Обратный отсчет

Пока команда соперника праздновала забитый гол, Жозе Моуринью решил сделать тактическую замену и вместо автора победного гола выпустить на поле Джо Коула, усилив таким образом линию полузащиты. Всё бы ничего, это их право, но Андрей Шевченко не торопился покидать поле. Пройдя примерно половину пути, он внезапно развернулся и направился в сторону Говарда Уэбба, вероятно, чтобы пожать ему руку и поблагодарить за хорошую работу.

Многие одноклубники были возмущены таким поведением украинского футболиста. Они стали апеллировать к главному арбитру и призывать Андрея как можно скорее покинуть поле. На трибунах начали раздаваться недовольные возгласы болельщиков и даже грубые нецензурные выражения. Конечно, это не красило наших болельщиков, но их тоже можно понять: родная команда проигрывает, время идёт, а игрок соперника не спешит покинуть поле.

Не выдержав, я подбежал к Шевченко и преградил ему путь к Уэббу, до которого оставалось пройти около десяти шагов.

— Андрей, давай после матча пожмёшь руку арбитру. Зачем тянуть время? — немного нервным тоном сказал я.

— Ладно, не кипятись, дружище. Я тебя услышал, — спокойно ответил Андрей и, развернувшись, перешёл на лёгкий бег, ничем не отличающийся от обычного шага.

Ну, Андрюха! Ну, жучара! Я посмотрел на главного арбитра, но тот лишь молча улыбнулся и слегка пожал плечами. Я тебя понял, Говард. Если бы на месте украинца был малоизвестный местный игрок, то за такое поведение он уже давно получил бы «горчичник». Всё-таки к известным футболистам судьи относятся более лояльно, скажем так, с пониманием и закрыванием глаз на некоторые футбольные хитрости. Я не раз слышал об этом от знакомых игроков и даже сам замечал такое отношение к себе. Редко, но замечал.

Часть болельщиков начала аплодировать. Я так и не понял, кого они благодарили. Меня — за то, что поторопил, или Андрея — за то, что прислушался к моим словам. Впрочем, сейчас это было не так важно. Главное — поскорее возобновить игру и для начала отыграться, а там уже посмотрим, как пойдёт игра.

Игроков «Челси» счёт устраивал, и они почти всей командой сосредоточились на обороне, оставив на острие атаки лишь ивуарийца Дидье Дрогба. Что-то подобное я и ожидал от Моуринью. Минут пять мы усиленно пытались взломать защиту гостей, но все наши попытки были безуспешными. Включённый лондонский «автобус» пока не давал сбоев. Стоит отдать им должное, они умели защищаться и играть по счёту. А нам не хватало голевого паса или точного удара, чтобы забить гол. Да и спешили мы, если честно, порой не понимая друг друга в простых ситуациях, из-за чего часто теряли мяч, но быстро возвращали его.

Время шло, минуты тикали, а у нас ничего путного в атаке не получалось. В одном из игровых моментов я решился сыграть в «стеночку» и ворваться в свободную зону. И у меня, как ни странно, это получилось. Райан Гиггз понял мою задумку, выдав отличный пас в «коридорчик», и я уже в штрафной. Понимаю, что у меня очень мало времени на принятие решения. Первым же касанием притормаживаю мяч возле угла вратарской площади, за доли секунд оцениваю позицию Кудичини, который уже всем телом выбрасывался на меня, и с левой кладу футбольный снаряд точненько в дальний угол ворот. Голкипер пытался дотянуться до мяча, но ему не хватило каких-то считанных сантиметров.

Невозможно передать словами, какая радость царила на трибунах. Болельщики находились в состоянии эйфории. Я чувствовал, как уровень эндорфинов и моноаминов в моём организме стремительно растёт, достигая критической точки. И я наслаждался этим ощущением. Я кайфовал!

Несусь к угловому флажку, а в голове лишь одна мысль: «Я это сделал! Сделал!». Через несколько секунд принимаю поздравления от одноклубников, оказываясь в их крепких объятиях. Парни по-настоящему заряжены, и это вселяет надежды, что мы дожмём своего соперника.

