Обреченный клан

— Он остался на старой симкарте, — нехотя призналась выгоревшая магиня.

— Продиктовать или перезвонить?

Вопрос был с явным подвохом, но попадаться Розмари не собиралась. А потому вытащила свой телефон:

— Диктуйте, — давать свой новый номер ей не слишком хотелось.

— У вас интересная модель, — оценил артефактный прибор Артур.

— Оставила на память о предыдущей жизни, — как можно спокойнее ответила Мари. На самом деле ей просто жалко было тратить необходимые на другое деньги на покупку нового, когда есть старый. Тем более что продавать устройство с артефактной начинкой было может и выгодно, но слишком заметно. И чревато потенциальными проблемами, особенно если оно попадёт не в те руки. Повторила: — Диктуйте.

Когда номер был сохранён и девушка, отвергнув предложение подвезти, ушла в сторону остановки, мужчина не спеша направился обратно в больницу. Как подсказывал его опыт, приятель домой ещё скорее всего не ушёл.

Отпуск не принёс Герберту ни ожидаемых результатов, ни нормального отдыха, так что на работу он вышел ещё более мрачный, чем перед его началом. Впрочем, подобный вид вчерашних отпускников в департаменте был в порядке вещей и никого не удивил. Да и работы у всех хватало. Так что заметил его появление, кажется, только начальник, при виде подчинённого осознавший, что нашёл того, кому можно спихнуть дело в провинции. Отказываться Киристе не стал — далёкие от столицы городки он посещал нередко и даже научился находить в них свою прелесть. Особенно когда дела клана требовали его присутствия на балу, в высшем обществе прозванном «балом невест». Правда, официальное приглашение вполне могли выслать по месту работы, но если в столице не появляться до завершения расследования, то и вручить проклятый конверт в срок ему не смогут. А не появляться было вполне возможно — городок располагался в стороне от пространственных линий.

— И обрати внимание, что род из обречённых, причём давно, — завершил напутствие Тиберий, вручая папку. — Сомневаюсь, что это новое дело той серии, но чем черт не шутит.

Ещё сильнее помрачневший следователь кивнул.

Пространственник департамента переправил Герберта на одно из Пересечений, снабдив подробной инструкцией по дальнейшему маршруту. Конечно, разобраться в висящей на каждом Пересечении схеме следователь мог и сам, но как показывала практика, Калеб своё дело знал, составляя маршруты так, чтобы можно было добраться до пункта назначения в кратчайшие сроки. Может, не так виртуозно, как Мари, но гораздо лучше самого Герберта. Да, иногда с большим числом переходов, но через менее загруженные Пересечения, а потому быстрее.

На выходе оказался какой-то посёлок, на что красноречиво указывали невысокие заборчики, хозяйственные постройки и характерный запах скотного двора. Ни намёка на брусчатку или асфальт и крытую остановочную платформу с кафе и магазинчиками, как это бывало обычно. Похоже, популярностью эта станция не пользовалась. На вопрос об остановке общественного транспорта ему указали на столб с прибитой к нему табличкой с расписанием и тут же поинтересовались, а куда господин маг изволит ехать. И, получив ответ, «обрадовали» новостью, что ближайший автобус будет только вечером. Арендуемого транспорта в посёлке, разумеется, не было, а вызвать такси из города было, конечно, можно, но это влетело бы в копеечку, а он серьёзно поиздержался. С весьма отдалённой зарплатой и урезанным разгневанным после отказа идти на бал отцом содержанием такая роскошь сочеталась плохо. Отца наверняка завела матушка, в последнее время всерьез озаботившаяся вопросом женитьбы единственного отпрыска и мотающая нервы обоим мужчинам, так что на него Герберт почти не злился. Да и в обычное время зарплаты ему почти всегда хватало. Просто после отпуска было сложновато: отпускные уже потрачены, а аванс ещё далеко. Так что такси отпадало. Пришлось воспользоваться тем вариантом, которым он вообще пользоваться изначально не собирался.

Машина с гербом клана — совсем простенькая, непохожая на те, что принадлежали Ладер, Кримос или даже Герт, зато более высокой проходимости — подъехала минут через сорок. Разумеется, ждать её на улице Герберт не стал, зашёл в здание, так что сейчас направился к двери.

На улице пошёл снег, уже успевший прикрыть грязь около лужи и укутать ступеньки станции. Он слабо поскрипывал под ногами и был настолько ослепительно белым, что посёлок показался ещё грязнее.

— Герберт Киристе, следователь по делам с магической составляющей департамента внутренней безопасности, — представился он перед тем как залезть на переднее сидение.

— Теодор Сортэне, — кивнул водитель, когда пассажир захлопнул дверь, разворачивая автомобиль.

— Грегор Сортэне, — добавил пассажир с заднего сидения. И протянул сухую ладонь: — Глава клана Сортэне.

— Не ожидал подобной чести, — пожал ему руку гость.

— Это, кажется, единственное место, где мы можем спокойно поговорить, — пояснил неожиданность уже весьма немолодой, но ещё активный мужчина с насыщенно фиолетовыми прядями в уже седых волосах. — У внука режутся зубки, так что орёт, кажется, непрерывно.

— Сочувствую. — У него самого близких младших родственников подобного возраста не было, а те, что были, жили вдалеке от столицы, так что проблемы младенцев Герберт представлял очень отдалённо. Но от коллег был наслышан.

