Обреченный на скитания

Поблагодарив стражников, я въехал в город. После ворот пересек небольшую площадь и свернул налево, двигаясь вдоль крепостной стены. Впереди шли Саймон и мои девчонки. Молодец Саймон, правильное направление выбрал. Кто ж знал, что трактиров тут, как блох у собак.

Справа располагались какие-то лачуги, толи дома, толи торговые лавки. Вывесок не видел, значит, дома. По сравнению с нижним городом, тут почище будет. Но все равно, неопрятно. Там вон дохлая кошка лежит, телегой, видимо, раздавило, а там — кто-то помои выплеснул. И запах, конечно, еще тот. Навстречу попадались разномастные люди. Все какие-то серые и безрадостные. Одежда плохонькая. Да, неважнецки тут народ живёт. Очень грустно. Доехав до небольшой площади около южных ворот, повернул в сторону верхнего города. Видимо, Саймону тоже указали на трактир 'Усталый путник', так как он бодро шёл вверх по улице.

Издалека заметил большую вывеску с какими-то каракулями. Меня опять торкнуло, в голове немного закружилось. Я закрыл глаза и помотал головой. Взглянув на вывеску через минуту, смог прочесть — 'Уставший путни..'. Буквы 'к' не было видно. Теперь я еще и грамотный. Весело, вот только неприятно обучение проходит. Можно и упасть от неожиданности, и сломать себе что-нибудь. Подъехав к воротам трактира, я спрыгнул на землю, взял под уздцы лошадь и вошел во двор. Никого во дворе не было, лишь на крыльце стоял здоровяк, вяло лузгал семечки и рассматривал Зулу, которая что-то у него спрашивала. Прислушался. В ушах сразу зазвучал разговор.

— Места, спрашиваю, есть, или другой трактир поискать?

— А я отколь знаю? У хозяина спрашивай. Чо одна-то с дитем ходишь, может, тебе защита нужна, дак я вмиг! — начал клеится к Зуле здоровяк.

— Что и орчанкой не побрезгуешь? — спросила Зула, снимая платок и улыбнувшись так, что стали видны ее симпатичные нижние клыки.

— Т-пфу ты, мерзость. Вали, давай. Нечего приставать к честным людям.

Зула усмехнулась и вошла вовнутрь. Ну, скотина здоровая, я тебе это запомню. Около дверей, судя по запаху, конюшни, сидел пожилой мужичок и дремал. Тишь, да гладь. Сонное царство. Я решительно направился к мужику. Тот приоткрыл глаза, окинул ленивым взглядом и пробормотал:

— Нету мест, вон около ворот привяжи. — Ничего себе, гостеприимство!

Я создал руну освещения. Появился маленький светляк в ладони, буквально с грецкий орех. Мужик сразу переменился в лице, побледнев, начал кланяться:

— Простите, ваша светлость, не рассмотрел. Сию минуту, ваша светлость. Все будет в лучшем виде! — при этом он кланялся и посматривал на светляк. Я втянул энергию, структура распалась. Достал пару медяков и протянул их мужичку:

— Она смирная, позаботься о ней. Мы были долго в пути, она очень голодна.

— Конечно, ваша светлость! — проговорил мужичек, просияв от вида монет, — накормим, и напоим, и почистим, не извольте беспокоиться.

Монеты быстро исчезли в руке конюха. Взяв лошадь под уздцы, мужик увёл ее в конюшню.

Отлично. Одну пристроили, теперь дальше по списку. Здоровяк уже с интересом рассматривал меня. Я с независимым видом прошёл мимо, на ходу наложил на него руну страха. Запахло человеческим дерьмом. Ну, откуда я знал, что у него медвежья болезнь.

Войдя в зал, остановился на пороге. Вниз вели несколько ступенек. Обвел глазами зал. В зале наступила тишина. Я почувствовал повышенное внимание, а когда глаза привыкли к полумраку, увидел устремлённые на меня взгляды. Еще миг и гул в зале возобновился. Я был никому не интересен. Вот и славно!

Зал был большой, просторный. Справа была лестница на второй этаж. Прямо напротив дверей какое-то подобие стойки бара. За ней блестела лысина. Там видимо хозяин этого заведения. Зал освещался светильниками матового света, которые неярко, мягко освещали все вокруг. Магия в быту! Электростанций я тут не видел, но было полное ощущение, что горят электролампочки.

Под лестницей на второй этаж, за столом сидели четверо воинов в черных одеждах. Слева — большая и шумная компания подвыпивших мужиков, десятка в полтора. Чуть дальше находилась еще компания поменьше, чуть дальше просто путники.

Столы были крепкие, вдоль них стояли скамейки. На стенах были головы чудных животных с раскрытыми пастями. Ничего так кабачок, симпатичный.

Зула с Лизой сидели в дальнем углу, за столом, практически спрятанным за барной стойкой. Отсюда девчат было плохо видно. На всю рекогносцировку ушло не более пяти секунд.

Сойдя со ступенек, я направился к барной стойке. Бармен, вернее, хозяин был невысоким, полненьким мужичком с бегающими глазами. Подойдя, я оперся о стойку.

— Чего изволите? — заученным голосом проговорил трактирщик.

— Здравствуйте, — поздоровался я, трактирщик удивленно поднял глаза, — я хотел бы поесть и переночевать. Это возможно?

— Конечно, возможно. Комнаты есть по 10 медяков, по полсеребрушки и за одну серебряную. Вы на какую сумму рассчитываете? — достаточно учтиво проговорил он, — за еду сегодня, и завтрак завтра — десять медяков.

— Понятно, — я подумал и решил, что чем дороже, тем лучше должны быть условия. Спать с клопами в обнимку не хотелось, поэтому сказал, — Давайте, уважаемый, по серебряной.

— На какой срок господин собирается остановиться? — во, как! Уже и господином стал.

— Не знаю, уважаемый, пока не найду проводника до Храма древних на Пустоши.

— О! Я могу подсказать нужным людям, что нужны их услуги. Вообще-то ватаги тут сколоченные и новичков не охотно берут. Но всё можно устроить, — сразу же высказал предложение трактирщик. Я вынул две монеты и положил на стойку:

— Давай на день, а там — посмотрим?

— Да-да, — ответил трактирщик, засуетившись, — садитесь, господин, сейчас подадут еду.

Я положил на стойку еще одну монету и, нагнувшись к хозяину, спросил в полголоса:

— А сколько будет стоить — просто сходить туда-сюда? Мне в ватагу не надо. Я разок сам схожу и все.

— А-а-а! Ну, это другой вопрос. Опасно ходить стало в развалины. Храмовики лютуют, бывает и со смертным исходом. Проводник сам назначает цену. Кто золотой возьмёт, а кто и два. Смотря, в какую часть развалин надо вам. Если близко к храму — подороже, если дальше — дешевле, а если в Дикий лес, то совсем другая цена. Не знаю, господин. Нужно с людьми говорить.

— Я спросил просто чтобы сориентироваться. И ещё, что это за мужики в чёрном, под лестницей сидят?

— Ох, господин. Проклятие на мою головы, — запричитал шёпотом трактирщик, — Это — пластуны. Почитай неделю уже тут. Кого-то ждут. Подальше от них держитесь. Пластуны странный народ, могут убить только за косой взгляд.

— Спасибо за предупреждение, — трактирщик закивал головой, и убежал в подсобку.

Я отошёл от стойки к столу, стоявшему около стены, на несколько столов впереди моих девчат и сел лицом к двери, рядом с Саймоном.