Образец "Ноль"

— Отлично, — Диана шевельнула пальцами, и на экране появились шесть лиц, а под ними изображения старинных монет. — Итак, у нас новая напасть, серийный охотник за магами. Полтора месяца назад, в половине первого ночи 16 октября, нам доставили половину серебряной монеты со Старой Земли, итальянские пятьсот лир 1965 года по старому исчислению, на них изображён поэт Данте Алигьери. На посылку никто не обратил должного внимания, но, как и любая другая, она поступила в архив, и была зарегистрирована. 22 октября, в воскресенье, в Старом городе сделали шесть выстрелов в адвоката Бориса Данте, который занимался всякими грязными делишками вместе с мэром Гомешем. У Данте было полно врагов, и никто не углядел в преступлении ничего необычного. Единственное, что нас сразу насторожило — Данте был магом, преступник после того, как его расстрелял, стащил с запястья блокиратор и повесил на шею жертве на шнурке. Насколько я знаю, до сих пор сеньор Данте содержится в охраняемой зоне Службы контроля. Так, Патрик?

Кавендиш неуверенно покачал головой.

— Я выясню, — пообещал он, — только вхожу в курс дела.

— Где бы он ни был, с тех пор, — продолжил за начальницу Марк, — к нему присоединилось ещё пятеро. Каждый раз в понедельник, ровно в половине первого ночи, мы получали половину монеты, и в воскресенье той же недели пытались убить очередного мага. Предпоследней жертвой стала Филипа Суарес, дочь советника семьи Фальков, 16 ноября мы получили половину монеты в два реала, на которой отчеканен художник Кандиду Портинари, и 22 ноября сеньору Суарес расстреляли в её офисе, причём рядом с ней нашли номерную копию картины того же Портинари «Мальчик с рогаткой», или как там эта мазня называется.

— Очень дорогая мазня, — вставил фон Зюдов, — она ведь стоит миллионов десять или даже пятнадцать? Кстати, оригинал украли из столичного музея, предположительно, за неделю или две до покушения, а обнаружили пропажу уже после, их там каждые четырнадцать дней проверяют.

— Может быть, ваш стрелок украл? — спросил Патрик.

— Мы пока не знаем, этим занимается страховая компания и полиция.

— Полиция в курсе покушений?

— По каждому в отдельности, не связывая их друг с другом. Все они произошли в разных городах, обмен информацией идёт через аналитический центр, любое упоминание о совпадениях мы блокируем, кстати, для Службы контроля — тоже. Мы считаем, что на Сегунде ежегодно убивают до трёх тысяч человек, нам и полиции становится известно о нескольких сотнях случаев, остальные — жертвы разборок между кланами, такие, как правило, пропадают без вести, их тела если находят, то случайно. Уровень бытовых убийств стабилен, примерно двести пятьдесят человек в год. Ещё какое-то количество приходится на серийных убийц и, как вы в курсе, свихнувшихся магов, примерно раз в пять-шесть лет один такой появляется. И примерно сотня — это заказные убийства, жены жаждут смерти неверных мужей, партнёры по бизнесу ссорятся, ну и всякое такое. По каждому из них полиция проводит общее расследование, их особо не скроешь. Наши случаи идут как покушение на убийство, а это почти как кража в супермаркете.

— Так какую же монету вы получили первого декабря? — Патрик сделал пометку в планшете.

— 23 ноября, — на экране под лицом Феликса Орлова появилось вращающееся изображение монеты, а саму монету фон Зюдов бросил на стол, — серебряный рубль Российской империи, на аверсе император Пётр, на реверсе — герб империи, орёл. Этот поганец каждый раз присылает нам подсказки, а мы их должны разгадывать. К четвёртому покушению мы кое-как логику преступника нащупали, и даже угадали — жертву звали Карл Любомирский, он якшался с китайской триадой из Хайчена. Нам прислали монету в один франк с Шарлем де Голлем, а потом Любомирского взорвали. Кстати, ещё позавчера мы следили за ста семнадцатью магами с именем Поль или Пьер. Или Пётр.

— А выпал Орлов, — поморщился Кавендиш, вертя серебряный кругляш в руках, — этот таинственный стрелок играет с вами в угадайку. Викторину решил устроить, ублюдок. Поправьте меня, но наёмные убийцы обычно работают за деньги. Неужели нельзя их отследить?

— Конечно, — Эрик даже обиделся, — но только если знать, за чем следить. Наличные реалы живут примерно два-три месяца, а потом обнуляются. Обычно след ведёт к какой-нибудь фирме, имеющей дело с наличными, миллионы реалов ежедневно передаются из рук в руки, но, если надавить на промежуточные звенья, всегда можно пройтись по всей цепочке. Иногда нам везёт, заказы передаются через теневую биржу, и мы находим заказчика. Тут вообще непонятно, как заказчик вышел на исполнителей.

— То есть их несколько?