— Но давайте к делу. Вы видели наш герб?

— Сломанное зеркало и рукоять меча, — вспомнил изображение на машине Герберт. Как это относится к делу, он не понимал, но предпочитал сначала выслушать, а потом уже задавать вопросы.

— Верно. Изначально было целое зеркало. На такой его изменили при моём прапрапрапрадеде, когда стало понятно, что мы из обречённых кланов. Что, не слышали об этой традиции? — Следователь помотал головой. — Наверное, это закономерно: сейчас так уже никто не делает — нет необходимости. — И всё же пояснил: — В те времена обреченные меняли герб так, чтобы показать свой изъян другим. Чтобы даже не слышавший об их обреченности по гербу мог это понять. Потом от этого отказались — обреченные кланы исчезают слишком быстро, чтобы заморачиваться с геральдикой. С нашим всё было иначе: время шло, другие кланы, главы которых по несколько поколений подряд не могли пройти полноценной инициации на главенство, сгорали один за другим, а мы всё так же продолжали существовать. Мы не скрывали своей обреченности, не пытались как-то через брак ли, через артефакты ли поправить своё положение. Мы просто приняли свой рок и жили с ним. И как-то так сложилось, что в наш род стали вливаться дочери тех, других, когда просто не надеющиеся уже на иную партию, когда испытывающие искренние чувства, а когда пытающиеся обмануть свой собственный рок и подарить надежду хотя бы своим детям.

Помолчав, пояснил:

— Неполноценная инициация на главенство, по крайней мере, в нашем роду не позволяет главе принимать кого бы то ни было со стороны в род. Включая супругов. У других обречённых родов, как показывает опыт, с этим тоже часто возникают проблемы.

— Но в этом случае… — начал было Герберт. И осёкся. — Простите, что перебил.

Глава рода заверил:

— Ничего страшного. Я понимаю, о чём вы подумали. Но на признание отпрысков членов рода это к счастью не распространяется. Но да, они наследуют силу обоих кланов. Просто в определённый момент одна из них начинает преобладать, а вторая сходит почти на нет. И необязательно наша.

Теперь Герберт понял, к чему была фраза насчет обмана рока.

— К сожалению, чаще всего те, кто в качестве основной силы избирал силу другого рода, оказывались в ситуации, когда они как очередные, а чаще и вовсе последние наследники родовой силы либо сходили с ума, либо вовсе не выдерживали инициации и погибали.

— А сила?

— Не торопитесь, — погрозил ему пальцем Грегор. — Разумеется, когда происходил срыв инициации, происходил выплеск. Они раз за разом разносили нашу резиденцию, и хорошо, если обходилось без жертв. Увы, но рано или поздно большинство обреченных кланов погибает. Нас это к счастью, не коснулось. А вот с общими потомками нашего клана и других обреченных результаты порой бывали… разные. Начиная от выживания несмотря на сорванную инициацию, хотя и с выгоранием, но без сумасшествия, и заканчивая смертью, но с перебросом, передачей силы ближайшему родственнику уже по другой родовой линии. Однажды это запустило целый каскад сорванных инициаций на главенство: выдержать испытание чужой родовой силы под силу не каждому. Но проблема была даже не совсем в этом. А в том, что с каждым поколением количество родов, сила которых не была заглушена принятием в род, увеличивалось. А соответственно увеличивались и риски. Да, некоторые из глав клана пытались ограничить браки с другими обреченными, но это не привело ни к чему кроме обид: к тому моменту у нас уже было намешано слишком много родов, причем в основном из обреченных. В результате чтобы как-то решить проблему пару столетий назад мои предки обратились к артефакторам. Не суть важно какого из кланов, его всё равно уже нет. — Тут глава клана поспешил заверить: — Не по нашей или наших особенностей вине: те были талантливы, желающих заполучить их талант себе хватало. В какой-то момент это их и погубило. Но ещё до того нам они создали артефакт, позволяющий блокировать в ребёнке силу других родов. Любых кроме нашего. И именно он был недавно похищен.

Герберт посерьёзнел. Артефакт такой силы был опасен сам по себе, а уж если кто-то решит использовать его во вред… Впрочем, вполне возможно, артефакторы это предусмотрели.

— Какой-то другой клан сможет его использовать? После перенастройки или какого-то ритуала?

— Исключено. Артефакт создавался под нас и привязан к нашей родовой силе. Поэтому, к сожалению, приходится подозревать своих.

Следователь в этом был пока не так уверен: артефакт могли похитить и чтобы просто лишить его возможностей клан, и не зная о невозможности перенастройки.

— А что будет, если применить его к магу, у которого нет силы вашего рода? И что вообще происходит с силой других родов у того, на ком его применяют?

Глава клана задумался, а потом заверил, что ничего не произойдет.

— Что до вашего второго вопроса… Хотите знать, не накапливает ли он её? И хранит ли?

— Именно.

— На этот вопрос у меня однозначного ответа нет. Заряжается артефакт в том числе и от этой силы. И в принципе да, в первые месяц-два после его применения можно провести обратный ритуал, вернув ребёнку забранные у него силы, но потом эта возможность исчезает. Возможно, вместе с самой силой, но точно могли сказать только его создатели.