбнулся. — Вот и прекрасно! Короче, был бы кондиционер, было бы хорошо, главное, чтоб не надо мной висел! Надеюсь, хоть полетим с ветерком! — наигранно-возбужденно произнес он, чувствуя нарастающий страх от грядущего откровения.

«Естественно я желаю все узнать, но становится жутковато… Не могу представить, что там новые пытки, черти, монстры… Что мне еще готовит судьба-злодейка? Неужели я никогда не выберусь отсюда, кроме, как умерев и вновь потеряв память? Разве нет другого выхода, где бы я всех обхитрил, причем не зная, как хитрить… Блин… Блин! Блин! Блин! Как же мерзко на душе…», — он встал в самый зад клетки, желая видеть уходящую дорогу, а новая партия человеческого скота, представителей которого они так долго вели за собой, пусть размещается, где хочет.