Обретение стаи
Шрифт:
— У меня нет механизмов, чтобы понять, какие отделы мозга нам отвечают. Поэтому я даже не пытаюсь исследовать эту сторону явления. Сейчас меня интересуют входные параметры. Вернее то, каким образом частота начальных «теплых поглаживаний» и танец системы потенциалов, создаваемых на коже, задают область памяти, в которую попадает, — улыбка и кивок в сторону Торика, — субъект нашего эксперимента.
— Насколько я понимаю, — задумчиво произнес Стручок, — именно мы, задавая исходные параметры, определяем эту точку? Она всегда одна и та же?
— Да, — подумав, ответил Торик. — Почему мы
— Нелогично, но и в этом прослеживалась своя логика. Давайте пока назовем это «пространством погружений», — предложил Стручок.
— Да, спасибо. Параметры задают адрес в пространстве погружений. Только очень сложным, косвенным способом.
— Нет, я не считаю, что сложность здесь избыточна, — заметила Зоя. — Я готова работать с многомерными данными при очень сложных зависимостях, включая нелинейные.
— Э-э, — беспомощно протянула Вика, — кто-нибудь еще хочет чая?
— Погоди, — отмахнулся Стручок и посмотрел на Зою, — а то мысль уйдет. Ты готова работать с многомерными массивами данных, серьезно?
— Конечно. Я писала диплом на тему «Топологические расчеты в энмерном пространстве», так что хорошо в этом разбираюсь. А еще я специалист по теории хаоса и нелинейным процессам, если это вдруг пригодится. Но пока не очень представляю, как нужно вывернуть наши данные, чтобы всем этим воспользоваться.
Стручок повозил пальцем по краю блюдца:
— Знаешь, я читал, что есть системы, которые умеют сами обобщать заранее неизвестные данные, определять для них группы и затем классифицировать информацию, поступающую на вход.
— Ты не помнишь, как они назывались? Хотя бы примерно?
— Не помню. Это попалось мельком, где-то в иностранном журнале.
— Интересно, какие принципы они там использовали?
— А вот это я запомнил, потому что удивился их подходу. Их методика работы с большими данными задействовала отображение этих данных на конформное пространство. Вся соль в том, чтобы подобрать соответствующую размерность этого пространства и однозначный принцип отображения на него данных.
— Погоди. Но тут возникает несколько вариантов. Если отображаем пространство той же размерности, получается аффинное преобразование, так?
— О, аффинные! Мы их проходили по геометрии! — вдруг встрепенулась Вика, услышав хоть что-то знакомое.
— Как одна из возможностей, — кивнул Стручок.
— А если размерности не совпадают, мы вынуждены переходить…
— …да, тогда уже — к проекциям, и при условии…
Беседа быстро набрала обороты и ушла куда-то далеко. Торик тоже не успевал следить за ходом их мысли, но ему нравилось, что разговор явно пошел в каком-то новом направлении. Наклонившись к Вике, Торик примирительно сказал:
— Главное, чтобы они друг друга понимали.
Она кивнула и шепотом ответила:
— Пойду еще чайку поставлю и сыру подрежу.
* * *
За столом неожиданно повисло молчание. Поначалу Торик даже насторожился: вдруг собеседники в запале обсуждения обидели друг друга, а он и не заметил? Но нет, это не было молчание раздора, скорее,
молчание размышления вдвоем, мысленного продолжения дискуссии каждым из них уже на своей территории. Оба они — Стручок и Зоя — некоторое время так и сидели, уставившись в пространство и не видя его. Потом Зоя, словно проснувшись, оглядела стол и сказала:— Ой, Вика нам уже чай принесла, спасибо!
Торик смущенно улыбнулся:
— Так вы к чему-нибудь пришли?
— Ты же рядом сидел! — ехидно поддел его Стручок и для верности пнул локтем в бок.
— Я ухватила основную идею, — не приняла его шутливый тон Зоя. — Олег хороший ход подсказал. Надо будет покрутить наши данные уже с проекциями и преобразованиями…
— И что тогда? — подтолкнул ее Торик к нужной мысли.
— В идеале, — ответил теперь Стручок, — мы получим условную карту «местности», по которой ты путешествуешь, когда погружаешься.
— Карту? — удивился Торик.
— Ога, отображение твоего «пространства погружений», если оно существует, — улыбнулась Зоя.
— И из всех нас если кто и способен на такой научный подвиг, то только Зоя, — отметил Стручок. — Уровень подготовки ей позволяет, а остальное — вопрос свободного времени, приложенных усилий и мотивации.
— И еще полноты и достоверности изучаемых данных, — добавила Зоя.
— Ну да, — кивнул Стручок. — Вы главное это… если что-нибудь раскопаете, мне потом покажите, ладно?
— Конечно, даже не сомневайся, — заверил его Торик.
— А мне интересно, — негромко сказала Вика, — почему на одних людях прибор работает, а на других — нет?
Все вопросительно взглянули на Торика. Он слегка смутился:
— Видимо, я чем-то отличаюсь от других людей.
— У нас за всю историю слишком мало испытуемых, — посетовала Зоя, — не набралась даже одна репрезентативная выборка — о статистике говорить рано.
— У меня не получилось, — вздохнула Вика.
— У меня — тоже, — признался Стручок.
— Я бы хотела как-нибудь попробовать. Интересно, у меня получится или нет? — задумчиво произнесла Зоя. — Но сначала надо доработать софт, а то тычемся, как слепые котята.
— Правильно, везде нужен системный подход! — поддержал ее Стручок.
— Хотел бы я знать, где находится это наше «пространство погружений» физически? — Торик задумчиво прикусил палец. — Раньше думал, где-то в памяти человека, в моих воспоминаниях.
— А теперь? — спросил Стручок?
Торик вспомнил странный случай с зеркалом, открывающим из бабушкиного дома дыру в сад, которой в реальности никогда не было, потом другие мелкие несуразности, встречавшиеся в погружениях, но уж точно не в жизни, и вздохнул:
— А теперь даже не знаю.
— Я считаю: главное — двигаться! — оптимистично подытожил Стручок. — И у вас, на мой взгляд, очень неплохие перспективы.
— А ты, ты с нами?
— Ха! Он еще спрашивает! Все, теперь мы в одной стае!
Торику почему-то очень понравилась эта мысль. Да, он по-прежнему ощущал себя по жизни белой вороной. Зато теперь он был не один: к нему одна за другой слетелись другие белые вороны. Конечно, все они — одиночки и в стаи не сбиваются, но… Похоже, и у этого правила тоже могут быть исключения?