— Предполагаем, что как минимум их трое, может быть четверо, — кивнул фон Зюдов. — Адвоката Данте ранили, точнее, почти убили, из пистолетов, следующую жертву расстреляли из автоматической винтовки, третьему в шею влепили арбалетный болт. Любомирского, как я уже сказал, взорвали. В Орлова стрелял снайпер, тут сомнений практически нет. Рисунок преступления каждый раз — разный.

— Но заказчик один? — уточнил Патрик.

— Мы называем его организатор, — сказала Диана Родригес. — Какой-то гениальный сукин сын. Каждое преступление тщательно подготовлено, мы воссоздали все шесть случаев, прогнали их несколько десятков раз через все доступные симуляторы — убийце достаточно было прийти, куда ему сказали, и сделать то, что ему поручили, об остальном позаботились. Пути отхода, место преступления, оружие, время — всё подобрано идеально.

— Я боюсь показаться грубым, — Кавендиш улыбнулся как можно шире, — но неужели нет никаких зацепок? Камеры, свидетели?

— Почти всегда есть камеры, и свидетели тоже. И даже улики кое-какие. В Данте стреляли в его доме, но камера на въезде в район засняла машину преступника, потом её нашли, сгоревшую, перед поджогом всё тщательно вычистили. Убийца Суарес прошёл через пост охраны, два барьера со сканерами и через секретаря самой Суарес, и даже оставил свой ДНК. Точнее, чужой — он принадлежит одному покойнику.

— Уверены?

— Мы проверили несколько раз, сомнений нет — человек умер пять лет назад. В общем, улик хватает, только они никуда не ведут.

— Хорошо, не буду выпытывать детали, уверен, вы и сами отлично справляетесь. Итак, — Патрик прижал столешницу ладонями, — у нас, точнее — у вас шесть жертв, все — маги, у всех тяжёлые ранения, с которыми обычный человек не выживает, если ему немедленно не оказать помощь, но эти люди остались живы, потому что исполнители сняли с них блокираторы. Значит, заказчик убийств хочет нам что-то сказать. Что? Это важно. Мотив. Не убивали же их только за то, что жертвы — конченные выродки из преступной среды.

— Мы предполагаем, — фон Зюдов переглянулся с Дюпаи, — что моральная составляющая — не главная. Всё это как-то связано с проблемой контроля, возможно, из-за того мага, который слетел с катушек в прошлом году. Но вам в Службе лучше знать.

— Предполагаю, полиция прибывает на место преступления через десять-пятнадцать минут, не раньше?

Патрик посмотрел на Диану, та кивнула.

— Если бы эспер находился в сознании, он мог бы сопротивляться, хоть и с большим трудом, — продолжил он. — Но блокиратор сначала надет, и все силы уходят на то, чтобы не умереть, из-за этого отключается сознание, а потом браслет снимают, организм получает доступ к излучению, или как это называется, начинает восстанавливать повреждения, игнорируя другие факторы и впитывая в себя излучение по максимуму. Как мне объяснили, маг необратимо переступает грань уже через несколько минут. С Феликсом Орловым такая же ситуация, в обозримом будущем он не сможет себя контролировать, а значит, никогда не выйдет на свободу. У нас теперь шесть потенциальных безумных магов, и неизвестно, сколько ещё на подходе. Диана, ты сказала, что получаешь монеты каждый понедельник, в этот раз что-то было?

Диана покачала головой.

— Ничего, — сказала она, — возможно, организатор решил сделать перерыв. Или на Орлове остановился.

— Никаких идей?

— Нет. Патрик, нам нечего скрывать. Все материалы, включая прогнозирование, получишь сегодня до начала последней трети, мы ждём только полицейский отчёт. С Орловым была Тереза Симмонс, репортёр из «Ньюс», она получила пулю в ногу, её прооперировали, и сегодня днём полиция сможет её допросить. Посмотрим, что из этого получится, у репортёров отличные адвокаты.

— При необходимости у нас есть кое-что, чтобы этих адвокатов приструнить. Вы уверены, что Симмонс не была настоящей целью?

— Нет, — Диана поморщилась, — она, конечно, стерва, и половина Острова желает её убить, но от слов до дела, сам знаешь, какое расстояние. К тому же убийца был возле яхты, захотел бы — прикончил Симмонс, но делать этого не стал, наоборот, аптечку ей на шею нацепил, и приложил пластырь к ране.

— Зато у нас есть очередной свидетель, — фон Зюдов подмигнул Кавендишу, — который не только видел преступление, но и сделал запись, причём лицензированной камерой. Я думаю, и ты, Диана, и Марк, и тем более ты, Патрик, отлично знаете этого парня, его зовут Веласкес. Павел Веласкес. Тот самый, что застрелил убийцу год назад на площади Сервантеса, а потом отличился сами знаете где. Вчера он плавал неподалёку на яхте вместе с Розмари Суон, везучий сукин сын.