Обречённые. Том 1

Трое медленно и мучительно уходили из огненного ада, где ещё дрались несостоявшиеся предатели. Позади были бесконечное отступление, кровь и смерть. Впереди — неизвестность и опасности на каждом углу…

Не видно ни зги. Ни малейших ориентиров, непонятно даже, вверх ногами или правильно летит гравиплан. Могла бы подсказать сила тяжести, но в гравиплане была своя, искусственная гравитация — собственно, поэтому он и мог сочетать несочетаемое: достойную танка броню и возможность выполнять фигуры высшего пилотажа. Когда появились первые летательные аппараты искусственной гравитации, они списали в утиль и самолёты, и танки, и остальную бронетехнику. Да и военно-морской флот, если честно, тоже: разве что атомарины с ядерными и аннигиляционными бомбами какое-то время держались. Пока в конце прошлого века не были усовершенствованы средства разрушения. Разумеется, свои гравилёты и гравипланы появились и в космосе, ближнем и дальнем. Только они куда больше размером, двигаются с чрезмерными для Земли скоростями, и называются по старинке: стратегическими орбитальными бомбардировщиками, космическими линкорами, крейсерами и авианосцами. Так уже было когда-то, когда всё многообразие катапульт, баллист и требюше заменили пушки.

Но кромешный мрак не очень-то беспокоил Ярцева: такие машины давно управлялись по приборам, даже иллюминаторов в них не было, дабы не ослаблять броню. А приборам наплевать на тьму и на смог. Теоретически его могли бы ослепить лавиной помех, или, наоборот, перехватить подачу информации на навигатор и заманить в ловушку. Где-нибудь на Луне стоило бы следить за приборами в оба, запоминая любое резкое изменение данных. Но Ярцев был уверен, здесь ничего подобного нет. По очень простой причине: станции радиоэлектронной борьбы нужны против тех, у кого есть радио и электроника. А у мутантов, по крайней мере до недавнего времени, ничего подобного не водилось.

Они ещё только подлетали к городку, а бортовой инфоцентр уже посчитал врагов — их количество примерно совпадало с тем, о каком говорил Отшельник. Восемьдесят пять танков, семьдесят боевых машин пехоты — и, соответственно, полновесный батальон мотопехоты, сто двадцать два бронетранспортёра. У пересечения двух огромных старых магистралей на стоянке замерли восемь вертолётов — от греха подальше, их и стоит накрыть с самого начала. Так, скопление грузовиков… Бочки с чем-то полезным, наверняка синтетическими бензином и соляркой. Склад боеприпасов — ракеты в контейнерах, снарядные ящики и бесконечные ряды патронных разложены прямо на земле… Если удачно влепить, и там, и там получится знатный фейерверк. Но сначала…

Ярцев тянется к кнопке управления пушкой. Увы, гравиплан им попался старый, даже удивительно, что в богатом «Пашендэйле» не нашли ничего новее. Тут ещё надо нажимать кнопки и отдавать команды по внутренней связи вслух. Хорошо хоть, у «добровольцев» нет и того, только совсем уж бесполезное старьё, годное лишь против безоружных. Плазмопушка работает коротким импульсом, с шипением выстреливая широкий, ослепительный луч. Гореть там, куда нацелили главное орудие, особо нечему. Но когда поток плазмы пробьёт дыру в крыше и взрежет толстые перекрытия, как горячий нож масло, во внутренних помещениях будет под пять тысяч градусов. Недолго, правда, но спалить всё, что может гореть — хватит. И уж точно, никаких тебе «чудесно спасшихся»: в превратившейся в домну кирпичной коробке человек погибает так же быстро, как в эпицентре ядерного взрыва. Жаль, что и так же безболезненно: не успевает ничего почувствовать.

Ну вот, группа и весь контингент — обезглавлены, хотя бы недолгая заминка обеспечена. Оплывшие развалины вишнёво рдеют — будь импульс хотя бы в минуту, они точно бы расплавились. Можно заняться другими объектами. Для начала пусть будут засечённые склады. А там — кто попадётся.

— Клопатря, изо всех стволов по разведанным целям — беглый огонь!

И внизу ненадолго становится светло, как днём… Забарьерным днём. Боеприпасы рвутся с адским грохотом, взрыв порождает чёрно-багровое, похожее на гигантский гриб-мухомор, облако. По силе взрыва кажется, что там рвануло что-то термоядерное. Впрочем, количество взрывчатки вполне соответствует тактическому фугасу. Ярцев представил себе, как по развалинам огненным тараном несётся ударная волна, как течёт кровь из ушей тех, кто угодил под перепад давления, они воют и корчатся в грязи, уже ни на что не обращая внимания. Может быть, там были музыканты, певцы, танцоры, возможно, даже светила искусства, которым теперь одна дорога — в дешёвую обслугу, или в беспомощные калеки. Прагматичный, рыночно эффективный Свободный Мир их отбросит, как использованный презерватив.

Наверное, стоило бы пожалеть пропавшие таланты — но отчего-то не жалелось. Вы пришли охотиться, господа, безопасно и с комфортом? Ну что ж, иногда охотник становится дичью. А дичь, соответственно, охотником. Вам этого не объясняли? А самим подумать лень? Тогда вы ничуть не умнее тех, кто торчал у пустых краников до самого расстрела.

