Обратный путь на небеса

После того, как убийцы уйдут, она обязательно спасет выживших. Раненых или спрятавшихся.

Из-за начавшегося дождя, кровавые реки текут девочке под ноги. Она опускает руки в красную лужу. Окунает лицо в ладони. Ненависть и жажда мести закипают в ее груди.

Вот девочка лезет в гору. Спотыкаясь и падая в грязь, она скользит по склону. Сбиты в кровь ее руки и ноги.

Она ползает от тела к телу, пытаясь уловить в жертвах хотя бы малейшие признаки жизни. Все тщетно.

Наконец, она падает на колени и, подняв лицо к небу, горько плачет.

– Мамочка, я теперь совсем одна, – причитает она. – Что мне делать дальше? Не могу же я всю жизнь прятаться, вздрагивая от каждой черной бороды, – девочка сжимает кулачки. – Ну, не-е-ет! Обещаю тебе, мамочка. Я найду способ выжить. Я отомщу за твою смерть. Я не дам им покоя ни в этой, ни в следующих жизнях. Я еще умоюсь их гнилой кровью».

Страшная картина и тошнотворный запах раненой плоти пробуждает Валерию ото сна.

– Все, – решает она. – Надоело. Повешу ловец снов. А лучше, два.

***

«Профессор Виль»

Табличка на двери гласила: «Ферштадт Виль Ефимович. Профессор. Факультет История». Зайдя в довольно тесный кабинет, Валерия увидела огромное количество, старинных и не очень книг, журналов и много призраков в костюмах разных исторических эпох.

«Бедняги» – подумала девушка. – «Сколько же веков они не могут упокоиться?»

Профессор оказался высоким, статным и красивым голубоглазым блондином. Почти альбиносом. Его рука, протянутая для рукопожатия, оказалась сильной и теплой.

– Чем же я заинтересовал ваши ведомства? – улыбнулся ученый блондин, после взаимного представления, приглашая Валерию с Валентином присесть.

Глядя на эту улыбку, девушка пожалела, что не повстречала Виля Ефимовича раньше. Может сейчас имела бы другую профессию.

Следователь положил перед историком фотографию клейма в виде стилизованного паука и сказал:

– Мы расследуем серийные убийства. Такое клеймо было на всех жертвах. Мы подозреваем, что это дело рук сатанистов.

После некоторой паузы, Виль Ефимович сказал:

– Существует немало сатанинских сект. Но не все адепты приносят человеческие жертвы. Немногие из так называемых сатанистов устраивают кровавые ритуалы на кладбищах, прежде изобразив какие-либо кабалистические знаки на своих жертвах. Тем более в России. Если это не подростки, тогда, скорее всего, психически больные люди. Боюсь, вы обратились не по адресу и вам лучше получить консультацию у психиатра. В смысле… – смутился профессор, – думаю, вам стоит поговорить со специалистом в психиатрии.

Профессор поднялся со своего места, показывая тем самым, что время их беседы вышло.

– Виль Ефимович, пожалуйста, посмотрите еще раз внимательно, на эту фотографию. Если мало одной, вот еще шесть, – Валентин выложил их веером на столе. – Это работа маньяка, серийного убийцы. И если мы его не найдем, жертвы будут еще.

Профессор, опустился обратно, отмахнувшись от чего-то, как от надоедливой мухи, и в голову Валерии закрались страшные подозрения. Потому что, в этот момент призрак в облачении монаха, косясь на Викторию, что-то шептал на ухо Вилю Ефимовичу.

После некоторых размышлений, профессор положил на стол старинную книгу с пентаграммой на обложке. Видимо, по оккультизму.

– Издавна и по сей день, культ Сатаны все же существует. Его жрецы и адепты не просто поклоняются ему и проводят ритуалы, ради своих амбиций, удовольствий в физических и материальных аспектах жизни, а по-настоящему, всерьез занимаются возвращением его на небеса. Такое клеймо использовала одна очень древняя секта. Паук символизировал подчинение, опустошение, разрушение и созидание. Клеймо заставляло жертву беспрекословно подчиняться жрецу. Исполнять все необходимое для ритуала. Если ваш маньяк ставит на свои жертвы такое клеймо, возможно он знаком с историей сатанизма, оккультизмом и… – профессор на секунду замолчал, как будто прислушиваясь к кому-то или чему-то и продолжил с нажимом: – и экзорцизмом. Чтобы избавиться от некоторых надоедливых… свидетелей.

«А у профессора с призраками тесные отношения» – подумала Валерия.

– Может вы, Виль Ефимович, или ваши… гм… «надоедливые свидетели» смогут посодействовать следствию? – спросила она. – Только не пугайтесь, поверьте мне и не выгоняйте нас. Я вижу ваших «свидетелей».

– Докажите, – профессор с подозрением смотрел на гостей.

– В правом углу, под потолком висит призрак, похожий на старика Хоттабыча, на книжной полке – кто-то в одежде буддийского монаха, и еще десяток других, – вздохнула Валерия.

– И все они говорят, – историк подался вперед, – что следующей жертвой будете вы.

– Не беспокойтесь, она под защитой полиции. – сказал следователь.

Виль Ефимович покосился на Валентина.

– Он в теме, – сказала Валерия. – Не видит, но знает.

Профессор кивнул.

– Чтобы поймать вашего маньяка, – сказал он, – вам нужно первыми найти то, что так отчаянно ищет он. Найдете это, найдете его. Кое-что у вас уже есть. Осталось совсем немного.

Валерия рефлекторно прижала к себе сумочку с изумрудом.

– Да, Ваше Высочество, – улыбнулся Виль Ефимович, – и он в том числе. Вы ведь переродившаяся принцесса Наири. Неужели еще не догадались. В короне Люцифера было пять изумрудов. Два из них хранит Анубис, один сейчас в вашей сумочке, а самый крупный, – профессор сделал паузу и положил перед гостями большой зеленый камень с характерным пазом, – у меня. Вам предстоит сущий пустяк – найти недостающий изумруд, отобрать у Анубиса два, найти Черную книгу и побрить голову, что мне было бы очень жаль, потому что у вас, принцесса, очень красивые волосы. После этого, доблестной полиции, т.е. вам, Валентин, останется только поймать убийцу, как говорится: «на живца».

– И всего-то? – ухмыльнулась принцесса. – самое простое из этого – побриться.

– Мне больше всего понравился пункт по повода Анубиса, – вставил следователь.

– Поверьте мне, Валентин, это вам под силу.

– А откуда вы все это знаете? Почему решили, что она принцесса Наири? Только не говорите, что от призраков. Подозрительно как-то. Может вы и есть наш маньяк? За ордером сходить не долго.

«Старик Хоттабыч» выдернул волосинку из бороды, и Валентин замолчал, испуганно вращая глазами.