Обретение стаи

Торик глотнул остывшего чаю, но вдруг поперхнулся и долго откашливался. Кое-как побрился, оделся и прибежал на остановку — как раз вовремя, чтобы увидеть хвосты сразу трех уезжающих троллейбусов — да-да, линейное группирование. Мороз тут же напомнил, что впопыхах вместо зимнего пальто Торик нацепил осеннюю куртку. В итоге он замерз, разозлился и поехал на неудобном автобусе с двумя пересадками.

Когда кондукторша в третий раз попросила показать уже купленный билет, на Торика безмолвно снизошло вдохновение. Его мысли приняли стихотворную форму:

Все — суета сует. Бежим и спорим.

Нет музыки. Нет мыслей. Нет стихов.

Оглянешься — кругом бушует море

Не из воды, а из людских голов…

Маленькие люди, маленькие мысли. Сиюминутность захлестывает. Хлеба купить. За свет заплатить. Успею на автобус? Закончить отчет. Работа. Еда. Сон. Работа. Так и живем…

Но так нельзя! Сознание заперто в этой сиюминутности. Бьется о невидимые стенки аквариума. А настоящие прорывы туда, к бесконечной Вселенной, к познанию, к вершинам мирового духа случаются так редко…

Если бы не эта поездка к Инге, он бы завернулся в одеяло и так и пролежал бы весь день… Вернуться, что ли?

* * *

Дома у Инги оказалось уютно и тепло, что после морозной улицы и долгой поездки было очень кстати. Сама Инга в пушистом бледно-сиреневом халате тоже выглядела непривычно мирной и домашней, будто боевой робот внезапно обратился в любящую тетушку. Впрочем, Торик ни секунды не сомневался: прозвучи сейчас телефонный звонок, она тут же переключится в режим полной боевой готовности.

— Какая у вас елка огромная! — искренне восхитился Торик.

— Да уж, да уж! — гордо улыбнулась Инга. — Муж притащил откуда-то, пришлось наряжать от души. — Потом громче: — Муж, выйдешь поздороваться?

В прихожую пулей выскочило что-то темно-рыжее и несоразмерно длинное, восьмеркой обежало ноги и чуть ли не по стене унеслось обратно, оставив ощущение огромных ушей и внимательно-дружелюбного взгляда.

— Это наш Мефодий, — официально представила Инга. — Он не совсем кот. Генетики пишут, что абиссинцы на пятнадцать процентов собаки, а еще на пять — обезьянки. Знаешь, я им верю, судя по тому, что он вытворяет!

Относительно мужчины, вышедшего наконец из комнаты, прихожая сразу показалась слишком тесной. Торику он больше всего напоминал байкера — ему редко доводилось встречать по-настоящему накачанных людей. Казалось, двумя пальцами мужчина легко мог не только забить гвоздь, но и, скажем, запросто свернуть толстенную металлическую дверь в трубочку.

— Родион, — протянул мужчина руку для приветствия, и Торик подумал, что это рукопожатие вполне может стать для него последним.

— Анатолий, — тихо представился он, стараясь ничем не задеть собеседника.

Зря переживал. Рукопожатие оказалось вполне человеческим и терпимым.

— Родик, это мой юный любовник, — вдруг сказала Инга без тени улыбки. — Мы с ним будем долго говорить о скучных делах, тебе будет неинтересно.

Торик с ужасом взглянул на нее. Но, видимо, их семейный юмор позволял еще и не такое, потому что «Родик» лишь пожал плечами и вполне миролюбиво заявил:

— Ладно, тогда пока в гараж схожу. А вы тут не скучайте.

Подмигнул Торику, накинул дубленку и вышел.

* * *

Разговор получился обстоятельным. Ингу интересовало все, буквально каждая деталь. Она возбужденно шагала по комнате, активно жестикулировала и принимала неожиданные театральные позы. Торик только сейчас понял, как ей должно быть тесно в рамках кабинета на работе. Ее место — на сцене, вот там она могла бы проявить свою пластику движений, владение интонациями и личную харизму.

А еще к нему пришла мысль, неожиданно, и словно со стороны, причем пришла одновременно с мимолетным холодком, пробежавшим по позвоночнику. Возможно, Инга — тоже белая ворона? Она ведь сильно отличается от других сотрудников Конторы, хотя и тщательно мимикрирует, соблюдая всяческие протоколы, чтобы не проколоться. У нее богатый внутренний мир, ее внутренний мир гораздо больше и шире, чем кажется при беглом знакомстве.

Пожалуй, она бы хорошо вписалась в их неправильную стаю. Больше того, может, она могла бы стать «пятым элементом», одухотворяющим остальные четыре? Да, в словах это выглядит длинно и запутанно, на самом же деле ощущение было мимолетным, как щелчок пальцами. Р-раз, и он уже знает, он не сомневается: Инга — «наша», она «своя», как бы немыслимо и дико это ни выглядело. И он отбросил все сомнения, позволив себе быть с ней предельно откровенным.

— …мы задались вопросом: куда девается личность человека, когда он спит.

— Я как-то брала у вашей Ады пару книжек по эзотерике. Там у них все очень просто. Мы спим, а в это время из нас выходит астральное тело, исследует виртуальные миры в необъятной вселенной единого информационного поля.

— Допустим, но по этой логике нам должны сниться дальние страны и галактики. А мы чаще всего видим события из нашего реального прошлого.

— А это, похоже, в натуре человеческой заложено. Недавно по телевизору показывали Митяева с новой песней. Ты не смотрел?

— Не помню. Я очень редко смотрю клипы.

— Там слова в одном месте интересные:

«…И где бы ни выпало нам жить,

Но в сонном полете невесомом

Нам предназначено парить

Над нашим городом и домом…»

— Предназначено?

— Похоже, раз столько людей видят в своих снах именно это! У ты боже-ж мой!

Последний возглас относился к Мефодию, который внезапно свалился со шторы прямо на хозяйку, вцепился в меховую оторочку ее халата, вывернул голову уж точно больше чем на сто восемьдесят градусов и смотрел теперь на Торика. Да уж, нормальная кошка так ни за что не смогла бы!

— Ух ты, морда! Вспомнил, что ты у нас обезьян? — Инга подхватила кота под мышками и аккуратно поставила на пол.

Тот исчез. Бесшумно. В одно мгновенье был тут, а в следующем кадре его уже нет нигде в комнате.

— Но и бытовые сны нам показывают не любые, ты замечал?

— Как это?

— Тебе же никогда не снится, как ты, допустим, идешь на кухню и ешь обычную еду? Или как застегиваешь пальто, покупаешь хлеб в магазине. Рутина нашему подсознанию не интересна. Нам, как правило, показывают то, на что у человека сильный эмоциональный отклик — чаще всего отрицательный, бывает, положительный, но обязательно сильный.