Наработанных за десятилетия тренировок навыков пока хватало, вмешательство головы не требовалось. Ярцев рассеянно глядел на дисплей, на нём одна за другой исчезали метки целей. Склад горючего… Тоже ахнуло будь здоров, а температура горения у синтетического топлива ещё повыше, чем у природных нефтепродуктов. Топливо разлилось огненными реками, и ночь отступила: внизу забрезжил досрочный рассвет. В военном городке, оказавшемся на пути огненной реки, любоваться красотой было некогда. Там метались и падали живые факелы…

— Жуха, снижаемся! — командует Ярцев. — Хрюк, приготовить малые плазмострелы. Первая цель — вертолёты! Не спим, работаем!

Сам он не поскупился, зарядил длинным импульсом вдоль модульного ангара с танками. Заработали контуры охлаждения со сжиженным азотом — плазмопушка чуть не расплавилась. Зато там, внизу, вспыхнуло множество новых очагов пожара, танки залило расплавленной горящей массой, да и сами они скоро загорятся. Те, которые попали под поток раскалённой плазмы, уже пылают как свечки.

Гравилёт снижается, теперь он идёт на пятидесяти метрах, расстреливая пытающиеся взлететь вертолёты и выехать из развалин — танки и бронемашины. Работают и малые плазмострелы — но всё равно более мощные, чем у пехотинцев. От них нет спасения — спасает тех, кто внизу, только то, что целей много, а плазмострелов мало.

— Здорово, правда? — позволил себе отвлечься Ярцев.

— Так точно, командир! — в один голос отвечают Жуха и Клеопатря. Что мутанты в восторге — это ещё слабо сказано. Долгожданная месть за бессильное отступление, за гибель друзей, за выжженные посёлки и трупы, трупы, трупы… Расплата за всё. Превращение из дичи в охотника, пусть на краткий миг, всегда опьяняет. А тот, кто дал такую возможность в их глазах становится не меньше чем полубогом. — Сразу бы так!

— Ишь чего захотели, товарищи мутанты! — усмехнулся Ярцефф… нет, теперь и навсегда — только Ярцев. — Хотя… Могло быть и так, если б ваши предки вместо Державы не выбрали пепси… Продавалась когда-то такая химическая дрянь. Им даже воевать не надо было, напасть на них тогда никто бы не рискнул. Просто отказаться от подсунутых соблазнов — чужой еды и одёжки. И были бы у нас свои гравилёты, свои гравипланы. А они выбрали простой, как им казалось, путь. Пока Свободный Мир развивался, готовился к будущим битвам и создавал новое оружие, они ничего не делали. Зачем? Ведь можно продавать нефть и газ, и на вырученные деньги покупать… Подпали-ка вон ту штуку, что-то она мне не нравится. Ага, спасибочки… Так вот, они предпочли качать из земли нефть и газ, и на вырученные деньги покупать разные вкусные штуки. В итоге ни нефти, ни газа не стало, а промышленность сами поломали. Да ещё к пойлу пристрастились — да-да, уже тогда. Ну, а Свободный Мир им и предложил: давайте у вас всякое опасное производство разворачивать, да отходы ядовитые закапывать. А мы, мол, вам за это платить станем. Эти и согласились — а куда деваться, привыкли жить не по средствам. Потому тут ни воздуха нормального, ни земли, ни воды. Ни, кстати, полезных ископаемых: земли, где они были, за долги отобрали. Этого тоже приголубь! Ибо не х… тут!

— Есть… Командир, так они, выходит, сами мутантами были? Хоть и рожи как у туристов?

— Так точно, тащщ Клеопатря. Это не вы мутанты, а они были. Самые настоящие. Было бы только справедливо, если б на них охотились уже тогда. Но, видишь ли, до мутантов тут жили настоящие люди. И они создали такое оружие, что у всех охотников отпала охота охотиться, х-ха! А потом то оружие устарело, а нового не создали, да и то, что есть, сломали… Так, это что такое?

…Гравиплан тряхнуло, тревожно запищали, замигали красным какие-то датчики — похоже, всё-таки зацепило. Ярцев бросил машину в снижение. Вот чем хороши гравилёты и гравипланы, так это тем, что искусственная гравитация компенсирует перегрузки. Можно вытворять такое, что и не снилось древним истребителям — и при этом лениво вести светскую беседу. Следующий импульс распорол смог метрах в десяти выше машины. Уклонившись от удара, Ярцефф поймал в прицел противника. Маленький, на дисплее кажущийся совсем не опасным, разведывательно-ударный гравиплан «Тритон». Тоже не последний писк военной моды — но всё едино поновее, чем у них. Ну, да ничего. Чтобы капитан КСО не справился с какой-то там тыловой сволочью?!

Цель замигала, зарябила — и пропала. Ярцефф не выдержал, прошипел сквозь зубы что-то яростно-матерное, творчески смешивая русские, английские и немецкие ругательства, и не замечая этого. Скудоумие добровольцев — заразно… Уж ему-то забывать об орбитальных бомбардировщиках непростительно. Такие же махины, только китайские, попили немало крови у КСО на Луне. И одной из их задач была нейтрализация чужих средств слежения. Были, разумеется, подобные системы и у Свободного Мира. И, конечно — в системе противоракетной обороны Земли…