Возвращаясь на свою половину поля, я посмотрел в сторону технической зоны соперника и заметил недовольное выражение лица Жозе Моуринью. Он стоял рядом со своим ассистентом и что-то эмоционально обсуждал. Откровенно говоря, хотелось подбежать к мистеру Особенному и от души его потроллить. Но я сдержался, понимая, что пока лучше этого не делать. Забью победный гол — вот тогда и выскажу ему всё, что думаю.

Игра продолжалась. Мы ожидали, что наш соперник изменит тактику и предпримет более решительные действия в атаке, стремясь к победе. Однако этого не произошло. Похоже, их вполне устраивала ничья.

Мы снова завладели инициативой, раз за разом стараясь подобрать ключик к их воротам. В одной из атак я решился на удар из-за пределов штрафной, уж больно позиция была хороша, и я не мог этим не воспользоваться. Удар получился идеальным. Мяч летел в створ ворот точненько впритирку с левой стойкой. Я уже предвкушал радость гола, но Кудичини каким-то образом изловчился и в невероятном прыжке переправил мяч за пределы поля.

Стадион ахнул, а я, не веря своим глазам, схватился за голову. Прикрыв глаза, я мысленно воспроизвёл этот эпизод. Удар внутренней частью подъёма. Полёт мяча. Эшли Коул пытается коснуться его головой, но немного не дотягивается. Прыжок итальянца. Его выставленная рука. Касание белой перчатки. Мяч слегка чиркает стойку ворот и уходит на угловой.

Чёрт! Как же обидно! Такой момент был упущен…

Болельщики ликуют. Пол Скоулз мчится к угловому флажку. Я бросаю взгляд на электронное табло и понимаю, что уже идёт восемьдесят третья минута матча. У нас ещё есть время, но нужно действовать быстро. Иначе победы нам не видать.

— Классный удар, Алекс. Только малость не повезло, — с улыбкой произнёс Видич, хлопая меня по спине.

— Может, твоей голове повезёт? Опыт уже имеется, — сказал я, намекая на его голы головой после «стандартов».

— Постараюсь, дружище, постараюсь, — ответил серб, и мы расходимся. Он вместе с Фердинандом идёт на дальний угол вратарской, а я смещаюсь к дуге.

Ко мне подходит ивуариец, всем своим грозным видом показывая, что контролирует меня. Вскоре раздаётся свисток Говарда Уэбба. Скоулз поднимает правую руку, а затем незаметно касается носа, показывая схему розыгрыша стандартного положения. Одноклубники активизировались в районе дальнего угла вратарской, намекая игрокам лондонской команды, что навес будет на дальнюю штангу. Но это было лишь уловкой.

Пол Скоулз готов к подаче мяча. Я делаю резкий рывок вправо, Дрогба следует за мной, пытаясь ухватить меня руками. Я резко останавливаюсь, поворачиваюсь вокруг своей оси и ухожу влево, замечая, что мяч уже в воздухе и совсем скоро окажется на ближней штанге. Ускорившись, я отслеживаю полёт мяча, взмываю вверх и наношу мощный удар головой. И почти сразу же получаю ощутимый толчок в спину и болезненный удар в затылочную часть головы в район правого уха.

После столкновения камнем полетел вниз. Рядом со мной приземлилось какое-то темнокожее тело — скорее всего, это мой обидчик. Хорошо, что я остался в сознании. Успел выставить руки и почти мягко приземлиться. По бурной реакции болельщиков сразу стало понятно, что мяч оказался в сетке ворот. Хотелось радоваться голу, но острая боль этому не способствовала.

Уткнувшись лицом в траву, начал поглаживать затылок. Нащупал там небольшую шишку. Вскоре услышал обеспокоенные голоса одноклубников. Они интересовались моим состоянием. Успокоил ребят, сообщив, что жить буду. Чуть погодя принял сидящее положение. Поднёс правую руку к лицу и мысленно выматерился: мои пальцы были в крови.

«Бедная моя головушка. Сколько раз тебе уже доставалось. Наверное, к концу карьеры живого места там не будет», — мысленно усмехался я.

Затем повернул голову и увидел Клода Макелеле. Его лицо и футболка были залиты кровью. Он, как и я, сидел на газоне, а вокруг него уже суетились врачи его команды.